Письмо Комарику о болезни мужа

Вначале я написала письмо в личку.
А потом подумала, а вдруг мой опыт кому-то поможет и подскажет что-то?
Решила скопировать и поместить его тут

Милый Комарик! Не знаю, как Вас звать. У меня, как и у Вашего мужа, часто бывала затяжная аритмия. Случалось, что за рулем на хайвее я теряла сознание. Я знала, как только у меня начинало все белеть перед глазами, значит это белое скоро сменится черным, и я потеряю сознание. Когда я чувствовала, что сейчас это случится, старалась найти опору, потому что бессознательно падать не больно, но потом синяков много. Мне повезло через несколько лет - уже тут - мне сделали операцию. Я ехала на свой склад и снова за рулем стало плохо. С утра было плохо, но работу никто не отменяет - когда есть клиенты, лучше начать делать проект, а не болячки лелеять. Я надела на руку тонометр, чтобы следить за состоянием давления, и поехала. Когда почувствовала себя совсем плохо, что сейчас начнет белеть, я быстро свернула с дороги в карман - как раз кстати был рядом, я боялась, что если потеряю опять сознание, рядом никого, и не дай Бог, убью кого-то, машины побью.

Полицейский увидел меня, лежащей на руле
-Мэм, вы Окей?
-Нет.
-Я не могу остановиться, но я вам сейчас вызову подмогу, держитесь.
Через минут 5 подъехал шериф Ривервуда, он вызвал парамедиков, все стоял у моего окна и старался говорить со мной, чтобы я не закрывала глаза, не уходила, чтобы дышала и говорила бы с ним. Я говорила, да он не слышал.
Парамедики - молодые мальчишки с огромными знаниями - старались сделать все возможное. Один из них попросил включить отопление в машине, сам вытирал с себя пот, терпел, сказал водителю
-Она уходит, стала совсем ледяной.
А я еще не ушла, я все слышу. А может люди именно так и уходят? Все могут слышать, каким-то взором видеть все, но сделать ничего не могут?

Они навливали в меня лекарств и, когда сердце снова начинало бешено лупить, давали мне пустой стерильный шприц, чтобы создать какую-то имитацию, что ты что-то надуваешь, чтобы вызвать желание дуть. Можно взять любой круглый закрытый предмет в рот и как будто в него - дуть со всей силы. Тогда внутренние органы напрягаются и сердце, сбившееся с ритма, может вернуться "на место". Иногда это помогает, иногда нет.

Мне просто повезло, что я ехала у себя по северным предместьям, когда приступы начались один за другим, повезло, что меня отвезли в госпиталь Хайленд Парка (там работают прекрасные, очень грамотные с опытом доктора). Когда завезли в бокс, подключили всю аппаратуру. В госпиталях всегда и все записывается - все состояние больного. У меня и там произошло несколько приступов. И перед ними предстала картина - по кардиозаписи легче проследить, чем слушать объяснения больного. Позвали одного доктора-кардиолога, посмотрел и сказал, что это не его проблема, другого - тоже не его. Третий - электрокардиолог - посмотрел и - да - это его профиль, проблема, которую он может решить. Он пришел ко мне в палату и сказал, что знает как меня избавить от этого, что нужна операция. Я так обрадовалась, что стала просить сделать ее прямо сейчас.
-Нет. Уже 6 вечера, я сделал только что 3 операции.
-А завтра?
-Завтра у меня уже намечены 2 операции.
-Я буду третьей. Вы же сегодня три операции осилили. Возьмите меня третьей.
-Ну хорошо. Скажу сестрам, чтобы вас готовили на завтра к операции.
И все нарисовал, рассказал где и в чем моя проблема и как и что они будут делать.
Мне было совсем не страшно, ведь это, все-таки, сердце. Я ему верила. Мне сказали, что моя процедура - так они это называют - начнется в 3 часа. Ровно в 3 часа пришла сестра и передала от доктора извинения, что он до сих пор еще на операции, возникли сложности с предыдущим оперируемым, что я могу перенести свою процедуру на другой день. Я сказала, что я буду ждать. Мне все равно в какое время доктор начнет работать со мной, главное, чтобы он сделал.

Сестра переживала, что я не ела со вчерашнего ужина. Меня же волновало другое - я очень хотела, чтобы доктор, которому я доверяла, смог сделать меня снова нормальной, без этих бешеных ритмов сердца, которое билось по 240 ударов в минуту с давлением 240 на 120, и за минуту тут же менялось, становясь 80 на 48 с 45 ударами в минуту. И такое состояние бывало по несколько часов.

Медсестра пришла позже, сказала, что доктор возьмет меня в 5 часов вечера. Что его ассистенты начнут готовить к операции. Она спросила, что мне заказать на ужин?
-А я могу расчитывать на ужин после операции?
-Конечно! Что Вы хотите?
-Лосось с пюре. Остальное закажите сами, все, что мне можно и что позволено.

Ровно в 5 часов за мной пришли, и повезли мою кровать в операционную. Все кровати в госпитале мобильны, подключаются к сети и всё подключается к следящим за состоянием компьютерам. В каждой комнате есть компьютер, ТВ, душ, туалет, умывальник, ты лежишь один, на стене висит ТВ, на нем есть все телеканалы и госпитальная программа, где ты следишь за своей картой состояния. Что тебе дают, что назначают - какие показатели анализов, ЭКГ, УЗИ или что-то другое.

Долго в госпитале не находятся, если состояние стабилизируется, тебя сразу же отпускают. Нет такого, как в Союзе - лежать месяцами.

Забрали меня в 5 вечера, всю подготовили и завезли в операционную. Огромное помещение с будкой в углу с огромным стеклом, в которой сидели за компьютерами помощники доктора. Они следили по монитору куда и как котетторы с электродами идут по венам и сообщали ему. В паху каждой ноги мне ввели проводки, которые по крови дошли до сердца и они начали искать причину.

Мое сердце все было в дырах - я это увидела на УЗИ в предыдущий день. Они должны были запаять ненужные отверстия, чтобы кровь шла тем путем, каким ей предназначено. Я объясняю примитивно, как поняла. Я, конечно, была под наркозом, но иногда, вероятно от колебаний, просыпалась и видела, как он меня перекатывает, видимо направлял проводки таким образом. В 8 вечера, когда очнулась и меня вывозили из операционной, доктор сказал, что операция прошла успешно, что теперь я снова буду жить замечательной жизнью без приступов, вскоре я была уже в своей палате. И мне тут же принесли изумительный ужин. Хайленд Парк Госпиталь обслуживается хорошими ресторанами.

На следующий день меня выписали и я сразу же из госпитала поехала на работу. Работа это то, что ждать не станет. И если ты ее не будешь делать, быстро исчезнет.

Через некоторое время, когда я пришла на осмотр к доктру, на меня снова надели аппаратуру Холтера, которая 24 часа в сутки за 21 день записывает - мониторит кардиограмму поднадзорного. До этого я носила на себе устройство, которое случайно потопила в озере в Висконсине, но хорошо, друзья нырнули и нашли. Я его все раскрутила, высушила, но передатчик перестал работать. Мне выслали другой, попросив, чтобы я обязательно выслала им утопленника. Видимо, боятся, что кто-то может скопировать. Потому что я нигде не видела и не слышала о том, чтобы можно было мониторить сердце человека, находящегося в любой точке США, принимая все его сигналы отовсюду, где есть мобильное телефонное покрытие - а оно есть везде.

Я и в душ ходила подключенная к проводкам, датчик вешала на крючок, иногда все снимала, а потом снова подключалась. Раз в сутки все равно надо было менять электроды на твердой гелевой прокладке. После снова подключать к ним все провода. Пункт приема сигналов с этого аппарата расположен где-то в Пенсильвании, и, если я долго не подключаюсь, они звонят мне на мой телефон и спрашивают, что случилось. Там дежурят люди, говорящие на нескольких языках мира. Со мной иногда говорил русскоговорящий Сергей. Но чаще англоговорящие.

Когда в Украине я рассказала кардиологам о такой технике, они удивились. Не знали, что существует многодневный аппарат, изобретенный биофизиком Норманом Холтера, чтобы можно было записывать по 21 дню. На Украине были аппараты только на сутки.

Когда из Пенсильвании или Тексаса присылали аппаратуру, там лежали батарейки. В первый раз мне был прислан аппарат другой конструкции - с сумочкой и с кучей батарей, которые я должна была менять каждый день. Есть датчик состояния батареек. А во второй раз холтер был совершенно другой, очень легкий, как мобильный телефон и не такой громоздкий, как первый. А прошло-то всего полгода-год. И одной батарейки уже хватало на 10 дней. Они посылали с запасом. Сказали, что батарейки, которые не использовала, я могу себе оставить для настенных часов, они будут идти вечно. Батарейки, вероятно специально разработанные, назывались Vinnik - судя по фамилии - наши люди работали над ними)))

Может попробуйте, спросите, не нужна ли Вашему мужу ablation procedure - такая процедура, которую прошла я? В России она называется абляция. Станет намного легче и не будет страха, что ты дышишь последние минуты.