Мечты без горизонтов

- Закрой глаза.

- Зачем?

Она, едва касаясь его ресниц, прикрыла ладонью его глаза. Он моментально увернулся, чмокнув тонкую кожу на её запястье. В ответ получил нежный шлепок по губам, ладонь вернулась на глаза.

- Пожалуйста, закрой.

Он вздохнул, уловив изменения в её настроении, и подчинился. Ладонь исчезла, лишь слабое дуновение оставило легкий след.

- Теперь ты будешь слышать мой голос, а видеть то, что мы нарисуем, - услышал он совсем рядом, словно её губы были у самого уха. - Ты слышишь?

Он озадаченно кивнул, не подозревая, что её глаза тоже закрыты, но она поняла.

- Теперь, - услышал он под звук собственного сердца, - представь, что мы с тобой в лесу. Сквозь густую листву раскиданы лучи дневного солнца. Птицы соревнуются в пении с неугомонными ручейками, а ветер играет с листьями в летнюю чехарду. И качели.

- Качели? - удивился он.

- Тише, - прошептала она, её ладонь пробежалась по его лицу и нежно легла на губы. - Тише. Качели нужны, как ты не понимаешь.

Какое-то время они молчали. Он даже подумал, что она уснула, но тут её голос снова нарушил тишину:

- Большие качели ждут тебя. Садись и раскачивайся. От ветра и чуть страха должно прерываться дыхание. Вверх, потом вниз. Потом снова вверх, снова вниз.

- А ты?

- А меня нет.

- Почему?

- Просто нет. Вот ты представь, что меня нет. Совсем.

Они какое-то время сидели с закрытыми глазами, слушая дыхание друг друга. Он пытался представить, что её нет, и не смог.

- Но ты есть, - резонно возразил он.

- А ты представь, что нет.

- Но я не могу. Ты не понимаешь что ли?

Он открыл глаза. Игра перестала его забавлять. Она сидела совсем рядом, уронив руки на колени. Глаза плотно закрыты, брови чуть нахмурены, губы приоткрыты. Такая родная и посторонняя одновременно. Как это - представить, будто её нет? Зачем?

- Я же когда-нибудь умру, - вдруг сказала она, открывая глаза. - А это значит, что меня не будет совсем, а воздух по-прежнему будет перехватывать чье-то дыхание. И большие качели всё так же будут поднимать и опускать чье-то счастье. А это небо! Чёрное в звёздах, огромное и восхитительное.

- Мы все когда-то умрём, - согласился он. - Но мы с тобой сделаем это вместе в глубокой старости.

Она улыбнулась, не поверив ему ни на секунду. Но то, как он смотрел на неё, заставило поверить, что он действительно не может представить, что её нет. Это было чудесно.

Он погладил её по щеке, убрав выбившуюся прядь светлых волос. Она схватила его руку, поцеловала ладонь и нырнула в объятья. Спрятав голову у него на груди, проговорила откуда-то изнутри:

- Так хорошо, что мы вместе. Надеюсь, наши качели не подведут.

- Мы не будем сильно раскачиваться, - предупредил он.

- Поздно, мы уже в сильном полёте, - приглушенно ответила она, ещё глубже зарываясь в его рубашку. - Я беременна.

Огромные качели взметнулись, не оставив места для вдоха, оглушив потоком воздуха. Её волосы развевались в лучах вечернего солнца, глаза сияли. Звуки природы перемешались с ударами сердца через раз. Где-то на середине пути отчётливо стало слышно музыку. Чарующие звуки уходящего лета, аккомпанемент опадавшей листвы, легкая поступь зимнего вечера и, наконец, весенняя капель вкупе с сердитым плачем маленького человека. Лишь на секунду качели зависли в воздухе, затем коснувшись края солнца, ухнули вниз, чтобы снова устремиться к вершинам.

Крохотная жизнь спалила все горизонты, оставив бесконечное пространство для мечты и размаха растущих крыльев.