У бродячей кошки много имён

Когда я родилась, моя мать уже была мертва. Её несчастный организм, перегруженный бесконечными героиновыми передозировками, не выдержал моего появления. Отца моего, как и предполагалось, никто никогда не видел, а точнее, затруднялись вычислить из общей массы мужчин, побывавших в постели матери. Других родственников не наблюдалось, поэтому дорога прямая мне в дом малютки, где гораздо позже, не ломая голову, дали мне имя Маша, наградив сверху материной фамилией Уранова.


Все душещипательные подробности моего появления в этот прекрасный мир я узнала от милой нянечки Тоси, которая ненавидела всех и вся. Зачем она пошла работать в детский дом, если дети вызывали у неё нервную почесуху, остаётся загадкой по сей день. Тётя Тося уже давно почивает на кладбище, но вот её злые слова намертво впились мне в мозг.



- Мать твоя - потаскуха, - заявила она мне, когда я собирала свои вещи, по возрасту выезжая из детского дома.- Зачуханная наркоманка. Она и померла-то, потому что ты забрала последние силы. Туда ж ей и дорога, видать, всё не нагуляться было. Сколько раз врачи её откачивали, а с неё что с гуся вода. Тьфу!


Я аккуратно сложила поношенные джинсы в сумку и осмотрелась. Забирать особо нечего, все поместилось в две большие сумки. Из каких-то вещей выросла, какие-то отдала девчонкам, которые ещё оставались здесь.



- Не вам судить, тёть Тось, - ответила я наконец, мрачно глянув в её сторону, - не вам. Вы сейчас дышите злобой, а сами ничего не знаете. И потом, она моя мать, какой стороной ни коснись, а матерей не выбирают. Вам бы в церковь сходить, свои грехи подсчитать, глядишь на чужие и времени не найдёте.



Не дав ей опомниться, я схватила свои сумки и потащилась к выходу. И только когда дверь за мной закрылась, я услышала трогательное напутствие:



- На панели тебе место, наркоманское отродье, ничего хорошего тебя и не ждёт...





Удивительно, но квартира моей матери досталась мне в целости и сохранности. Столько лет простояла никем не тронутая, чудеса просто. В тот момент, стоя перед дверью, сжимая до боли ключи в кулаке, я не могла решиться открыть дверь. Сентиментальной меня не назовешь, а тут, поди ж ты, взгрустнулось. Наплевав на всё, я открыла дверь и решительным шагом вошла внутрь. Дверь захлопнулась и оглушительная тишина обрушилась на меня, сдавив горло.
Тогда меня не покидало ощущение, что я чужая здесь, в этой квартире, доме, в этом мире. Запах сырости и запустения впитался в мою кожу и волосы. И злые слова тёти Тоси витали в воздухе.


Закалённая в приюте, я моментально оценила обстановку. В считанные дни нашла работу, а через несколько месяцев привела жильё в нормальный вид. Работа продавцом в местном магазине не предел моих мечтаний и возможностей, и неспокойная натура не давала мне покоя. Какой-то червяк внутри прожирал моё сознание, что размеренная жизнь - это не моё, надо двигаться. Куда? О, на этот счёт моя фантазия меня не подводила.



В общем, первый раз меня задержали за драку в клубе. Что мы не поделили с девицей, выдравшей добрую половину моих волос, я не помню. Но её сломанное ребро и неузнаваемая физиономия были некоей компенсацией за поруганное самолюбие. Отделалась я тогда условным сроком. Не сильно и напугали.

Второй раз мы с приятелем решили поживиться за счёт государства, когда попытались вывезти с территории местного завода тачку с инструментами. Я тогда очень удивилась, столкнувшись лицом к лицу с охранником.

- Далеко собрались-то? - лениво поинтересовался он, ковыряя зубочисткой в зубах.

Да, зрелище мы представляли впечатляющее: тощая девица, мёртвой хваткой вцепившаяся в одну ручку тачки, и не менее тощий парень, судорожно пытающийся удержать другую ручку тяжёлой ноши. Самое обидное, что охранник даже не сделал попытки нас задержать, до того был уверен в нашей беспомощности. И был прав. Протащив эту чёртову тачку почти через всю территорию, мы выдохлись. Инструменты были тяжёлые, но их стоимость удерживала от того, чтобы кинуть всё на полпути.

Тогда условкой я не отелалась, попав в далёкий посёлок, исправно отрабатывая наказание полтора года. Приобретя кучу навыков и обзаведясь подругами по несчастью, я, наконец, вышла на свободу.

Квартира моя продолжала жить своей одинокой жизнью. Теперь с работой стало совсем сложно, ибо милые работодатели мигом находили причину для отказа, увидев моё душевное резюме. Я их не виню, но их страх стал началом моего иного пути.

С Вадиком мы познакомились там, где принято знакомиться таким как я, в дешёвом клубе с прекрасным названием "Отвёртка". На тот момент настроение было таким, что назвалась я Светой, понятия не имея, зачем мне это.

Вадик оказался неплохим собеседником, щедрым на угощение. Естественно, подразумевалось, что томный вечер должен был закончиться интимными нежностями, я не возражала. Только вот к себе ехать я категорически отказалась, а Вадик жил один, посему проблема была решена.

Утро добрым не бывает, как говорят, но моё утро было приятным. Во-первых, проснулась я в одиночестве, во-вторых, одежда моя была аккуратно повешена, на ней была записка: "Кыся, ушёл по делам. Кухня твоя, скоро буду. Не скучай".
Я умилилась, пожала плечами и встала. Утро наступило.

Последующие дни можно было назвать романтическими. Вадик днями пропадал, ночами был нежен. Я расслабилась и упустила момент, когда ситуация перестала вдохновлять.Пропустив начало абсурда, я угодила в самый эпицентр. Многочисленные друзья и подруги Вадика, часто являвшиеся, когда им вздумается, стали вести себя странно. Видимо, так думала я одна, ибо остальные ничему не удивлялись, продолжая жить полной жизнью. Странность заключалась в свободе.
Я воспитывалась в детском доме. Для меня свобода имеет особое значение и понятие. У Вадика в доме я столкнулась с чем-то иным. Девчонки кочевали из постели в постель, потом обратно. Парни, меняя партнёрш, вели себя так, словно сходили в туалет, освободившись от лишнего в организме. Но самое неприятное, что Вадик вёл себя так же, а я не хотела быть сосудом. Не сочтите меня ханжой, ничего подобного, но это даже для меня слишком.

В общем, когда Вадик предложил мне составить компанию его другу, я ушла. Сожаление кольнуло, когда дверь захлопнулась, но тут же смылось вечерним дождём.
Моя квартира терпеливо ждала моего возвращения, окутанная тишиной и пылью. Приняв душ, я закуталась в одеяло и впервые за много дней уснула спокойно, охраняемая мирным тиканьем старых часов.

С Игорем нас познакомила общая проблема: поиски работы. Меня не брали по известной причине, Игорь капризничал сам, считая себя гением, просто незаменимым человеком. Отношения завязались как-то сами собой, по инерции что ли. У Игоря была комната в коммунальной квартире, там и жили. Моя квартира в очередной раз пустовала, а я в этот раз была Оксаной.

Три месяца бесполезных поисков работы и макароны на ужин впились в моё сознание, умертвив всю надежду на что-то лучшее.Игорь к тому времени окончательно убедился, что он гений, и прекратил всякие попытки что-то предпринять. Любимым занятием стало смотреть различные шоу по телевизору и спорить с диктором новостей. Государственного пособия по безработице катастрофически не хватало, но гения это мало волновало, и макароны его вполне устраивали. Мои же метания продолжались, это напрягало, требовалось что-то менять. После очередной тягостной ночи я приняла решение. Игорь мог сколько угодно воспевать свои таланты, не делая при этом ничего, мне же требовался глоток свободы. В то утро я оставила ключи на столе, заботливо прикрыла спящего мечтателя одеялом и вышла в пасмурное начало дня.

Моя старушка квартира безропотно приняла блудницу в своё тепло. Словно после тяжёлой работы я отсыпалась почти сутки.

Вскоре я устроилась уборщицей в магазин, который был в пяти минутах хотьбы от дома. Это было не то, о чём я мечтала, но деньги были нужны. Там я и познакомилась с Антоном, облив его грязной водой. Нечаянно, разумеется. Добрый человек Антон снисходительно позволил мне полчаса извиняться перед ним, потом спросил моё имя.

- Алиса, - не моргнув глазом соврала я.

- Можно пригласить вас на кофе, Алиса?

Терять мне было нечего, я согласилась. После кофе были театры, музеи, концерты. С видом короля-дарителя Антон водил меня по магазинам, покупал мне соответствующие наряды, следил за моими жестами и речью. Чувствуя себя неполноценной, я всё же позволила ему поиграть в волшебника.И потом, чем не развлечение. Меня изумляло, сколько сил и нервов люди тратят на то, чтобы доказать миру, что они цивилизованные и образованные.

Антон привёл меня в свою роскошную квартиру, предварительно рассказав мне, как нужно там ходить и дышать.Меня это забавляло, но я была благодарна своему покровителю. Мне нравилось ходить в театр, я замирала от игры талантливых актёров. В музее я скучала, а на концертах классической музыки откровенно спала.Но, тем не менее, я познавала другую сторону жизни и наслаждалась этим.
Антон был милым, хоть и занудным, относительно щедрым, начитанным. Его целью было доказать всему миру, что он не хуже других. Это забавляло меньше, скорее утомляло.

Когда я перестала справляться с ролью утончённой леди, Антон стал раздражаться.

- Алис, неужели трудно запомнить, какой вилкой нужно есть рыбу? - гневно вопрошал он, нервно снимая галстук. - Ты опозорила меня перед всеми!

Я молча прошла мимо него в ванную и заперлась там. Мы вернулись со званного вечера, уже поздно, я ужасно хотела спать.

- Алиса, - раздалось из-за двери, - я с тобой разговариваю.

Глядя на себя в зеркало, я сделала губы трубочкой и внимательно всмотрелась в своё лицо. Кожа бледная, глаза уставшие. Я не понимала, чего мне не хватает.Антон хорошая партия, хоть и зануда. Партия. Слово меня бесило, но другого не подобрать. Расчёт - не из моей истории, видимо, ибо решение я приняла уже тогда.
Антон не вписывался в мои гастроли по жизни, ибо изначальная версия моего имени была уже неверной, а другую озвучить я не могла, он бы не понял.

Итак, оставив изумлённого Антона и его роскошную квартиру, я вернулась в своё пристанище, вновь укрытое пылью и тишиной. Это затишье было самым долгим из предыдущих, я могла гордиться собой. Тогда я почти превратилась в домохозяйку, исправно выгребая лишний мусор и балуя свой организм готовой едой. Когда внутри заворочался червяк авантюризма, я вышла на охоту.

Макс был самым раздолбанным негодяем из всех, кто мне попадался в жизни. Зацепил он меня своей наглостью и кучей денег на активные развлечения. Имя Ольга ему понравилось не меньше моей груди в большом вырезе ковбойской рубахи. Я млела от его прикосновений, ловила лицом его аромат между шеей и ключицей, умирала от звука его голоса. В общем, пустила слюни и влюбилась как последняя дура! Нельзя так вести себя с мужчинами, авторитетно заявила мне в своё время закадычная подруга по интернату.

- Ты им задницу подтираешь, а они об тебя потом ноги вытирают, - говорила она, выпуская очаровательные колечки сигаретного дыма. - Этих козлов нужно держать в кулаке!

Подружке на тот момент было тринадцать лет, но сейчас я с ней согласна в некоторой степени.
Макс позволял себя обожать, а я словно ослепла. Я не видела, что его время распределялось не только на меня, в его окружении было с дюжину таких обожательниц. Я настолько прониклась своими чувствами, что мне тут же захотелось рассказать ему правду о себе. Мне хотелось, чтобы между нами не было никаких недомолвок и лжи. Дура, наивная дура. Трезвая часть моего мозга вовремя уловила охлаждение с его стороны. Мальчик не любил серьёзных отношений, а я начала его напрягать всплесками ревности. И в один прекрасный момент я поняла то, что заставило меня уйти: ему изначально было всё равно, как меня зовут.

Сидеть на мокрой скамейке было очень неудобно, но это первый день, как я вышла на улицу после трёхмесячного заточения в своей квартире. Наверное, я представляла собой жалкое зрелище, ибо запасы еды были минимальными, и есть приходилось через силу. Этот Макс сильно задел во мне что-то живое, затем так же хладнокровно это живое истребил. Я поражалась своей глупости и наивности.
Сейчас, прислушиваясь к себе, я уловила некоторые изменения.Но непонятно, хорошо это или плохо. Ясно одно: жизнь оказалась полной стервой.

- Добрый день, - услышала я голос и подняла голову. - Я Олег, ваш сосед сверху. Давно вас не было видно. Уезжали куда-то?

Я молча смотрела на этого Олега, понятия не имея, о чём он говорит вообще. Красив, ничего не скажешь, но простоват. Ближе к тридцати, наверное, глаза умные.

Мне так не хотелось сейчас разговаривать, я просто хотела посидеть в тишине на свежем воздухе. Но любопытство меня подвело.

- И как давно вы здесь живёте, Олег?

- Года два уже, как бабушка умерла, так и переехал, - ответил он.- Можно я сяду?

Я машинально кивнула. Он пристроился рядом, задев мою ногу своей. Устроив локти на коленях, Олег лукаво посмотрел на меня.

- Надолго на этот раз здесь?

Я склонила голову, разглядывая его губы. Моя жизнь в полном беспорядке, мои мысли не могут сформироваться в единое целое, я катастрофически погрязла в полной бессмыслице. Где найти ответ на неверно поставленный вопрос? И кому нужен этот ответ? Ради чего вообще стараться чего-то достичь, если всё оборачивается против тебя? Кому нужны награды, не приносящие ничего, кроме разочарования? И зачем здесь этот Олег?

Он разглядывал моё лицо, словно игра взглядов его забавляла. Улыбка его была такой искренней, что я тоже позволила себе улыбнуться.

- Вот, - удовлетворённо сказал мой собеседник, - так лучше. А теперь могу я узнать ваше имя?

Фотографии последних месяцев проскочили перед глазами, нарисовав единую картину маленького отрезка никому не нужной жизни. Хорошие моменты, плохие вечера, удачные порывы, отброшенные чувства.
Мой взгляд скользил по лицу совершенно незнакомого человека, вбирая лёгкий загар, блеск глаз, едва заметные морщинки. Задавив в себе знакомое чувство страха, я протянула ему руку и тихо сказала:

- Будем знакомы, Олег, меня зовут Маша.