Навеянные строки (продолжение 16)

Большинство людей устраивает их жизнь, словно в вольере, они даже не задумываются об этом.
***
Первая, если не самая главная, обязанность власти, это - слышать не отдельные, порой истеричные выкрики из толпы, а всеобщий ропот, и расслышав его, непременно идти навстречу.
***
Жизнь отдельно взятого человека заключена рамками морали, правил, условностей, и т.п, словно колючей проволокой. Преодолев это "заграждение," человек становится - исключительным. (прим. Сноуден) Но не всякий волк рискнет махнуть через красные флажки.
***
Творчество В. Высоцкого существует - как бы, для всех сразу, одновременно, а Булата Окуджавы - персонально для каждого, интимно.
***
Приснился мне сон: будто стою я перед зеркалом и вижу - невысок, тщедушен, простоватый лицом, с вопросительными бровями, диковатым взглядом и с неприбранной душой. Стоит этак в зеркале, и ехидно смотрит на меня, препротивный такой тип. - Ты кто? - спрашиваю я. - Ну, ты и хитер, жук! Хочешь ангелочком казаться, нет брат, каким уж себя сделал, то и получи, нечего на зеркало пенять, - по-идиотски, грубо отвечает он. Ну, я со всего маху и... Просыпаюсь - рука болит.
***
Есть женщины бухгалтерского склада души, но такие милашки, черт возьми, вам скажу...
***
Бывает порой, участится сердцебиение воспоминаний и понесет по кочкам дней, засверкает то, что уже поблекло, запылит даль, все перепутает глупая старость: тут же и могилы, кресты - все в тумане прошлого...
***
Chauvin - имя простого французского солдата, восторженного поклонника завоевательной политики Наполеона. Надо же, бедняга и не думал, что в честь его назовут крайнюю ненависть и презрение к другим народам. История человечества заражена наклонностью к шовинизму.
***
"Мари Шарль Фердинанд Вальсен Эстергази - вот как звали этого французского офицера, который выдал германскому генштабу секреты. А не Альфред Дрейфус. Вечно вы все валите на евреев". от Венички Ерофеева
***
Человек должен нет-нет да напомнить себе, что он дерьмо, тогда он будет себя ценить.
***
Проснулся... Зимняя ночь, сквозь синее окно бледный, морозный свет луны лег на пол. Вспомнилось детство, вот так же светила луна и так же стояла тишина в доме, но была какая-то невыразимая детская грусть, и этот свет, и тишина, и грусть - все вместе навеяли такую тревогу, что страшней которой, нет ничего на свете. Я заплакал, стал громко звать маму, кричал.
***
Смотрю на всех вас, не перебивайте, помолчите... Дайте насмотрюсь, запомнить бы всех хорошенько, не ровен час, уйду от вас навсегда, вот тогда и шумите, несите всякую чушь - о смысле жизни, доблести, о славе...
***
Иду по Переделкино, наивный, воображаю: вот из-за поворота выйдет Борис Леонидович под руку с Корней Ивановичем, а то, вдруг вижу в худенькой телогрейке возле калитки - Булата Шалвовича, а через участок - Беллу Ахатовну, но нет никого. Тишина, осиротело Переделкино, обветшали дачи без своих хозяев, понастроили особняки богатые бездари...
***
Так и хочется подать иск в суд, вот только не знаю к кому, кто будет ответчик. Пусть мне вернут все - детство, юность, отца, мать, наш дом, друзей, наконец - мою бестолковую жизнь... Я хочу начать все сначала, верните мне все обратно. Требую!!!