Рассказ одной кошечки (Конкурс "Кошачий дневник)

Привет всем! Я – Стеффи. Вы обо мне слышали? Тогда знайте, что моя мама – Бистра, а папа – Хуан Карлос! У меня две сестрёнки и два братика - Нори, Аниана, Себбо и Кеша.


Когда я появилась в доме, здесь были только две сестрички – Мисси и Нори. Я была малюсенькой и они меня нянчили пока я росла.

Ещё с самой первой минуты я маму выбрала моим человеком. Я её люблю до самозабвения и она меня так же любит, это я знаю.


Когда мне 3-4 года было, я заболела, плохо заболела! Болел животик и я не могла писать. Мама и папа заметили, что я уже два дня не писала. И решили меня к врачу отнести.

Поехали на машине, соседка Миа нас возила. Мне было хуже и хуже, больнее и больнее...

Когда к врачу пришли, вошли в белую комнату. Там пахло очень странно и было много незнакомых вещей. Была бы я здорова, пошла бы всё рассматривать. Но сейчас только у мамы на ручках лежала.

Вошла молодая девочка, сказала, что она сестра и что она у меня будет брать анализ крови. Ой, как страшно это звучало!

Мама начала меня успокаивать, объяснять, что болит только немножечко, но нужно потерпеть, чтобы врачи могли узнать, что со мной случилось.

Пока она со мною говорила, сестра побрила маленькую часть моей ручки и уколола меня специальной иголкой, взяла немного крови и вышла, попросив нас подождать.

Пока мы ждали, меня пустили погулять вокруг. Я пошла понюхать, посмотреть и лизнуть всё это интересное. Там была еда тоже, мне незнакомая. Я её попробовала, вкусно! Взяла ещё кусочек, и ещё… Потом сестра сказала, что это – собачье карамельчики, но кошкам тоже можно! Мне они понравились.

Через некоторое время сестра вернулась и вместе с нею вошёл большой – высокий и толстый мужчина. Это был врач.

Он меня потискал, нажал на пузо и я… описалась. Мне очень стыдно стало, но он сказал, что это – ничего, я не виновата. Ещё сказал он, что у меня инфекция мочевыводящих путей и мне надо получать антибиотики. Рассказал маме и папе как их мне давать и рецепт выписал.

Из клиники мы сначала поехали к аптеку, купили антибиотики. И потом вернулись домой.

А мне становилось всё хуже и хуже. Мама сразу мне таблетку дала, как врач говорил, но это мне не помогло. К вечеру я уже совсем ослабела. Потом мама говорила, что я как тряпочка в её руках лежала, у меня температура была, еле дышала.

Мама очень испугалась. Настолько, что она меня со своих рук не пускала, обнимала меня, говорила, умоляла, чтоб я от нее не уходила, что она меня любит, плакала. Я чувствовала, как её слезы на мою шубку капали…

Она просидела со мною на диване целую ночь, капала понемножку сладкую водичку в мой ротик, капала побольше слезок на мою шубку… Папа тоже сидел там, старался её успокоить, но она не успокаивалась почему-то.

А я… я как-то посерединке была. С одной стороны видела заплаканное лицо мамы, с другой – разноцветное радужное сияние. Оно меня манило, обещало, что и температура, и боль исчезнут, что там мне радостно и хорошо будет. Но одной, без мамы, без папы, без сестрёнок… Мне туда всё-таки не хотелось…

Часы шли, ночь шла… И лицо мамы начало опять приближаться. Я стремилась всеми силами подойти ближе и ближе к ней.

И успела! Открыла глаза, посмотрела на неё – совсем заплаканая, неспокойная, глядела она на меня любящими глазами. И я… опять описалась. Но и мама, и папа не рассердились, начали смеяться, радоваться, гладили и целовали меня, мама опять расплакалась, от радости, сказала она.

С этого дна мы ещё ближе друг к другу стали, я её ещё сильнее люблю и, кажется мне, она меня тоже.

С того времени прошло уже 8 лет. К нашей глубокой скорби по радуге ушла Мисси, но к нам пришли новая сестрёнка Аниана, братик Кеша и кошкособачка Себбо…

Мне хорошо, я больше не болела, практически, никто из нас не болел, жизнь продолжается то тихо и спокойно, то ключом бьет, но мы все счастливы!

Я не хочу быть в другом месте. Мне того, что у меня здесь есть, хватает. И это – самое для меня важное!


Ваша Стеффи

Спасибо Мамаке для помощь!