Цветы детства.Вероника луговая

Неприхотливые придорожные , но очень нежные, цветы детства.
Это вероника луговая. Голубенькие глазки среди травы.

Они вроде неприметны издали в многоцветном разнотравном ковре поля, а как подойдешь поближе, как разглядишь, и глаз невозможно оторвать от этой цветочной доверчивости, заглядывающей в тебя...
В Вятке росли простенькие, на первый взгляд, цветочки. Но при детальном рассматривании открывалась другая, притаенная краса. Много их было в моем детстве, когда мы лет с 3-4х сами бегали за город на поля и луга, пока мама занята, а с моего шестилетнего возраста она пошла на работу, оставив на меня и 4хлетнего Витю восьмимесячную Иринку. Время было такое... У нас была своя свобода передвижения. И она меня с раннего детства передвигает по миру, как шахматную фигуру. Чем дольше живу, тем больше расстояния.

Этот пестрый цветочек тоже из моего детства. Если я помню правильно, папа его называл змеевиком. Но я могу ошибиться. И папу не спросишь. Нет его уже более 35 лет на Земле. Переселилась его душа на Небо.

в книжка написано Что он
пальчатокоренник Фукса, кукушкины слёзки, из семейства орхидей - так называют в Подмосковье, а в Сибири это сибирская орхидея - ятрышник.

Цветы, как люди.
В толпе идет человек, совершенно незаметный, а узнаешь его поближе - и тебе открывается огромный мир его нежной души. Каждый из людей несет в себе скрытый внутренний мир, вглядываешься в него, как в цветок, и открываешь для себя все больше и больше.

Мир цветов, мир людей настолько разнообразен, что мы за всю жизнь можем узнать, увидеть, познакомиться с мизерной частью его.

синюха голубая
Как я любила залечь в траву и разглядывать очень близко и очень пристально, подробно его хрупкую цветочную нежность, мне тогда казалось, что цветы - это глаза земли.

Мама наша привила нам любовь ко всему, что дает природа. Учила любить каждую метелочку, показывала нам маленьким и красоту земли и красоту неба. Она, рожденная за 16 лет до войны, умела любить все, что ее окружало. Голод и изнуряющая работа по 18 часов в день без выходных, не сделала мамину тонкую душу черствой. Будучи старшей в семье, она нянчила каждого из 7х бабушкиных детей, рожденных после нее брата или сестру. Ко времени войны живых детей бабушки осталось только четверо. Умерли Саша, Боря, Нина и Рая, по-моему. Наша мама 16тилетней девочкой взяла на себя ответственность за их жизни. (9тилетний дядя Шура работал с ней вместе в шапочном цехе меховой фабрики "Белка" с самого начала войны. Пятилетний дядя Коля пас пестовских коз за стакан молока в день, чтобы принести его домой и споить годовалой Ире, которая осталась одна на печи в седунках - деревянной ступе, чтобы не слетела с печи.
Ни один из них не потерял в своей душе ничего, что было заложено бабушкой и дедушкой. Они видели в природе больше, чем мы и старались показать ее нам.

Никогда не забуду, как мы морозной зимой тянулись гуськом по родной Зимовке (есть такой райончик в городе детства - Слободском) - впереди Толя 9 лет, посерединке Витя лет двух с копейками, я лет четырех и сзади мама. Иринки тогда еще не было.

Уставшие, маленькие мы плелись домой из городской бани, отстояв за чистотой тела в длинной очереди, намытые до скрипа и хруста мамой, и она, чтобы отвлечь нас от грустных мыслей об усталости, попросила взглянуть в выстуженное небо. Оно равнодушно смотрело на нас глазом ярко-выбеленной луны, можно сказать цвета желтка яйца инкубаторской курицы, светившей из черно-бархатной глубины небесного полога, проткнутого острыми яркими звездами...

И вот эти цветочки вероники мне почему-то всегда напоминали то морозно-ночное - вятское небо, усыпанное звездами с луной, взирающей на нас свысока.

Тот миг навсегда остался стоять перед глазами застывшим кадром нашей жизни. Мы -уставшие дети и мама, мечтавшие добраться до чистой и теплой избы, в этом вымороженном пространстве показались мне тогда маленькими песчинками на бескрайних просторах Вселенной.