Мертвый дом

Рыбалка удалась. Рюкзак, полный окуньков и щук, приятно давил плечи. По совету местных я решил выйти к электричке, пройдя через улицу довольно крупного села.

Обогнав стадо коров с пастухами, я присел на скамейке возле забора небольшого дома и закурил. Через дорогу во дворе двухэтажного дома деловито стучал по усохшему дереву дятел, наполняя округу монотонными звуками, похожими на выстрелы детского автомата.

Дом казался странным. В такой приятный летний вечер его окна были закрыты, нескошенная трава в человеческий рост лохматыми космами пробивалась через штакетник забора.

Ворота возле скамейки со скрипом распахнулись и из них появилась сухонькая старушка в цветастой косынке и палкой в руке. Она с интересом посмотрела на меня, поздоровалась и присела на край скамейки.
− Зараз корову прыведуть, − пояснила старушка. По всему было видно, ей хотелось поговорить с незнакомым человеком.

Времени до электрички было достаточно, и я спросил у пожилой женщины, кивнув прямо: «Странный дом. Большой, но какой-то запущенный. В нем никто не живет?»

− У тэбэ маты е, чы вже похороныв? До нэйи часто приходыш? − неожиданно спросила женщина.
− Мама жива. Навещаю, но мог бы и чаще, − виновато ответил я, сжав пустую сигаретную пачку.
− Катря тут жыла з симьею, та зараз вси воны землэю вкрываються. А в хати тильки бисы хороводы водять.

Я приподнял брови и внимательно посмотрел в лицо старухи, требуя продолжения. Бабка покосилась в сторону улицы, откуда должно появиться стадо, уселась поудобнее и не спеша начала рассказ:
«Давно это было. Где-то в начале шестидесятых потянулись в наше село люди из Курской области. Говорили, что на Украине жилось лучше. Приезжали семьями и поодиночке. Переселенцам совхоз выделял участки под строительство, кое-какие деньги, стройматериалы и корма выписывали по себестоимости.
Так у нас появилась Катерина. Очень скоро и сестра к ней приехала. Девки быстро замуж вышли и молодые семьи начали строиться. Работали в совхозе, держали большое хозяйство, постепенно приходил достаток. А с ним и запросы.

Решила Катря двухэтажный дом построить. Первый такой на селе. Но денег на строительство не хватало. Написала она матери в курскую деревню, к себе жить приглашала. Мать продала дом и приехала к дочери с котомкой и вырученными деньгами.

Пока молодые строились, Поликарповна четверых внуков нянчила, куховарила, хозяйство вела, по стройке помогала.
Хороший дом получился. Высокий, с большими окнами, под шифером, просторными кирпичными сараями для скотины и птицы. И про гараж не забыли. Не маленький для мотоцикла с коляской, а под будущую машину.
Гордо ходила Катря по селу, на новоселье все совхозное начальство пригласила. Только мать не посадила за стол. Принесла ей тарелку холодца и рюмочку в ее комнатушку.

Через полгода вышла я за ворота, а навстречу Поликарповна с котомкой идет. Вот такими слезами плачет. − Старуха прислонила большой палец к основанию мизинца.
Выгнала ее Катря из дома. Мешать она стала. Дети выросли. Лишний рот, да и уход за ней нужен. Промолчали зятья, промолчала и младшая дочь. Даже на дорогу денег не дали.

Я предложила у нас пока пожить, может все и угомонится. Вдруг дочерям стыдно станет, образумятся. Видимое ли дело, мать из дому выгонять. Ни разу в селе такого не было.

Но Поликарповна не согласилась. Зла на дочерей не держала, но обида грудь жгла. Ох как жгла! Сказала Поликарповна, что в домах дочерей бесы богатства поселились. Жадными они стали, только о деньгах и разговоры. Стыдно ей было в свою деревню возвращаться, но деваться некуда.

Дала я ей денег на дорогу, харчей в котомку положила. Через время слух по селу прошел. В деревне Поликарповны председатель колхоза домик ей выделил. Дровами и углем помогал, соседи старуху присматривали. Через пять лет Поликарповна умерла.

Никто из родных на похороны не приехал, колхоз ее хоронил.
Но дом, из которого выгнали мать, всегда для лиха открыт. А оно замков не знает.

Купила Катря для единственного сына машину. Первую на селе. Даже у председателя своей машины не было.
В тот год суровая зима выдалась. Поехал Мыкола с ветерком в город к невесте, а оттуда его мертвым на полуторке привезли. Разбился в дороге насмерть. Поседела в тот день Катря. На землю кидалась, разбитые ноги сыну целовала. Но не открыл смерзшиеся веки сынок, не обнял мать.

А через полгода Катрин муж погиб. На совхозном тракторе приехал на обед и, когда еще не остывший трактор заводил, он дернулся, покатился и придавил Володьку к сараю. В Харьков его отвезли, операцию знаменитый профессор делал, но через неделю Володьку холодного в дом привезли.

Черной с тех пор Катерина сделалась. Словно пеплом посыпали.
А тут еще дочь в шестнадцать лет замуж выскочила. Уехала с мужем на Север. И ни одной весточки до сегодняшнего дня. Говорят, что она на курскую могилу бабушки приезжала, большие деньги соседям по уходу за могилкой заплатила. Никто больше у нас ее не видел.

А лет десять назад и Катрю в нашем озере нашли. Несчастный случай или сама утопилась − один Бог знает. Хотя все понимали, за что Катре такое наказание выпало.

Дурная слава о доме пошла. Никто не хотел в нем жить. Даже ласточки гнезд не вьют. Только ветер под крышей воет, а может то бесы поют.

Когда младшая сестра дочь замуж выдавала, гостей под сто человек пригласили. В кахфе тогда свадеб не играли, решили не в балагане, а в Катрином доме свадьбу устроить. Что ему без дела стоять. Но как часто бывает с пьяных глаз, заспорили родственники, кто больше подарков и денег дал молодым. Скандал, драка. Жених и невеста так и не ночевали вместе. Через месяц на развод подали. Больше дочь замуж не выходила.

После этого решила Катрина сестра дом освятить. Святой водой проклятие смыть. Батюшку с певчими из Харькова привезли. Запели певчие, открыли перед батюшкой ворота. Окунул священник кропило в ведерце с водой, закинул руку, чтобы во двор брызнуть, но так и застыл в оцепенении.
Развернулся и говорит: «Это мертвый дом. Освящать его не буду». Сколько не сулили денег, так и увезли батюшку ни с чем. Что такое мертвый дом − до сих пор не знаем.

Вскоре от младшей сестры муж ушел. Часть дома Катерины принадлежала ему. Вот и решил он пожить в пустом доме.
Пить начал, а через год умер по неизвестной причине.

С тех пор в этом доме никто не живет. Покупателей не нашли. Придут люди, плечами пожмут, поспрашивают соседей и уезжают восвояси.
Никому он не нужен. Обычно на второй год в заброшенных домах начинают дверные ручки откручивать, на третий стекла и двери, а потом шифер снимать. А этот целехонький стоит, но пустой. Боятся люди беду накликать».

Два пастуха, громко хлопая кнутами, гнали стадо. Раздутые вымя коров со шнурами выпученных вен мерно покачивались над дорогой. Солнце прикрыло лицо брусничной вуалью, торопя в дорогу.

− А вот и Зорька! − бабка палкой подстегнула корову, остановившуюся у ворот, и повернулась ко мне. − Чаше проведывай мать, сынку. Никогда не забывай ее здесь и там, − старуха подняла палку к верху, − и все у тебя будет хорошо. Материнские молитвы зло не пробивает.

Ворота закрылись, через пыльные стекла заброшенного дома я пытался рассмотреть его обстановку, но ничего не увидел. Окна отсвечивали отблесками красных пятен, напоминая глаза каких-то мифических животных.
«Как жаль, что у жизни нет черновиков. Неужели история заброшенного дома лишь череда слепых случайностей? И нет связи между перегрызенными пуповинами матери и дочерей и пустым жилищем?» − думал я, смотря в окно электрички.

Вечером следующего дня моя мать изумленно воскликнула у порога: «Сынок! Так неожиданно. Что случилось? Почему не предупредил о приезде?»
Я обнял родные плечи: «Ничего серьезного, ма! Соскучился просто».


Александр Пшеничный


К читателям:
Рассказ "Мертвый дом" опубликован во всероссийской газете "Моя семья", а также в авторской электронной книге "Синие цыганские глаза" (подзаголовок "Рассказы для тех, кто любил и любит").
Книгу можно приобрести на всех интернет площадках по продаже цифровых книг, а также в магазинах Литреса:
https://www.litres.ru/aleksandr-vladimirovich-pshenichnyy/sinie-cyganskie-glaza-rasskazy-dlya-teh-kto-lubil-i-lubit/