В Париж!

Шёл мужчина по улице и неожиданно столкнулся со своим счастьем.

Счастье было небольшого роста, стройное и со всеми полагающимися счастью выпуклостями. К тому же, зеленоглазое и улыбчивое.
В общем, всё, как полагается счастью. Даже ноги и те росли у счастья оттуда, откуда положено, не то, что у некоторых...

Счастье сделало невинное ангельское личико, прощебетало какие-извинения, затрепетало огромными ресничками и собралось упорхнуть.

Но мужчина тот не дурак, чтобы вот так просто выпустить из рук своё счастье, а что это оно, он понял сразу же.

-Девушка, не мог бы я как-то загладить перед вами свою вину и пригласить вас в ресторан, в который мы смогли бы пойти после просмотра премьеры в австрийской опере, которая состоится через неделю? Чтобы как-то компенсировать вам сегодняшний инцидент, мы могли бы провести эту неделю на горнолыжном курорте в пятизвёздочном отеле, дожидаясь премьеры. Как вы смотрите на моё предложение счастливо прожить вместе всю оставшуюся жизнь?

Алька разглядывала себя в зеркало и продолжала фантазировать:

-Если у вас есть немного свободного времени, мы могли бы зайти в ювелирный магазин. На днях я видел там шикарнейшее колье из южноафриканских бриллиантов. Я думаю, что и колечко с рубином будет отлично сочетаться с вашими глазами.

Обвешанная с ног до головы золотом и бриллиантами, девушка уже собралась было примерять соболиные шубки, но тут в раскрытом окне избы появилась довольная взъерошенная физиономия комбайнёра Васьки.

-Алька, чо делаешь? Может, прогуляемся?
-А что, давай. По Елисейским полям, согласен?
-А где это? Возле Сосновки поля знаю, Антоновские знаю, в заречье знаю, а про Елисейские и не слышал никогда.
-В Париже, Васенька, в Париже. Отвезёшь?
-На комбайне?

Василий задумчиво почёсывал макушку и прикидывал в уме, сколько понадобиться для этого солярки.

-Совсем сдурел, что ли? Барышню на комбайне... На новом Кировце, слабо?
-Нет, Алька, председатель не даст. Я ещё за кабину Белоруса не расплатился, не даст.
-Так мы же её ещё в прошлом году раздолбали, когда с моста в речку упали.
-Не мы, а ты. Ты же за рулём была, а я в прицепе спал. Это тебе кина захотелось в райцентре.
-Кто старое помянет, тому глаз вон, понял? Или ты меня уже не любишь, Василёк?
-Ну что ты сразу то... не любишь. Люблю, конечно.
-Тогда, в Париж!
-Подойди-ка сюда, Алька.
-Предположим, подошла. Дальше, что?
Василий здоровенными ручищами вытащил девушку из окна и забросил себе на плечо.
-Париж, говоришь? В Париж, так в Париж. Знаю я тут один Париж возле речки.
-Васька, чертяга, я ведь и заорать могу.
-Думаешь, жандармы прибегут?