«Беркутовец» — активистке Евромайдана: «Хочу на тебе жениться»

«Беркутовец» — активистке Евромайдана: «Хочу на тебе жениться»


Ирина КОПРОВСКАЯ, «ФАКТЫ»

20.12.2013



Сотрудница телеканала СТБ Лида Панькив стоит на Майдане уже три недели. Прочитав в интернете, что на саммите в Вильнюсе украинская делегация все-таки отказалась подписать Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, девушка позвонила брату и отцу и вместе с ними отправилась на главную площадь страны выразить протест против решения приостановить евроинтеграцию.


— Я пригласила также всех своих друзей, — говорит Лида Панькив. — Многие сомневались, стоит ли участвовать в манифестации. Может, перенести поход на другой день? Я им ответила: «Революции не происходят по графику. Сейчас или никогда. Выходите на Майдан или, сидя дома, наблюдайте, как Украина катится в бездну».


И это подействовало. Вечером после работы мои друзья пришли на Майдан. Наверное, в каком-то смысле я действительно ненормальная. Но я так люблю свою страну, что ради нее готова терпеть и холод, и неудобства.


В первый день, 28 ноября, мы простояли на площади до половины седьмого утра, а затем разъехались по офисам.
Потом мы стали выходить на Майдан каждый вечер.


В ночь на 30 ноября, когда сотрудники спецподразделения «Беркут» избили студентов, я тоже была на Майдане. Ровно за 15 минут до начала кровавого побоища чуть не потеряла сознание. Очевидно, сказалось переутомление. Я ведь не спала несколько суток подряд. Мой брат вызвал такси, и мы поехали домой. По дороге мне позвонил оставшийся на Майдане друг и сообщил, что их атаковали бойцы «Беркута». Сказал, что много избитых, срочно нужна медицинская помощь.


Это известие стало для меня шоком, откуда-то появились силы. Мы с братом заехали домой, взяли спирт, бинты и вместе с мамой (она медик) отправились в Михайловский Златоверхий собор, где укрылись побитые спецназовцами люди. До самого утра перевязывали пострадавших. Потом вернулись домой, но из-за сильного стресса я не могла уснуть еще два дня. Когда люди снова вышли на Майдан, начала действовать с удвоенной энергией: размещала на «Фейсбуке» новости, зазывала новых участников.



В ночь на десятое декабря солдаты внутренних войск и бойцы «Беркута» стали разбирать наши баррикады возле Администрации Президента, Кабинета министров и Верховной Рады. Люди на Майдане опасались, что вот-вот начнется штурм.


Тем временем силовики принялись оцеплять прилегающие к центру улицы. В эти минуты я с братом, отцом и подругой находилась за пределами Майдана. Увидев несущихся отовсюду «беркутовцев», мы со всех ног бросились на площадь. Брат и отец бежали впереди, поэтому успели проскочить. И тут кольцо спецназовцев замкнулось. Мы с подругой оказались зажатыми между отрядом бойцов «Беркута» и баррикадой на улице Лютеранской.



Мелькнула мысль: «Там, на Майдане, мои родные и друзья. Если „беркутовцы“ доберутся туда, будет беда… Надо задержать их!»


Я подошла к силовикам и, улыбнувшись, сказала: «Парни, я буду вас здесь охранять!» Кто-то из бойцов фыркнул: «Ты кто такая? Сейчас по башке получишь!» Я постаралась обернуть это в шутку: «Ну, я и не рассчитывала, что вы меня будете охранять. Поэтому собираюсь сама вас защищать». С той стороны посыпались реплики: «Что, самая умная?», «Вообще страх потеряла?»
«За полчаса до «зачистки» Майдана Андрей прислал сообщение: «Если можешь, уйди с площади»



— Со стороны это, наверно, выглядело комично: миниатюрная девушка (мой рост 160 сантиметров, а вес 48 килограммов) стоит перед рослыми бойцами в латах, намереваясь их задержать, — продолжает Лида. — Мужчины с Майдана кричали нам с подругой: «Убегайте! Вас растопчут!» Какой-то случайный прохожий заметил: «Девчата, что вы делаете? Уходите отсюда. Вам еще детей рожать, а вы со смертью играете!»


Мы с подругой стали в арке дома, частично загородив бойцам вид на Крещатик. О том, что происходит на площади, они могли судить лишь по доносившимся звукам и репликам. Когда раздались крики: «Бьют! Бьют!», силовики сделали несколько шагов в направлении Майдана.



В ту же секунду мы с подругой бросились к спецназовцам и, приложив ладони к их щитам, закричали: «Хлопцы, успокойтесь! Там все нормально. Нам отсюда хорошо видно». Мы стали глазами «беркутовцев»: подробно описывали им, что происходит на Крещатике. И бойцы нам верили.


Когда начиналась драка, спрашивали: «Кого бьют? Ваших или наших?» Несколько силовиков просочились-таки в лагерь митингующих. Наши хлопцы вылавливали их и, держа за руки, выводили за территорию Майдана. «Беркутовцы» рвались защищать коллег. Тогда мы с подругой кричали: «Смотрите, его же не бьют! Его просто вам возвращают!» И бойцы застывали на месте.



Трижды спецназовцы намеревались прорваться на Майдан. Я шептала им: «Тише, ребята. Там ничего не случилось. Вам лучше оставаться здесь».


Случайно услышала, как один из бойцов, махнув в нашу сторону, сказал товарищу: «Если будет приказ идти на штурм, этих двоих забираем к себе и закрываем щитами». Позже я узнала, что это был Андрей…


Я до сих пор удивляюсь: как он сохранил в памяти мой номер? А было так: меня увидела знакомая и стала просить, чтобы мы с подругой убегали от «Беркута». Я крикнула ей: «Все в порядке, не волнуйся!» Тогда она попросила мой номер телефона. Я продиктовала, и Андрей запомнил цифры на слух!



Когда начало светать, спецназовцы отступили. А через несколько часов мне пришла эта sms-ка с предложением руки и сердца… Я ответила Андрею: «Придется сначала опустить щит. Лида».


Потом он позвонил с другого номера. Сказал, что его поразила моя храбрость. Я спросила: «Почему ты назвал меня ненормальной?» Андрей рассмеялся: «Да разве нормальная девушка стала бы перед отрядом «Беркута»?" Мы еще немного поговорили, и парень, извинившись, отключил телефон. А я задумалась: как в ряды «беркутовцев» затесалась такая романтическая натура? Заочно Андрей вызвал у меня симпатию. Захотелось увидеть его.



Казалось бы, трогательная история. Пример того, как чувства стирают границы между враждующими лагерями. Однако в тот же день, точнее в ночь на 11 декабря, Андрей вместе с коллегами штурмовал Майдан.


За полчаса до начала «зачистки» он прислал мне сообщение: «Если можешь, уйди с площади». Я сразу и не сообразила, что это было предупреждение. Не подозревая ничего дурного, зашла в кафетерий, заказала чашечку кофе. И вдруг топот, крики — начался штурм Майдана. Когда я осознала, что Андрей там, в толпе спецназовцев, давит наших хлопцев, стало так гадко на душе…



— На следующий день Андрей снова позвонил мне, — говорит Лида Панькив. — Попросил о встрече. Отвечаю: «При условии, что мы будем стоять по одну сторону баррикад». Он сказал, что придет на Майдан и встанет рядом со мной. Я ему не поверила.


И вдруг sms: «Я на Майдане. Ты где?» Мы встретились. Первым делом я сказала Андрею, что до сих пор чувствую перед собой его щит. Он разделяет нас. «Это моя работа, — оправдывался он. — Будь по-другому, я бы стоял на вашей стороне». «Такую работу надо бросать», — отрезала я.



Потом задала Андрею вопрос: «Ты был среди тех, кто избил людей в ночь на 30 ноября?» — «Нет, мой отряд в этом не участвовал». — «А женщин ты бил?» — «Было дело… Первого декабря на улице Банковой. Но тогда мы били всех, и я не заметил, как зацепил именно девушку».


Андрей объяснил мне: у многих сотрудников «Беркута» есть нарушения психики. Когда бойцам становится скучно, они колотят друг друга. Не в шутку, а до крови. Это, так сказать, профессиональная деформация. Кроме того, сейчас все «беркутовцы» нервно истощены. Они дежурят на улице по два часа, затем им дают два часа отдохнуть и снова гонят на дежурство. При этом еще и плохо кормят.



Когда поползли слухи, что из Крыма в Киев едут спецназовцы, я позвонила Андрею. Он подтвердил информацию. Он вообще сильно рискует. Втайне от руководства и коллег бегает ко мне на Майдан. Постоит часок — и назад, на дежурство.



Не желая навлечь на Андрея гнев милицейского начальства, не станем называть фамилию бойца и указывать его точный возраст. Скажем только, что он родом из Харьковской области. После первого же свидания с Лидой Андрей позвонил маме и сказал, что встретил свою судьбу.



— Я попросил брата найти страничку Лиды на «Фейсбуке» и показать ее фотографии родителям, — говорит Андрей. — Мама мой выбор одобрила: «Красивая девушка! И патриотка! Такая невестка мне подходит»…


После того как мы всю ту ночь простояли на улице Лютеранской, утром вернулись на базу. Уставшие, голодные, ждали нового приказа. А я мучился мыслью: звонить Лиде или не звонить?



— Насколько серьезно с твоей стороны было предложить руку и сердце девушке, которую ты едва знал, да еще при таких обстоятельствах?



— Как раз эти обстоятельства и стали решающими. Мне очень сложно общаться с девушками. Обычно я разговариваю с ними, как начальник с подчиненными. А с Лидой все было наоборот. Когда я слышал ее голос, то уже не понимал даже, что говорит по рации начальство. И еще эта ее дурацкая смелость.… Ну, в общем, где-то там (показывает на голову. — Авт .) «перемкнуло»… Вот и бегаю теперь на Майдан.



Лида радуется их коротким встречам, но согласия выйти замуж пока не дает. «Только после того, как ты напишешь рапорт об увольнении», — заявила Андрею девушка. Спецназовец отшучивается, но выполнять требование любимой не спешит. Из-за этого между ними часто возникают словесные перепалки.



— Если поступит приказ штурмовать Майдан, а я снова стану перед вами, ты ударишь меня?

— Ты совсем больная, что ли? А кто мне детей рожать будет?

— А ты раньше звал девушек замуж?

— Мне тогда было 19 лет. Как думаешь, это было очень серьезно?

— Значит, это твое второе серьезное предложение?

— Лида, ты сейчас у меня получишь!.. Шучу-шучу!

— Когда ты вместе с отрядом уедешь из Киева?

— Когда ты добьешься своего на Майдане…