Женское преступление

Лена отодвинула тарелку с остатками больничной еды и вздохнула. От удовольствия, наверное. Ей было хорошо и сытно. Она была в предвкушении удивительного и главнейшего события в её жизни: Лена готовилась со дня на день родить.

Она уже вышла из того возраста, когда беременность и роды – обычное дело. Елене Владимировне через каких-то полгода исполнится сорок лет, уже не помешает осторожность.
Беременность не была неожиданной. Лена с мужем планировали ребёнка, серьёзно подошли к этому, учитывая все варианты. У них уже есть пятнадцатилетняя дочь Юля. Со вторым ребёнком слегка припозднились, но не отчаивались. Всё шло хорошо, осталось совсем немного.

На предродовом отделении Лена находилась уже вторую неделю. На этом настоял врач, учитывая все показания и возраст, дабы предупредить любые осложнения. Лена и не возражала, зная, что муж с дочерью и без неё справятся. А она отоспится, подготовится.
Единственное, что смущало Лену, это то, что каждое утро начиналось с абортов. Каждое утро у дверей смотровой сидели несколько женщин разного возраста. Каждое утро проводились эти страшные операции.
Лена смотрела на этих разных женщин, пытаясь вникнуть в причины, которые их сюда привели. Она не осуждала никого и никогда, а здесь тем более. Никто, кроме этих женщин, не мог знать, почему они сюда пришли. Лене было очень сложно вообще как-то охарактеризовать ситуацию, так как много лет назад была на их месте, у дверей смотровой, в ожидании операции.
Никаких оправданий Лена себе не искала: знала, насколько виновата, насколько отвратительна самой себе. Ни возраст, ни перспектива остаться одной с грудным ребёнком не снимало ответственности за содеянное. Страх быть отвергнутой и растерзанной мнением других не остановил тогда, не заставил задуматься. Всё произошло, как произошло.
Чувство вины со временем только усиливалось, подтачивая изнутри изломанную душу. Лена вышла замуж, потом родилась дочь. Невероятное чувство восторга от того, что она стала мамой, омрачалось мыслями о том самом дне, который она не выкинет из памяти уже никогда. Лена отчаянно благодарила Бога за подарок, который она не заслужила, так же отчаянно прося за дочь, чтобы её не задел грех матери.

Глядя на этих женщин каждое утро, Лена мысленно просила Бога за них, надеясь, что они передумают, очнутся и убегут от этого кабинета. Но утро приходило, упрямо рисуя одну и ту же картину на скамейках около смотровой.
Но сегодняшнее утро было другим. Выйдя, как всегда, из палаты, Лена увидела нескольких женщин и девушку, почти девочку. Лицо было припухшее от слёз, нескончаемым потоком катившихся по щекам. Она сидела чуть в стороне, ближе к Лене, комкая мокрый насквозь платок. Лена не раздумывая присела рядом. Вынув из кармана халата пачку бумажных платочков, она протянула их девчушке. Та молча взяла платочки и расплакалась ещё сильней. Лена осторожно погладила её по плечу.

- Тебя как зовут? – спросила она.

- Катя, - тихо ответила девушка и зарылась лицом в платок.

- Послушай, Катя, - начала Лена, - сразу скажу: я не враг. И нотаций читать не стану. Просто спрошу и расскажу. Не против?

Катя помотала головой, не поднимая лица. Лена снова погладила её по плечу.

- Сок хочешь?

Катя кивнула. Лена сходила в палату за соком, вручила стакан Кате.

- Спасибо.

Лена внимательно рассмотрела лицо собеседницы. Совсем юное, с трогательными веснушками на носу. Глаза опухли, нос покраснел, губы дрожат. Господи, как её сюда занесло? Где её родители? Почему она нашла только такой выход?
Осторожно подбирая слова, Лена сказала:

- Катенька, девочка, я хочу тебе как-то помочь. Не бойся меня, я тебе желаю добра, прошу меня выслушать. Времени у тебя много, к счастью.

Катя впервые посмотрела на женщину. Она увидела милое лицо, лишённое косметики, добрый взгляд и приветливую улыбку. Потом посмотрела на большой, просто огромный живот собеседницы, и снова расплакалась. От жалости к себе, наверное. Или от участия незнакомой женщины. Потому что все дни до этого, она не слышала ни одного доброго слова в свой адрес. И не потому, что собиралась сделать аборт, а потому, что не хотела этого. Никак! Не могла она убить собственного ребёнка, но ей не оставили выбора. Мама сказала, что Катя может сразу же искать себе другое жильё. Она не намерена кормить ещё и Катиного младенца. Она, правда, выразилась иначе, но девушке не хотелось так думать о своём малыше. Отчим поддержал маму, заявив, что воспитывать её ребёнка должен тот, кто его сделал. А разве Катя виновата, что предполагаемый папа струсил, смалодушничал, не признав своего участия во всём этом? Он так и сказал, что не уверен, что ребёнок-то его. Небось крутила со всеми, а на него повесить хочет.
Такого предательства Катенька совсем не ожидала. Она верила в те сказочные слова о семейном счастье, которое у них будет. И ведь он говорил всё так уверено, словно они уже жили вместе. Катя млела от восторга, прижималась к нему, заглядывала в любимые глаза. И верила, верила…
А потом вот так, в один момент, он просто убил в ней всё, что так грело её изнутри, придавая силы. И вот так, не найдя поддержки, получив отпор, Катя оказалась здесь: растерянная и одинокая.

Всё это она выложила Лене, отчаянно гундося из-за заложенного носа, поминутно утираясь платочками. Сама не знала, зачем всё рассказала, но чувствовала поддержку этой женщины, которая с таким теплом смотрела на неё. И время пролетело незаметно, скоро Кате идти туда, в смотровую. И так страшно, что жить не хочется.

Лена, потрясённая историей, молчала. Потом, взяв холодные ладошки Кати в свои руки, заговорила, мягко и уверено, словно гипнотизируя:

- Мне было восемнадцать лет, когда я впервые легла в постель с мужчиной. Мы собирались пожениться, это обговаривалось не единожды. Какие слова я слышала, сколько цветов я получала. Это было восхитительное время. Я жила, словно в сказке, до того самого момента, пока не увидела его с другой девушкой. И всё бы и закончилось тогда, но я оказалась в положении, а мой любимый женат на другой. Вот такой фортель выкинула моя судьба, посчитав, видимо, это забавным. Я шутку не оценила, всерьёз испугавшись перспективы матери-одиночки, что в миг меня отрезвило. Я словно другими глазами посмотрела на моего названного жениха. Из принца он превратился в жалкого труса, который беззастенчиво спрятался за юбку своей жены, грязно оклеветав и унизив меня. И в тот момент я не видела другого выхода, кроме того, как сделать аборт. Поддержки ждать было неоткуда, мама высказалась однозначно, папе я даже не решилась рассказать. В общем, случилось так, как случилось. Но, Катюш, я до сих пор не могу найти себе оправдания. Его нет. Понимаешь? Нет! Я до сих пор не могу понять, как Господь дал мне ребёнка, мою дочь, а теперь снова рожать буду. Я, с ужасом и трепетом, подсознательно жду подвоха! Как же так? Ведь я совершила непоправимое, должно быть наказание. Я очень боюсь, что его понесут мои дети, –Лена улыбнулась, – мои доченьки. Понимаешь? Очень боюсь. Поэтому, Катюш, я очень тебя прошу: подумай ещё раз. Не совершай этого, ты справишься. Только не принимай сразу в штыки мои слова. Сначала осознай.

Катя помотала головой и её плечи опустились. Она посмотрела на поредевшую очередь, потом повернулась к Лене.

- Я всё понимаю, - тихо сказала она, - но мне действительно некуда идти. Я не работаю, учусь. Куда я с маленьким ребёнком? На вокзал?

Лена внезапно поняла что-то, что не удавалось уловить, но она почему-то чётко осознала, что не может позволить этой девочке сделать неверный шаг. Ещё не понимая до конца, что она делает, Лена достала телефон, набрала номер мужа. Как она ему объясняла, это отдельная история, но к чести супруга, он не задавал лишних вопросов, предоставив всё жене. Поговорив с мужем, женщина утёрла слёзы и счастливо улыбнулась.

- Ты всё слышала, - сказала она Кате, - мы тебе поможем. Мой муж удивительный человек, ты сама увидишь. Дочь прекрасная девушка, добрая и отзывчивая. Квартира у нас большая, поместимся. С голоду не умрём, это точно. Оформим тебе пособие, чтобы ты не чувствовала себя приживалкой. – Лена умоляюще посмотрела на Катю. – Пожалуйста, соглашайся. Мы от чистого сердца.

Катя, раскрыв рот, слушала Лену, до конца не веря, что такое вообще может быть. Ей казалось, что как только она поверит, эта женщина громко рассмеётся ей в лицо. Но Лена ждала её ответа, крепко сцепив пальцы рук. И Катя поняла, что всё правда, всё происходит на самом деле.
От волнения у неё потемнело в глазах, и сквозь шум в ушах она услышала свою фамилию. Медленно посмотрев в сторону, откуда её звали, она увидела врача. Он приглашающе махнул рукой. Катя растерялась и посмотрела на Лену, словно прося о помощи.

- Она передумала, - громко сказала женщина, обнимая Катю за плечи.

Они сидели так, обнявшись, пока не приехал муж Лены. Всё ещё не веря, Катя рыдала на плече своей спасительницы, размазывая слёзы по лицу.

Позже, отправив мужа и Катю домой, Лена успокоилась и легла отдохнуть. И тогда она поняла, что именно не давало ей покоя, царапало изнутри всё это время. У неё есть возможность частично искупить свою вину перед не родившимся ребёнком, оставив жизнь малышу Кати. Не дав этой девочке совершить необдуманный поступок, Лена спасает её душу, тем самым давая шанс своим детям не отвечать за грехи их матери.
Это так всё сложно. Но стало так спокойно и хорошо. И больничная еда, оказывается, здесь ни при чём.
Ещё раз улыбнувшись, Лена направилась в палату, намереваясь отдохнуть, наслаждаясь чтением очередного романа.