Неподражаемый одесский юмор + еврейские анекдоты

Рабинович! Здравствуйте, шоб вы были здоровые! А вы хорошо выглядите и ростом выше стали, и похудели, и волосы на лысине отросли... Вас просто не узнать!
- Я не Рабинович!
- Так вы еще и фамилию поменяли?!

- Абрам, это правда, что тебя вчера побили на вокзале?
- Меня?! На вокзале?! Какой там вокзал - полустанок!

К одесситу подходит приезжий с чемоданом:
- Скажите, если я пойду по этой улице, там будет железнодорожный вокзал?
- Знаете, он там будет, даже если вы туда не пойдете!

- Хаим, если бы у тебя был миллион долларов, что бы ты сделал?
- Ничего.
- Как ничего?
- А зачем?

- Боря! Не бей так сильно Изю! Вспотеешь!

- Мойше, когда тебя нету дома, соседи про тебя такое говорят!..
- Ой, когда меня нету дома, так пусть они меня даже бьют!

- Сарочка! Вы сегодня просто прекрасно выглядите!
- Ха! Это я еще себя плохо чувствую!

- Мойше, скажите, вы с вашей Басей счастливы?
- А куда деваться?

- Абрам, что такое судьба?
- Ой, это если вы идёте по улице, и вам на голову падает кирпич!
- А если мимо?
- Значит, не судьба.

Аркадий Хайт "Избранные страницы"

Прямо с одесского привоза.

Если есть на земле рай для юмористов, так это одесский привоз. Это настоящий Клондайк, золотая жила веселья. Здесь ничего не надо придумывать, надо только ходить по торговым рядам и записывать. И за покупателями, и за продавцами, поскольку здесь все одинаково остроумны. Тут никто не скажет слова просто так. Даже на самый простой вопрос ответ всегда будет необычный:
- Тарас Петрович, как дела, как живете?
- Живу как моль: один костюм уже проел, теперь взялся за второй. А вы, Григорий Матвеич, как живете?
- Как я живу? Как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет.
Так давайте не будем терять времени, пройдемся вместе по этим торговым рядам, где грудами лежат розовые шматы сала, пузатые баклажаны, которые каждый уважающий себя одессит называет только «синенькие», и особые одесские помидоры, пахнущие солнцем и горьким степным ветром. Пройдемся и послушаем, что сегодня говорят на одесском привозе.
— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: вы кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?
Здоровенный дядька в соломенной шляпе тащит две кошелки ярко-красных помидоров.
— Дядько, дядько! Где вы брали таки гарны помидоры?
— Да вон же, в соседнем ряду.
— И шо, много народу?
— Да никого не было. Даже продавца.
Рядом старушка довольно преклонного возраста уверенно выговаривает продавцу:
— Глаза твои бесстыжие! Морда твоя наглая! Что ж ты такие огурцы продаешь?
— Какие это такие?
— Что, сам не видишь? Жёлтые, скрюченные - тьфу!
— Ой, мамаша, вы лучше на себя посмотрите!
Возле выложенных горой фруктов стоит мужчина. Долго смотрит на шестизначные цены, продает очки, опять надевает и снова смотрит.
— Мужчина, — спрашивает продавец, — что там высматриваете? Что вам неясно?
— Да я никак не могу понять: это у вас цены или номера телефонов?
Это тоже примета времени. Когда один доллар стоит почти двести тысяч карбованцев — цены измеряются в миллионах. Людям старой закалки, привыкшим с уважением относиться к слову «миллион», приходится нелегко.
— Молодой человек, молодой человек! Вы мне не скажете, сколько стоит ваша телятина?
— Почему не скажу? Что мы с вами, в ссоре? Конечно, я скажу. Только вы сначала скажите: у вас валидол с собой?
Из мясных рядов переберемся в молочные. Там тоже есть что послушать.
— Мужчина, идите сюда! Попробуйте уже моё молоко.
— Если оно правда ваше, зачем мне пробовать? Что я, грудной?
— Шо вы цепляетесь к словам? Ну не мое, моей коровы. Зато молоко — что-то особенное. Вы попробуйте...
— Так... Я уже попробовал.
— Ну что?
— Теперь я хочу спросить: вы не хотите купить своей корове зонтик?
— Чего вдруг? Почему зонтик?
— Потому что у нее в молоке очень много воды.
Рядом в киоске выстроилась очередь за сыром. Пожилая бабушка говорит юной продавщице:
— Деточка, будь ласка, свешай мне, пожалуйста, десять грамм сыра.
— Сколько?!
— Десять.
— Вы что, издеваетесь?
— Боже упаси! Коли бы я издевалась, я бы тебя еще попросила нарезать.
Одесса — город, который стоит на море. Это знают даже дети. Но даже взрослые никогда не могли объяснить, почему на базаре нет свежей рыбы. Сегодня, наконец, она появилась. Правда, это уже не тот фиш, не тот коленкор, как говорят местные. Нет копченой скумбрии с тонкой золотистой шкуркой, куда-то подевались знаменитые бычки, а если они и есть, то это уже не бычки, а воши. Хотя в рыбных рядах наблюдается оживление.
— Мужчина, берите свежую рыбу!
— А она действительно свежая?
— Что за вопрос? Только что из моря.
— А почему она закрыла глаза? Спит?.. А почему она так воняет?
— Слушайте, мужчина, когда вы спите, вы за себя можете отвечать?
Словом, со свежей рыбой опять трудности, рыбных консервов сколько угодно душе.
— Молодой человек! Я уже третий раз прошу: дайте мне баночку сардин!
— Я слышу, слышу... Но вы же не говорите, какие вам нужно: испанские, французские, марокканские...
— Какая мне разница? Что я с ними, буду разговаривать?
Конечно, одесский привоз сегодня изменился, изменилось всё в городе. Сегодня, кроме продуктов, здесь торгуют обувью, одеждой, зонтиками — словом, чем попало! Молодой человек стоит, торгует плетеными корзинами.
— Парень, за сколько продашь корзину?
— За пятьсот тысяч. Только скорее, скорее.
— Что скорее? Не горит. А за триста тыщ отдашь?
— Отдам, отдам, только скорее.
— Опять скорее! Бери двести, и я пошел.
— Давайте, только скорее.
— Да что за спешка? Почему скорее?
— Почему? Потому что вон идет хозяин этой корзины.
Возле корзин старичок малюсенького росточка торгует часами самых разных видов и марок: наручными, карманными, стенными...
— Папаша, а часы с кукушкой у вас есть?
— Вообще есть. Но должен вас предупредить: часы с брачком.
— Что, отстают?
— Боже упаси!
— Спешат?
— Никогда в жизни!
— Так что? Кукушка не выскакивает?
— Кукушка выскакивает каждые шестьдесят минут. Но она всегда спрашивает: «Который час?»
Чем только не торгуют сегодня на привозе. Какой-то человек в большой корзине принёс щенков. Над ними висит фотография якобы их мамы, — немецкой овчарки, у которой вся грудь в медалях.
— Молодой человек, откуда у этой собаки столько орденов? Она что, съела генерала?
— Никого она не ела. Это чемпионка Европы.
— И родословная хорошая?
— Или! Я вам скажу: если бы эта собака могла говорить, она бы не стала разговаривать ни с вами, ни со мной.
В разговор вмешивается стоящая рядом женщина:
— Не слушайте его, это аферист. Я купила у него сторожевую собаку, оказался форменный сексуальный маньяк. Кидается на всех, включая кошек.
— А я вас предупреждал. Это такая порода. Она так и называется: бордель-терьер.
- Бордель меня не интересует, — снова переживает мужчина. — Сколько вы хотите за этого щенка?
— Десять миллионов.
— А половину?
— Половину щенка я не продаю. Мужчина, не жалейте эти десять миллионов. У вас будет отличный сторожевой пес.
— Смешной человек! Если я вам отдам десять миллионов, этой собаке уже нечего будет сторожить.
В глубине рынка стоит маленькая будочка, в которой сидит гадалка. Толстая еврейка в цыганской шали по имени Аза Абрамовна. Поскольку ни газетам, ни радио уже никто не верит, находятся желающие узнать будущее от гадалки. Вот она раскладывает колоду перед толстым, лысым мужчиной. Тот поминутно вытирает лысину носовым платком.
— Так... Значит, вы у нас трефовый валет.
—Почему валет? Я король. И потом не трефовый, а бубновый.
— Слушайте, откуда я могу знать вашу масть, когда вы такой лысый. И потом, с чего вы взяли, что вы король? Вы кем работаете?
— Я? Инженер по технике безопасности.
— А-а. Тогда вы вообще шестерка. — Она быстро раскладывает карты.
— Значит, так: до пятидесяти лет вы будете страдать от отсутствия денег.
— А потом?
— А потом привыкнете.
Одесский привоз — это не просто место, где делают покупки. Это настоящий клуб, где люди встречаются поговорить за политику, за жизнь, за одесский «Черноморец» и вообще. Вот молодой папаша толкает перед собой широкую детскую коляску.
— Боренька, поздравляю с прибавлением семейства!
— Спасибо большое!
— Что, близнецы? Какие загорелые. Оба мальчики?
— Нет, мальчик только справа. Слева — дыня.
— Тростянский, хорошо, что я вас встретил. Вы идете на похороны Купцевича?
— С какой стати? Он же на мои не придёт!
Супружеская пара идет с кошёлками, полными продуктов.
— Гришенька, — говорит жена, — это ничего, что я бросила нищему деньги?
— Правильно сделала. Слепой человек, надо помочь.
— Но ты же говорил, что они все только притворяются слепыми.
— Нет, этот настоящий слепой.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Он же тебе сказал: «Спасибо, красавица!»
Вот так или примерно так расходятся люди с одесского привоза. Уже вечереет, зажигаются первые огни, а на свежем морском ветру гордо полощется самодельный транспарант: «Господа! Приезжайте в Одессу, нето Одесса приедет к вам!»



- Рабинович! Я слышал, вы стали импотентом?
- Ой, а что поделаешь...
- Ну, и как вам?
- Сказать честно? Как гора с плеч!

- Мойше, шо вы все время молчите?
- Шоб я в такой мороз руки с карманов вынимал?

Жена мужу:
- Дорогой, посмотри, я не слишком далеко от обочины припарковала машину?
- От правой или от левой?

Звонок в пожарную часть:
- Алло, это пожарные?
- Пожарные.
- Тогда пожарьте мне картошечку!
- Мы не жарим - мы тушим!
- Тогда потушите. С мясом.

Ой, ваш Абрамчик на лицо - вылитый папа!
- Это не страшно, был бы здоров!

Я живу в 100 метрах от аэропорта рядом с железной дорогой - ну и на фига мне бесшумная стиральная машина?

Интересно, а пить водку в полночь считается после работы или до?

- Скажите, ребе, что будет, если я нарушу одну из десяти заповедей?
- Что будет? Останутся еще девять.


Моисей сказал: всё от Бога,
Соломон сказал: всё от ума,
Иисус сказал: всё от сердца,
Маркс сказал: всё от потребностей,
Фрейд сказал: всё от секса,
Эйнштейн сказал: всё относительно..
Сколько евреев - столько и мнений.

Школа биндюжников в Одессе. Экзамен. Биндюжники-извозчики сидят за партами. Экзаменатор вызывает:
— Биндюжник Муцайло! Вот представьте себе такую картину. Вы на своей биндюге едете по степу. Вы едете, едете, едете, и у вас сломалась ось. Что вы будете делать?
Муцайло, почесывая затылок, говорит:
— Ну, найду дерево, срублю его и сделаю ось.
Экзаменатор:
— Где у степу дерево?
— Ну, тогда дойду до села и попрошу у них...
— Какого села? Степь. На сто километров вокруг никого нет.
Муцайло чешет затылок:
— Ну тогда... Тогда... Тогда...
Экзаменатор:
— Шо тогда?
— Ну тогда... Так-таки... Плохо...


Два еврея полетели на космическом корабле. Один из них вышел в
открытый космос, поработал там и постучался в люк корабля. Изнутри
послышалось:
-- Фима, это вы?

-- От чего умер Рабинович?
-- От гриппа.
-- Ну, грипп -- это ерунда.


Рабинович и Шлемензон с тяжёлыми вывихами стопы лежат в одесской
травматологии. Шлемензон вопит при каждом осмотре, Рабинович же
переносит осмотр молча.
-- Да ты, Яша, у нас просто герой! -- восхищается Шлемензон.
-- Вовсе нет, -- возражает Рабинович. -- Просто я немного умнее тебя. Я
показываю врачу только здоровую ногу...


Советская Россия. Только закончилась Гражданская война, дефицит
продовольствия, строгие предписания относительно предельных цен на
продукты. Финкельштейн продаёт гусей по 500 рублей за штуку и
процветает. Сосед хочет последовать его примеру и помещает в газете
объявление. Тут же являются чекисты и конфискуют его гусей.
-- Яша, -- спрашивает сосед, -- почему ЧК не приходит к тебе? Ты ведь
продаёшь своих гусей за те же 500 рублей.
-- А что ты написал в объявлении?
-- Я написал: продаю гусей по 500 рублей за штуку.
-- Ты поступил очень глупо. Я всегда пишу так: "В воскресенье на
Соборной площади потеряны 500 рублей. Нашедший получает в награду
гуся" И на следующий день пол-Одессы приносят мне потерянные 500
рублей...


-- Наумчик, я слышал, что ты женился...
-- Да, Соломон Маркович, три недели назад.
-- Тебя еще можно поздравить?..


Целый час Гольдберг роется в карманах, а потом говорит жене:
-- Не могу найти свой кошелек.
-- А в брюках ты смотрел?
-- Да.
-- А в плаще?
-- Смотрел.
-- А во внутренних карманах?
-- Нет.
-- Почему?
-- Если и там нет, у меня будет инфаркт.


Теща Иннокентия Смоктуновского, еврейская писательница Шира Горшман,
очень переживала за Израиль и боялась, что арабы его разобьют. И вот
Смоктуновский с киногруппой побывал в Египте, бывшем тогда главным
врагом Израиля. На таможне в аэропорту он увидел полную неразбериху во
всех делах. Вернувшись домой, он сказал теще:
-- Мама, успокойтесь, они их никогда не победят.


-- А вы знаете, что жизнь на Земле зародилась в Одессе?
-- Как в Одессе?
-- Ну так! "Авраам родил Исаака, Исаак родил Яакова..." И где это,
по-вашему, было? В Воронеже?!


-- Софочка, это правда, что ваш брат всё ещё сидит в тюрьме за кражу?
-- Нет. Его досрочно выпустили за хорошее поведение!
-- Представляю, как вы им все гордитесь.


Кац, только что получивший зарплату, бухгалтеру:
-- Вы мне недодали 20 долларов!
-- Всё правильно, зато в прошлый раз вам дали на 20 долларов больше,
что же вы тогда молчали?
-- Потому что, если вы один раз ошиблись, на это можно закрыть глаза,
но два -- это уже слишком!


Израиль. Апельсиновая плантация. На одном из деревьев сидит Рабинович
и ест апельсины. Заметив непрошеного гостя, хозяин плантации строго
кричит ему снизу:
-- Ты что, Тору не читал?! Там же написано: не укради!
Рабинович с дерева:
-- Какая всё же прекрасная страна -- Израиль! Сидишь себе на дереве, ешь
апельсины, а тебе ещё и Тору цитируют!


Кац давно прекратил переписку со своими родственниками за границей.
Его вызывают в НКВД и требуют написать родственникам "бодрое" письмо.
"Дорогие, приезжайте к нам, -- пишет Кац. -- Мы строим социализм. Если
приедете, скоро увидите дедушку Боруха, бабушку Лею, прабабушку Сару.
У нас тут рай!"


Одесский дворик.
-- Ты знаешь, Сара, самыми лучшими моментами в своей жизни я обязана футболу.
-- Циля, неужели ты ходишь на стадион болеть за "Черноморец"?
-- Нет, туда ходит мой муж, а я в это время хожу к нашему соседу Сёме...


Американский турист ходит с гидом по Израилю.
-- Все тут у вас такое маленькое, устаревшее, зажатое, -- говорит он. --
Это здание, например, было бы в Америке раз в десять выше.
-- О, конечно, сэр! Это же психиатрическая клиника.


Лейзерович читает газету: "... и тогда итальянский клуб выплатил
Марадоне два миллиона долларов".
-- Изя! -- кричит он сыну, -- что ты целый день сидишь над своими дурными
задачками? Иди во двор и погоняй в футбол, как все нормальные дети.


Михаил Светлов начал свою автобиографию так: "Я, Михаил Аркадьевич
Светлов, родился в 1903 году 4/17 июля. Отец -- буржуа, мелкий, даже
очень мелкий. Он собирал 10 знакомых евреев и создавал "акционерное
общество". Акционерное общество покупало пуд гнилых груш и
распродавало его пофунтно. Разница между расходом и приходом шла на
мое образование. В детстве я учился у меламеда. Платили ему пять
рублей. И вдруг отец узнал, что в соседнем местечке берут три. Он
пришел к меламеду и сказал: "Хорошо, пять так пять. Но за эти деньги
обучи его русской грамоте". -- Так я и стал, -- заключал Светлов, --
русским писателем".
Перлы еврейских мам:

Как такой умный ребенок может постоянно быть таким идиотом?

Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь, почему я так несчастна.

Конечно, ты не обязан это есть. Ты вообще не обязан меня любить.

Ты позвонил так неожиданно. Перезвони мне через пять минут, мне надо подготовиться.

Ты лучший мальчик на свете, но мне этого недостаточно.

Мы дарим тебе книжки, совершенно не рассчитывая, что ты поумнеешь.

Конечно, ты ей нравишься, дуре такой.



Телеграмма Рабиновичу: "Волнуйтесь. Подробности письмом. Цукерман".
Телеграмма Цукерману: "Что случилось? Волнуемся. Рабинович".
Телеграмма Рабиновичу: "Волнуйтесь. Кажется, умер Моня. Цукерман".
Телеграмма Цукерману: "Так кажется или да…? Волнуемся. Рабинович".
Телеграмма Рабиновичу: "’Пока да. Цукерман".

И, в заключение,оптимистическое :
Как хочется порой положить лимон не в чай… а в швейцарский банк!