Не посрамить Гагарина!

Если бы Таньке Латыповой предложили сменить фамилию на «Гагарину», она бы, не раздумывая, согласилась. И для этого найдётся немало причин: и родились они в один день, 9 марта, и лоб у Таньки такой же чистый, округлый, и взгляд – открытый и весёлый – ну точно, как у космонавта!
И все бы в классе обзавидовались, если бы её, ученицу второго класса, вызывали к доске не иначе как: «Татьяна Павловна Гагарина, повторите пройденный материал».
Даже подружка Зауреш восхищённо поцокала бы языком, откинула назад две чёрные, извивающиеся, точно змеи, косы и спросила:
- Ты что, родня Юрию Гагарину?
И ещё раз внимательно посмотрела на портрет известного космонавта, висящего напротив окна.
Танька бы немного помедлила с ответом, а потом, растягивая слова, ответила Зауреш:
- Да-аа, мы с Гагариным – родня…

Но сейчас Танька хочет только одного: чтобы мать, прихватив подойник и чистую марлю, ушла доить козу Машку. Мать у Таньки проворная! Пока отец на работе, всё успевает: шерсть спрясть, плов приготовить, компот из сухофруктов сварить. Танька придёт из школы, не снимая формы, зачерпнёт из кастрюли ароматную жидкость кружкой, выпьет залпом – вкуснот-а-а! Компот пахнет то алычой с яблоками, то вишней с абрикосами.
Мать говорит: «Это отец посадил саженцы возле дома. Давным-давно, когда мы переехали из Поволжья в Казахстан - поднимать целину, и когда тебя, дочка, на свете ещё не было». Но сколько бы мать ни просила – «Павлуша, помоги урожай собрать», отец неизменно отвечал – «Не могу, Наталья, дела! Надо на зернохранилище заглянуть, а потом в мастерскую».
Мать обречённо махнёт рукой, вздохнёт: «Незавидная у меня должность – быть женой председателя колхоза»…

Дверь чуть скрипнула – это мать ушла доить козу, а отец отправился в правление ещё ни свет, ни заря. Младший брат Колька спит под стёганым лоскутным одеялом, сладко посапывая… Пора! Танька осторожно, чтобы не разбудить братишку, открыла дверь шифоньера…
Вот оно! Подарок родителей ко Дню рождения – новое пальто… Мать обещала, что разрешит сегодня надеть обнову в школу.
Танька прижимается щекой к рукаву пальто и вдыхает ни с чем несравнимый аромат: новой ткани, цигейкового воротника, фабричной краски. Аромат праздника и хорошего настроения!
Танька представляет, как удивится Бекнур - сосед и просто хороший товарищ по совместным играм, походам в степь за первыми тюльпанами или к прозрачной, как горный хрусталь, речушке, что протекает в ложбине между холмов недалеко от села…

Отец привёз пальто из города три дня назад.
- Это тебе, дочка!
Танька приняла из рук отца пакет так, будто внутри спрятана драгоценность, не имеющая цены. Подарок, завёрнутый в жёлтую вощёную бумагу и перевязанный крест-на-крест бечевой, к тому же оказался довольно тяжёлым... Танька нерешительно потянула за кончик бечевы, заглянула внутрь и ахнула…
- Примеряй! – Мать подтолкнула дочку к зеркалу.
Танька взглянула на себя и не узнала: из зазеркалья, чью амальгаму слегка подпортила ржа, на Таньку смотрела худенькая, слегка испуганная девочка. Коричневое, в крапину, пальто доставало чуть ли не до щиколоток Танькиных ног. Худые, в мелких веснушках, руки полностью скрылись в рукавах обновки. Цигейковый серый воротник оказался под цвет Танькиных глаз…
Несмотря на казусы, Танька необыкновенно счастлива!
- Ничего страшного, рукава можно подвернуть. Года два проносишь, а может даже три.
- Мам, а можно я завтра пальто в школу надену?
- На день рождения наденешь. Так будет правильно, - строго сказал отец. – Что забыла сказать?
Танька так обрадовалась, что забыла даже поблагодарить. Ещё бы не обрадоваться!.. Её старое демисезонное пальто больше напоминало ветошь для уборки дома.
- Спасибо! – Счастливая улыбка озарила Танькино лицо.
- Носи аккуратно, а то я тебя знаю.
- Я буду очень аккуратной, - заверила родителей Танька Латыпова, которая почти что родня Гагарину…

Танька погладила рукой пальто, осторожно прикрыла дверцу шкафа и пошла умываться. Она не любит опаздывать в школу, потому что её так приучили – всегда и везде приходить вовремя, будь то школа, ужин или игра в салки.

Танька подставляет ладони под рукомойник, набирает пригоршню воды и ополаскивает лицо, едва удержавшись от того, чтобы не запеть. Сегодня – чудесный день! День рождения Юрия Гагарина, день рождения Таньки Латыповой, которая спустя полчаса, выпьет стакан козьего молока вприкуску с ломтём домашнего хлеба, заплетёт две тугие косы, наденет новое приталенное, с двумя карманами, пальто, и отправится в школу. Танька знает наверняка: одноклассники Вовка и Ержан будут смотреть на неё робко и восхищённо, потому что Танька им нравится. А вот кто из них нравится Таньке, она пока ещё не решила…

Жёлтый кожаный портфель щёлкает металлической застёжкой, словно изголодавшийся зверь – пора бежать за новыми знаниями. Пора, пора! Танька слышит этот призыв и выбегает на крыльцо.
Свежий мартовский ветер, такой привычный в казахских степях, гонит по небу низкие влажные тучи, шумит ветвями кряжистой алычи, готовой вот-вот выстрелить белыми соцветиями, раскачивает провисшие нити электропроводов… Ветер завывает так громко, словно муэдзин – в местной мечети, и Таньке становится немного не по себе.
Девочка накидывает на столбушок калитки верёвочку, и нерешительно оглядывается по сторонам. Сейчас из соседнего дома выбежит Катька, которая хоть и учится с двойки на тройку, но зато хорошо прыгает на скакалке и участвует во всех мероприятиях. Из другого дома степенно выйдет Бекнур, и втроём они неспешно побредут по сельской улице в школу, считая ворон и обсуждая вчерашнее домашнее задание…

Мокрая глина под Танькиным резиновым сапогом громко чавкнула, обнажив более светлый, с вкраплениями песка, пласт. Танька замечает, что арык вдоль дороги полнёхонек воды. Утренний воздух влажен и свеж, но Танька знает, что после обеда, когда в школе прозвенит последний звонок, на улице заметно потеплеет, и можно будет не застёгивать пальто и даже снять с головы платок, а возле самого дома снова надеть, чтоб мамка не заругалась.
Танька запрокидывает голову: в прогалах между серыми бегущими облаками виднеются осколки чистого синего неба. В самой вышине, едва заметной точкой, расправив крылья, парит какая-то хищная птица, высматривая добычу… А где-то там, ещё выше, в запредельных высотах космоса, недавно парил Гагарин!
Танька даже на минуточку не может себе представить, как можно летать так высоко и не падать! И ничего не бояться! Танька бы умерла от страха, едва оторвавшись от земли… Конечно, ей интересно взглянуть на своё родное село с высоты птичьего полёта, а ещё лучше – с высоты летящей ракеты… Вон там, слева – небольшой редкий лесок, а справа – степь, такая манящая и такая разная, убегающая за горизонт.
Танька знает про степь всё и даже больше: усеянная сусличьими норами, колючками, верблюжьими и конскими лепёхами, степь каждую весну дарит людям настоящее чудо – крупные «бокалы» тюльпанов всевозможных цветов и оттенков, от белого до ярко-красного…
Танька чувствует какое-то необъяснимое родство со степью, с её жарким дыханием летом, и ледяным веянием – зимой.
Она не раз видела, как горячий воздух, преломляясь, отражал небо и тогда казалось, будто среди степи плещется голубое бескрайнее озеро. Отец говорит, что там, где кончается степь, начинаются солончаки… А ещё Танька любит смотреть, как пастухи перегоняют большие отары овец с одного пастбища на другое; слушать, как перекликаются в небе орлы, как разносит суховей лошадиное ржанье по округе…

- Сыр хочешь? – Бекнур протягивает Таньке кусочек сыра. Танька кладёт угощение в карман пальто. Она знает, что мать Бекнура делает настоящий казахский сыр – сухой, как корка чёрствого хлеба и солёный, как селёдка из местного Продмага.
- Катьку подождём?
Танька выжидательно молчит… Бекнур, видимо, не замечает нового Танькиного пальто. Даже обидно!
- Подождём немного.
Танька оглядывает мальчишку: тюбетейка, торчащие в стороны крупные «музыкальные» уши, широкие тёплые штаны, короткое добротное пальто. В хозяйстве Бекнура – самое крупное поголовье овец, так говорит Танькин отец.
- Моя мама сегодня бешбармак готовит.
- А моя – плов.
- Выйдешь на улицу после уроков?
- Не знаю, - щурится Танька. – Если мамка не заставит с братишкой нянчиться.
- Пошли, Катька догонит.
Танька с Бекнуром медленно бредут по улице, постоянно оглядываясь. Катька догоняет их у самого оврага – запыхавшаяся, растрёпанная, с ярким румянцем на щеках.
- Проспала? – Бекнур исподлобья смотрит на одноклассницу.
- Ага! – Весело отвечает Катька. – Надо бежать, а то в школу опоздаем. Давайте через овраг – так ближе!

Катька вдруг резко, с размаху бросает на землю потрёпанный, видавший виды, портфель, садится на него верхом и, крикнув «ух-ты!» съезжает по глинистому склону оврага, оставляя за собой гладкий бурый след.
Танька и Бекнур глядят друг на друга так, словно видят впервые.
Танька пятится назад, подальше от края оврага, нерешительно перекладывает портфель из одной руки в другую.
- Ты что? – удивлённо кричит Бекнур.
- Не бойтесь! – Снизу отвечает Катька. – Так не опоздаем.
- Мы и не боимся, - рассудительно отвечает мальчишка. – Только испачкаемся, апа ругаться будет.
- Не будет! – убедительно отвечает Катька. – Вжик! – и вы уже тут.
Бекнур внимательно смотрит на Таньку, словно ища поддержки, а Танька внимательно смотрит на своё новое пальто, переминаясь с ноги на ногу…
- Трусы! – Раззадоривая, кричит Катька.
- Чур, я после тебя, - Танька слегка подталкивает Бекнура в спину. – Ты – первый.
Мальчишка вздыхает, аккуратно кладёт на землю портфель и, оттолкнувшись, скользит по глине, словно на санках – с ледяной горы…
Танька остаётся наверху совсем одна…
Ею вдруг овладело сразу несколько противоречивых чувств: не хотелось показаться трусихой, не хотелось испачкать новое пальто, не хотелось огорчать родителей, не хотелось разочаровывать друзей, не хотелось опоздать в школу… Но главное - не хотелось посрамить фамилию «Гагарина»!
Это он, Юрий Гагарин, не побоялся оторваться от земли и улететь в неизвестный космос; это он, сидя в тесной ракете, не переставал улыбаться землянам и слать им пламенный привет; это он, Юрий Гагарин, остался верен своему слову и не подвёл товарищей в последний момент…
Танька вздохнула, крикнула тоненько «я щ-а-ас!», зачем-то отряхнула пальто, подвернула длинный подол, чтоб не испачкать, взмахнула рукой точно так же, как Гагарин, тихо сказала «поехали!» и полетела вниз…

Удивительно быстро забылась школа, новое пальто, и угрозы совести...
Сначала с горы катались по очереди, потом - «кто быстрей», потом – «кто проедет дальше»… С переменным успехом побеждал то Бекнур, то Катька, то Таня. Глина оставила неизгладимые впечатления и отпечатки на лице, руках, одежде каждого. Портфели обросли толстым слоем суглинка, одежда стояла колом, а на лицах светились улыбки и крупные бурые веснушки…

Теперь Танька стоит в углу, окончательно потеряв счёт времени.
Глаза слипаются, коленки горят огнём…
Отец заранее позаботился о том, чтобы наказание оказалось как можно более суровым и перед тем, как поставить дочку в угол, заботливо рассыпал на полу две пригоршни зерна. Поэтому Танька, отвернувшись лицом к стене, ощущает коленями каждое зёрнышко, впившееся в тонкую нежную кожу…

Однажды учительница рассказала, что Юрий Гагарин, перед тем, как полететь в космос, много тренировался. Он крутился в центрифуге, поднимал гантели и каждый день делал зарядку. Таньке вдруг стало грустно и досадно: и за испорченное пальто, и за прогул в школе, и за то, что не сдержала обещание, данное родителям.
Но главное, сегодня Танька поняла: никакая она не Гагарина, а обыкновенная девочка, Таня Латыпова. Потому что из таких, как она, космонавты не получаются! А Гагарины – тем более…
Таньке стало совсем невмоготу, и чтобы не разреветься и хоть чем-то себя занять, лизнула стену. Известковая побелка оказалась неожиданно вкусной, поэтому Танька лизнула ещё разок, потом ещё разок… Боль в коленях отступила, слёзы замерли где-то на самых подступах - в районе груди.

- Павел, отпусти ребёнка, не то я за себя не ручаюсь! – С угрозой в голосе крикнула Танькина мать.
- Отпущу, конечно… Только пусть сначала прощения попросит.
- Ты же знаешь – не попросит. Вся в тебя!
- Значит, будет стоять в углу до утра.
- Вот ведь порода Латыповская! Упрямые и настырные.
- Зато в нас есть стержень, характер и сила воли.
- Ну, конечно! Как же…
- Именно так! Благодаря таким, как мы, делаются открытия, осваивается целина, а в космос запускают ракеты.
- Ну, прямо не муж, а Гагарин какой-то!
Танька улыбнулась, услышав знакомую фамилию и, прежде чем окончательно провалиться в сон, почувствовала, как чьи-то сильные заботливые руки оторвали её от пола и куда-то понесли.
И Таньке показалось, что находится она не на земле, а где-то в космической невесомости. И высоко над нею мерцают звёзды, а внизу простирается такая многоликая, такая манящая, бескрайняя, в цветущих тюльпанах, степь! И предчувствие новых открытий, чего-то важного и прекрасного поселяется в её душе, накрывая горячей волной, как будто ласковый чиликский ветер, дующий с гор и несущий долгожданное тепло.