Машка

Не следует крепко задумываться над чем-либо, если ваш мобильный телефон может внезапно зазвонить. Мой телефон заорал популярную мелодию так, словно это был последний звонок в его жизни. От неожиданности я стукнулась головой об открытую раму окна и смахнула с колен тарелку с недоеденным ужином. Потирая ушибленный затылок, я стала собирать остатки еды с пола. Затем протёрла пол салфеткой и унесла тарелку в кухню. Телефон продолжал орать. Однако, кто там такой настойчивый? Разговаривать ни с кем не хотелось, но выключить телефон я не решилась. Взглянув на дисплей, я вздохнула. Машка. Ну, конечно. Разбитная подруга всей моей жизни. Вот уж кто никогда не оставит меня в покое. Если я не возьму трубку, через пятнадцать минут она возникнет на пороге в праведном возмущении.

- Привет, Машуль, я тебя слушаю, - сказала я, прижав телефон к уху.

- Селезнёва, - забыв поздороваться, зачастила Машка, - я надеюсь, ты помнишь, куда мы с тобой сегодня идём?

Я растерялась. Куда идём? Я никуда не собиралась. У меня совершенно нет настроения. Вчера мы с Толиком снова поругались, и я, честно говоря, очень переживаю. Я вообще не люблю, когда мы не понимаем друг друга, но вчера мы не просто поругались, мы натурально поскандалили. Причина банальна, но это дела не меняет: осадок очень напрягает.
Дело в том, что я живу в однокомнатной квартире, которая досталась мне от тёти. Толик снимает комнату в коммуналке. Мы встречаемся три месяца. Чаще всего у меня,потому что у него соседи, не надо им мешать. И вот в последнее время Толик всё чаще стал говорить, что мою квартиру можно сдать, а в его комнате жить. Естественно, меня такой вариант никак не устраивает, и я не вижу смысла. Логичнее было бы комнату сдать, а в квартире жить. Но Толику плевать на логику, ему важны деньги, а их у него никогда нет. А я люблю свою квартиру и не собираюсь никуда переезжать, учитывая ещё то, что его желание жить со мной более ничем не подкрепилось. Признанием в любви, например. Или горестными восклицаниями о невозможности дышать без меня. Нет. Исключительно материальный расчёт. Я девушка романтичная, а посему не приемлю такого потребительского отношения к себе. О чём я Толику вчера и заявила. Мне нужна любовь, будь она неладна. Мне нужно внимание, поцелуи и красивые слова... В общем, Толик не оценил моего духовного порыва. Он громко возмутился моей недальновидностью, съел, любовно приготовленный мной, ужин и гордо удалился, не забыв от души хлопнуть дверью.
Я прорыдала весь вечер, утираясь подолом платья. Выводы я делать не спешила, полагаясь на время, которое всегда всё расставляет по местам.

- Селезнёва, - ворвался Машкин голос в моё сознание, - ты там скончалась что ли? Ты готова, спрашиваю? Мы через час должны быть там!

- Прости, Марусь, совершенно из головы вылетело. Напомни, куда мы идём?

- Знаешь что, Селезнёва, - проговорила Машка, усиленно чем-то чавкая, - не будь ты моей подругой, я бы тебе нахамила. Но, учитывая наши нежные отношения, просто напомню тебе, всего третий раз, что у Сазоновой девичник, мы приглашены.

- Она замуж выходит? - удивилась я. - Вот так новость! Офигеть! Когда я это пропустила?

- Селезнёва, стряхни пыль с ушей, - перешла на ультразвук Машка. - Ты где вообще? На Марсе? Туда искажённая информация поступает? Я только что говорила, что Сазонова устраивает девичник по причине девичника! Скучно ей, решила всех собрать, посплетничать.

- Мы с Толиком поругались, - сказала я, и заревела.

Машка моментально отсоединилась. Несколько секунд я удивлённо смотрела на выключенный телефон. Потом набрала Машкин номер. Слушая гудки, пошла на кухню и включила чайник. Машка не отвечала. Решив, что она сама перезвонит, я стала ждать, когда закипит чайник.
Позже, устроившись в кресле перед открытым окном, я пила кофе, поминутно утирая слёзы непередаваемого отчаяния. Звонок в дверь едва не отправил меня в обморок. Направляясь к двери, я пришла к выводу, что нервишки не мешало бы подлечить, иначе цивилизация убьёт меня раньше отпущенного мне срока.
Увидев на пороге Машку, я не удивилась.

- Козёл твой Толик! - безапелляционно заявила она, входя в квартиру. Прошла на кухню, налила себе чаю, вернулась в комнату и, усевшись с ногами в моё кресло, добавила:

- И урод!

- Грубо ты,Машуль,- сказала я,устроившись на полу рядом с ней.

- Зато правда, - ответила Машка. - Я видела его сегодня с девчонкой какой-то. Что-то я не заметила, что он переживает ваш разлад в отношениях.

- Мало ли какие дела могут быть у него. Может, это одноклассница бывшая, встретились случайно, пообщались.

Машка с жалостью посмотрела на меня.

- Дура ты, Сонька, - сказала она, - и не лечишься совсем. Какая одноклассница? Он лапал её задницу и целовал так, то я думала, как бы губы ей не откусил! Очнись, подруга! Козёл он!

Я молча рассматривала узоры на занавесках. В этом вся Машка. Всю правду оптом, никаких тебе подготовок. Это она умеет.

- Ты почему сразу мне не сказала? - накинулась я на неё. - Обязательно надо было весь этот цирк разводить?

- Ты не кипятись, Селезнёва, - невозмутимо ответила Машка. - Во первых, мне твой Толик сразу не понравился, но не говорить же тебе об этом, ведь тебе-то он нравился, а посему не моё дело. Во-вторых, я знала, что рано или поздно он раскроется, и ты сама поймёшь, что вы не подходите друг другу. Какие твои годы? В-третьих, я не хотела портить Сазоновой девичник, она так готовилась, это было бы по-свински. Зато честно могу сказать, завтра я обязательно бы тебе сообщила, что твой Толик козёл.

Я молча переваривала Машкин монолог. Однако! Интересно, как давно я разучилась разбираться в людях? Или это умение никогда не было моим талантом? Хотя, если честно, размазня я редкостная. Думается мне, что Машка - это самое выгодное приобретение в моей жизни на данный момент. Она знатная балагурка, отчаянная оптимистка, просто вихрь эмоций и нескончаемой энергии. Она везде опаздывает, забывает ключи от дома, помогает каждой кошке, попавшейся на пути, хамит автоответчику на моём телефоне, опустошает мой холодильник и всегда говорит, что думает. Она мой верный друг и мокрое насквозь плечо.
И вот сейчас она сидит в моём кресле, вывалив на меня информацию, ждёт ответа.

- Что делать-то, Машка? Как мне быть-то? Что мне ему сказать?

- Послать его на хутор, внести его номер в чёрный список, и немедленно начинать сборы на девичник. Сонька, шевелись, твою маковку, у нас мало времени! Я и так всё время из-за тебя опаздываю! Уже прям предел, честное слово!

Я задохнулась от возмущения:

- Из-за меня!? Из-за меня!?

- Вот гляди-ка ты, раскудахталась. Из-за тебя мы опоздаем сегодня, и тут ты ничем не возразишь. Дуй давай одеваться, несчастье ты моё. Все нервы истрепала, прям есть захотелось.

Продолжая бубнить,Машка направилась на кухню.

И тут я просто расхохоталась. От счастья. Не будь у меня Машки, я потратила бы Бог знает сколько времени на оплакивание чувств и отношений, которых в помине не было. Зациклилась бы на себе, отыскивая недостатки и причины постигшей неудачи. Спасибо жизнь, что подарила мне мою подругу.

- Не заболела, мать? - спросила Машка, высовывая голову из-за двери. - Почём ржём-то?

- Так девичник же у Сазоновой, развлечёмся. Так хорошо мне, Машка, прям сил нет.

- Ты только сильно не увлекайся, одевайся, пока я тут пожую,- сказала Машка, и снова исчезла.

Я открыла шкаф и обозрела свой гардероб, выискивая подходящий наряд. Выбрать есть из чего. Перебирая вещи, я крикнула:

- Машка!

- Чего? - высунулась подруга из-за двери.

- Я так тебя люблю, Калинина! - с чувством сказала я. - Просто жуть!

- Ну тебя, - проворчала Машка, - одевайся давай.

Тихо напевая я стала переодеваться. Мысли плыли себе тихонько, на душе прям легко стало.

- Селезнёва! - крикнула Машка из кухни, уже чего-то пережёвывая.

- Что?!

- Я тоже тебя люблю!