Копать и сажать картошку всей семьей

Сколько помню себя ребенком, столько помню и три бабушкиных огорода по 12 соток, на которых росла картошка на три семьи. У всех детей в начале мая были Первомай и День Победы, а у Люси с сестрами – посадка картошки. Ежегодно, вместо салюта. Давали сразу несколько выходных, и поэтому все три семейства собирались и ехали к бабушке копать картошку. Происходило это так:

1. звонили бабушке и предупреждали о визите. При этом строго-настрого наказывали, чтоб сама ничего не делала и дождалась нас, но, приезжая, мы почти всегда обнаруживали, что один, а то и два, огорода уже засажены или убраны бабушкой. Ругали ее, корили, но она аргументировала это тем, что не может сидеть без дела и не хочет сильно нас загружать. Пробовали приезжать без звонка, так она сама звонила и разбивала наши планы.
2. посадив то, что бабушка не успела, мы обычно ездили навещать многочисленных родственников, и, если повезет с погодой – с отцами на рыбалку.
3. нагруженные гостинцами, возвращались домой.

Несмотря на то, что все выматывались на поле, мы очень любили ездить на картошку. Потому что собиралась вся семья, мы с сестрами виделись перед летними каникулами, и, так как нас не особо нагружали, можно было гоняться друг за другом с ведром, кидаться колорадскими жуками и бегать на реку, пока взрослые вкалывают. Осенью родители привлекали нас к труду хитростью: показывали картошку необычной формы и мы, естественно, кидались перетряхивать выкопанные кусты в поисках другого причудливого клубня.

А, когда нас везли в гости к бабушкам и тетушкам, мы пели песни в старом желтом Запорожце, так как магнитолы в нем не было. У тёти Нюры было всегда много пестрых лоскутов, она была портниха. Мы набирали полные карманы тряпиц и шили куклам одежку. У тёти Зои – много живности, и всегда есть молодняк. Она показывала нам то поросят, то ягнят, то котят. Дети это очень любят. Дядя Коля – рыбак, у него всегда свежие хрустящие карасики в сметане и по удочке для каждой из нас. Плотина прямо на задах его дома, он водил нас на рыбалку, сам насаживал червяка и помогал снять улов с крючка. Дядя Сережа играл нам на гармошке и жарил сахар на сковородке, который мы ценили больше всякого ириса.

Наши родители тоже рвались «на картошку»: отцы сразу же топили баню, или окапывались в гараже для мужских разговоров (среди женщин-то живя), или вывозили нас на рыбалку или за грибами. Независимо от результата мы всегда возвращались веселые, чумазые и уставшие, ели бабушкин обед и бежали играть в сарай.

Мамы утоляли голод общения с бабушкой: их старшей подружкой. Отправив мужей в баню, а детей – к тетушкам за лоскутками, они отводили душу в женских разговорах, советовались, рассказывали о делах, строили планы по засолке огурцов.

Больше всего этой традиции были рады бабушка с дедушкой. Бабушка была счастлива собрать всю семью и наготовить еды, как на свадьбу, дедушка – узнать городские новости и посмотреть, как подрастают его «четыре тарфушки». Именно это заставляло бабушку вставать в 4 утра и идти самой работать на картошке, чтоб мы подольше побыли просто дома, без трудов, поговорили с ней, попробовали ее разносолов. Дедушка, с больными ногами неспособный нам помогать, все равно выезжал с нами на поле и сидел в тенечке, покуривая и наблюдая за детьми. Он всегда нас удивлял: то подготовит к нашему приезду коробку пломбира для внучек, то раздобудет арбуз, когда «не сезон». Мне его сейчас очень не хватает.

Дедушка умер, дети выросли, картошку сажают теперь только на одном огороде. Ездят на эти работы только родители, а чаще – только папы, так как девочки стали большие, создали свои гнезда и картошку покупают на рынке на деньги мужей. Традиция временно отошла назад, но мы просто обязаны ее восстановить. Потому что такое не забывается.