Чужие мои дети, 11 часть

11 ЧАСТЬ

Этой ночью мне снился лес – густой, тёмный, непролазный сосновый бор. Еле приметная тропинка, заросшая травой, вдруг исчезла из-под ног и я поняла, что окончательно заблудилась. Кричи не кричи – никто не услышит… Тогда я пошла наугад, страшась оглянуться назад – мне казалось, что за спиной кто-то есть. Может быть, за мной гнались мои потаённые страхи? Я ускорила шаг, и почувствовала, как острые иглы елей и сосен нещадно жалят лицо и руки, а сучья цепляются за подол платья. И тогда я побежала…
Вдруг лес закончился, а моему взору неожиданно открылась поляна, залитая ярким полуденным солнцем. Солнца было так много, что казалось – кто-то невидимый щедрой рукой льёт на поляну свет из огромной лейки!
Я устало опустилась на мягкую, словно лебяжий пух, траву… Звенели кузнечики, шуршал ветерок, яркие бабочки бесстрашно садились на протянутую ладонь, словно бахвалясь крыльями – «смотри, какие мы красивые!»
Я чувствовала себя так, словно нахожусь в горячем лоне Земли, в самом её центре, и чувство блаженства, упокоения, предвосхищение чуда охватило меня...
- Я – есмь! Я – частица Тебя! Я – дитя Твоё…
Сквозь дрёму чувствую, как Пашка целует меня в пульсирующую жилку на шее, ласково шепчет:
- Добро утро, мышь!
Не открывая глаз, я отвечаю ему взаимностью…
…
Сегодня воскресенье, и мы с мужем решили отправиться на набережную, тем более повод – есть, Волга вскрылась! Нам захотелось увидеть это зрелище воочию: как бурлит вода, как, громыхая, несутся льдины, как кипит, словно в кастрюле суп, ледяное крошево.
Набережная оказалась пустынной, если не считать парня с девушкой. Они оба, словно две большие чайки в раздуваемых ветром шарфах, взявшись за руки, притулились возле парапета, глядя на реку.
Стремительно бегущие облака, льдышка высокого неба над головой, словно ртуть – вода, и – ветер! Сумасшедший, весенний, сбивающий с ног ветер!.. Весна! Весна!

У меня перехватило дыхание от восторга:
- Паш, давай к воде поближе подойдём?
- Не глупи, ноги промочишь или в сугробе застрянешь. Видишь, какой мощный разлив…
- Паш, смотри, а что это там желтеет?
- Где?
- Да вон же, левее… Что-то круглое, жёлтое… Я пойду посмотрю!
- Не вздумай, провалишься.
- А вдруг это какая-нибудь старинная амфора или горшок?
- Юлька, до чего же ты бываешь упрямая!
- Я осторожно, правда-правда…
С опаской ступая по остаткам мокрого рыхлого снега, я двинулась в сторону необычного предмета. Стараясь не делать резких движений, тщательно выбираю место – куда сделать следующий шаг… Уф, добралась!
Носком сапога ковырнула предмет, но он не поддался, будто окончательно попал в снежный плен. Жёлтый кругляш оказался намного крупнее, чем я предполагала вначале. Пришлось наклониться и, разгребая подтаявший, словно сахар от воды - снег, выковыривать его руками… Вначале я не поняла, что это такое, но когда Пашка крикнул «брось! это - череп!», я с ужасом отбросила находку и, утопая по колено в снегу, бросилась к мужу.

- Дурёха! Что я тебе говорил?
- Паш, я так испугалась… Откуда здесь человеческий череп? Тут кого-то убили?
- Никого здесь не убили. Мужики на работе рассказывали, что в этом самом месте когда-то было старое-старое кладбище. Вода грунт подмыла, вот и вышло наружу то, что должно находиться в земле.
Я поёжилась:
- Паш, пойдём отсюда скорее, что-то мне не по себе.
Пашка приобнял меня за плечи, и мы, не оглядываясь, пошли прочь от страшной находки…

Ночью я долго не могла уснуть, всё размышляла: чей прах потревожила стихия воды? Кому принадлежат останки – мужчине, женщине, ребёнку? Кем человек был при жизни, и какова была его судьба? И что такое – Смерть? Конец всему или только начало? Что находится по ту сторону невидимой черты, таинственной незримой границы? Радость возвращения к Создателю или чёрный мрак и небытие?
Увы, вопросов в нашей жизни всегда намного больше, чем ответов. Впрочем, времени подумать достаточно много, ведь впереди – целая жизнь! Как любила говорить Скарлетт О Хара – «об этом я подумаю завтра».
…
Топчусь перед дверью Зои Ивановны и вторично давлю на кнопку звонка – старушка подозрительно долго не открывает. Вместо привычно весёлого лая Артемона слышится лишь тихое повизгивание.
- Зоя Ивановна, вы дома?
- Иду я, иду…
На старушку жалко смотреть: обычно бодрая и жизнерадостная, сегодня она выглядит старше лет на пять: лицо осунулось, под глазами синяки, морщины проступили заметными бороздками.
- Что с вами?
- Нездоровится мне… Пройдёшь или как? А то я заразная, имей ввиду.
Я вижу, как дрожат руки у старушки, как покрывается лоб мелкими капельками пота. Артемон, чувствуя состояние хозяйки, смирно сидит подле её ног, слабо повиливая хвостом; смотрит на меня грустно и чуточку виновато – «видишь, как бывает - не уберёг!»
- А лекарства у вас в аптечке есть?
- Всё у меня есть. Ты, Юлька, не суетись.
- Вы сегодня что-нибудь кушали?
- Не помню.
- А вчера?
Старушка вдруг рассердилась:
- Не хочу я кушать, аппетита нет, оставь бабку в покое. Поболею немного, и всё пройдёт.
- Ага, как бы не так! Вы дверь-то не закрывайте, я сейчас вернусь…
У меня в холодильнике остался вчерашний суп-лапша, рыбные котлеты… На всякий случай захватила с собой аспирин и банку мёда.

Зоя Ивановна лежит на подушках с белоснежными наволочками, по краю которых выбит ажурный узор. Цветное постельное бельё старушка не признаёт принципиально, точно так же, как не признаёт мобильные телефоны.
- Что за ерунда! – Возмущается старушка. - Это не средство связи, а дурацкая подделка! Вот это (она машет рукой на стационарный аппарат) настоящий телефон, качественный и надёжный.
- Зоя Ивановна, мобильный телефон – это очень удобно. Звонить к вам на стационарный мне дорого, а по сотовому – сущие копейки.
- Отстань, Юлька! Ты меня не переубедишь в том, что хорошо, а что – плохо. Не гляди, что я - дама бальзаковского возраста (тут старушка явно переборщила и отвесила себе шикарный комплимент!) а толк в хороших вещах понимаю! Пройдёт годик-другой, и выбросишь свою игрушку без надобности…
Увы, консерватизм старшего поколения не поддаётся лечению… Страх перед новым, непонятным, незнакомым свойственен практически каждому пожилому человеку. Что поделаешь, у старости – свои причуды.

Я разогрела на плите суп, заварила свежий чай, накормила больную.
Старушка с удовольствием съела половину порции супа, с наслаждением выпила чай, отхлёбывая кипяток маленькими глотками и заедая мёдом; промокнула губы платочком, бессильно откинулась на подушки.
- Вкусно как… Спасибо, милая. Мёд натуральный?
- Натуральный, Зоя Ивановна.
- Оно и заметно! А то в городе – кругом сплошные подделки, ничего натурального не осталось, и мёда – в том числе.
Щёки у старушки слегка порозовели, голос зазвучал бодрее.
Лёвка, по-хозяйски развалившийся на подушке в её изголовье, смачно зевнул во всю кошачью пасть, показав жёлтые зубы.

- Ну, рассказывай, что нового дома, на работе?
- Всё нормально… Правда, есть одна новость, - я поздно спохватилась, что ляпнула лишнего.
- А ну-ка рассказывай, - оживилась Зоя Ивановна.
И мне пришлось в подробностях рассказать о драматическом случае в семье Ахмеда.
- Ах ты, Боже мой! – воскликнула старушка так эмоционально, что Лёвка испугался, спрыгнул с кровати и, недовольный, удалился на кухню.
- Юлька, а кто двор теперь убирает, мусор вывозит?
- Дети Ахмеда.
- Ай-я-яй! Беда-то какая! Зачем же Ахмед таким не богоугодным делом занимался? Неужто денег не хватало?
- Не знаю, Зоя Ивановна, я и сама в догадках теряюсь… Вот уж никогда бы не подумала. Не хочу верить в то, что Ахмед или кто-то из его домочадцев виноват.
- И я не верю… Хотя, в жизни всякое случается, иногда жизнь ставит человека перед страшным выбором… Господи, грех-то какой! Большой это грех – наркотиками торговать… Юлька, а ты в ломбард ходила?
- Зачем?
- Как это зачем? Колечко по размеру подогнать.
- Ой, извините, совсем забыла! И закрутилась я, и завертелась…
- Как юла! – Захихикала старушка.
Я рассмеялась.
- Ну да, поэтому меня Юлей и назвали!
- Эх, молодёжь! Всё спешите куда-то, суетитесь, и я такая же когда-то была… Куда всё подевалось? Жизнь пролетела – и не заметила. – Зоя Ивановна вздохнула. – Артамошка, поди-ка сюда!
Артемон словно только этого и ждал: он живо подбежал к кровати, подсунул свою лохматую морду под хозяйскую ладонь, благодарно прикрыл глаза.
Зоя Ивановна в задумчивости перебирала в пальцах кучеряшки-завитки, гладила мокрый собачий нос, щекотала за ушком. Глаза старушки сами собой закрылись, дыхание стало ровным.
Я тихо, чтобы не мешать идиллии, поднялась и пошла к выходу, но, уже стоя в дверях, оглянулась: на кровати, под присмотром преданного друга, спала старушка с крашеными голубыми волосами, а кудлатая голова пуделя, словно клякса, чернела на белоснежном накрахмаленном пододеяльнике.
…
Аллергия у Пашки прогрессировала; антигистаминные препараты помогали слабо.
- Паш, давай завтра сходим в поликлинику.
- Какой от этого толк? Врач, как только узнает, что я работаю на вредном производстве, скажет – «меняйте работу».
Я понимала, что муж прав.
- Давай тогда искать работу по объявлению. Завтра куплю газету «Из рук в руки», там всяких вакансий – уйма!
- Знаешь, Юль, через газету нормальную работу трудно найти, да и к коллективу я привык, там и земляки мои трудятся…
Наконец, мы с Павлом сошлись на том, что как-нибудь потерпим до лета, а потом примем окончательное решение.

- Кстати, ты была у женского доктора? – Пашка спрашивает об этом как бы между прочим, невзначай, но я-то знаю наверняка, что это – главный вопрос, который беспокоит больше остальных.
- Была.
- Что сказал врач?
- Врач сказал то же самое: что с моим организмом всё в порядке и остаётся надеяться только на чудо.
- Значит, Юлька, будем надеяться, потому что других вариантов нет.
- Паш, а если к лету денег накопим, может быть, поедем к Святому Луке - просить помощи?
- Почему бы нет? Давай съездим в Крым, - Пашка мягко улыбнулся.
И я улыбнулась в ответ, но с такой миной, будто только что съела лимон.
…
Ранняя весна хлопотала в городе: разливала на улицах лужи; выстреливала упругими почками; чистила до блеска витрины магазинов; белила стволы деревьев; гнала на улицу из душных квартир детей и взрослых.
Небо, словно голубой шатёр, раздувалось над головой, пенилось облаками. Мне вдруг сильно захотелось домой, в родное село, в те места, где горизонт не закрыт коробками зданий, не затуманен выхлопными газами и смогом курящихся труб заводов и фабрик; где поля, освободившись от остатков снега, радуют глаз яркой зеленью озимых всходов. Захотелось туда, где, словно майские жуки, ползут по невспаханной ниве трактора; где горчащий весенний ветер пьянит не хуже домашнего вина; туда, где ощущение единства и сопричастности с природой, родной землёй, родным домом – не пустой звук…

Зоя Ивановна, по случаю наступления весны, подкрасила седые волосы, и теперь на солнце они отливают фиолетово-синим. У старушки вдруг появилась уйма дел: выгулять Артемона, съездить к подружке, купить новый шарфик…
- Погоди, Юлька, скоро на дачу ко мне поедем! Дача у меня – чудо! – Хвастливо говорила старушка.

Пашка щеголял в новой кожаной куртке и в новых джинсах. Наконец-то и мы смогли себе позволить!
Но самое неожиданное событие, удивительное и приятное, случилось на днях – вернулся домой Ахмед! С невозмутимым видом, как будто ничего особенного не случилось, он убирал с газонов остатки прошлогодней листвы и сухую траву.
Ахмед сильно, до истощения, похудел, сгорбился, но взгляд… Взгляд Ахмед теперь не отводил - смотрел прямо, и в глубине его карих глаз читались спокойствие и уверенность.
…
Наш Тихон к весне заматерел и всё чаще пропадал на улице – караулил соседских кошек и гонялся за воробьями. К счастью, безуспешно!
У парикмахерши Людочки не было отбоя от клиентов: она стригла, красила, делала химические завивки.
- Юлька, не поверишь, у меня на руках – кровяные мозоли!
- Люда, ты бы половину клиентов отправила восвояси – пусть идут в другую парикмахерскую. Пожалей себя!
- Ты что?! Сейчас как раз – самый заработок. Женщины идут в парикмахерскую, как рыба на нерест - косяками!
- Ну, тогда терпи.
- Кстати, Юль, хочу тебя в гости пригласить. Ты в воскресенье свободна?
- Свободна, а что за повод?
Людочка немного замялась.
- Люд, не тяни.
- Ну, хорошо. У меня – день рождения, только я никого не хочу приглашать, слишком устала от людей. Посидим вдвоём, чайку с тортиком попьём, поболтаем.
- А во сколько подойти?
- Приезжай к часу дня. Только подарков, пожалуйста, не надо.
- Нет, я без подарка не приду! Ты хотя бы намекни, чего тебе надо?
Людмила немного помолчала:
- Ладно, купи тогда бабочку.
- Живую, африканскую? Скажи, что ты пошутила!.. Где я тебе бабочку найду?
- Понимаешь, я коллекционирую всё, что связано с этими прекрасными насекомыми.
- А почему именно бабочки?
- А потому что это - моё тотемное насекомое.
Ничего себе! Про тотемных животных я знала, а вот про тотемных насекомых слышала впервые.
- Можешь купить хоть носки, хоть фартук, но чтобы на них присутствовала бабочка.
- Хорошо, поняла. Тогда до воскресенья!

(продолжение следует)