22. Запись от 27 октября 2019 года. Пьер БуалО, ТомА Нарсежак. Последний трюк каскадёра. Продолжение

...Прошло несколько дней. Немало дней. День свадьбы приближался. Что же дальше? Пустота. Иза нервничает. Шамбон всё больше и больше выводит меня из себя. Нашёл, с кем говорить о своей любви! Мы кружимся вокруг этой нездоровой страсти, как студенты-медики вокруг патологии беременности...

А Иза? Она примеряет наряды. По горло занята приготовлениями к светской церемонии. Пытается утаить от меня свою непристойную радость, а сама так и светится. Я сам пожелал всего этого. А теперь локти кусаю...

И вот канун свадьбы. Записываю...

...Иза ворвалась, как вихрь. Приоткрывает дверь:

- Готово! Марсель...

- Что? Объясни, ради Бога!

- Марсель... Чуть меня не задушил. Целовал силой! А Шарль рядом в комнате. Мог нас застать...

- Надеюсь, ты его отбрила?

- Не посмела. Бедный мальчик! Он никогда ни с кем не целовался! "Я не виноват, что люблю Вас!"

- И тебя всё ещё волнует это обстоятельство?

- Согласись, что... Постой. После приёма мы отправимся на остров ОлерОн.

- Как?! Это не предусмотрено программой!

- Нет. Я даже не знала, что у Шарля там вилла. Он хочет провести там дней десять.

Я тихонько набиваю трубку, чтобы дать уняться сердцу:

- Вот видишь, - я не делаю из этого драмы...

Она перебегает комнату, молча прижимает меня к себе и исчезает. Мне остаётся только напиться и впасть в спасительное пьяное забытье. Начну сию же минуту...

...С этого момента в моих воспоминаниях - туман. Жермен приносил мне коньяк: "Вам не следовало бы столько пить. Вот заболеете, а я буду виноват!" Зато время летело с изумительной быстротой. Шамбон заходил ко мне, когда мог. И, недолго думая, последовал моему примеру. После пары рюмок он гарцевал на грани лирического опьянения.

- Она любит меня! - кричал он. - Она всё мне обещала! Я скрывал от Вас. Представьте, - я целовал её, а она... знаете, что она мне сказала?! Она мне сказала: "Потом..."

(Мерзавец! Ничтожество! Лгун!)

- И тем не менее, она жена другого.

- Да, если угодно. Но любит она меня - Иза, красавица... За Изабеллу!

Он поднимал рюмку, опрокидывал её одним махом, откашливался, затем растягивался на моей кровати.

- Расскажите мне об Изе. У неё был мотоцикл?

- Да. Красный "КавасАки". Она стояла на седле, затем ловила верёвочную лестницу, сброшенную с вертолёта.

- Представляю... как воздушная гимнастка... С ума сойти!

- О, это пустяки! Вообрази только, - однажды она сделала одиннадцать кульбитов в "Фольксвагене". Надо резко затормозить на скорости 80 километров в час, затем поворот, а дальше всё идёт само собой... только уж тряхнёт тебя - будь здоров! Она немного повредила себе левое запястье. До сих пор шрам...

- Не может быть... - бормотал он.

- Что не может быть?

- Да то, что она меня любит. Меня!

Без всякого перехода он ударялся в меланхолию, и дело доходило чуть ли не до слёз. Я подливал ему в рюмку...

... - Ты уверен, что она сказала "Потом..."?

Он оживал, жадно хватал рюмку.

- Уверен! Но сначала она поцеловала меня сама.

- Но, может, "Потом..." означает, что она подождёт, пока не овдовеет?

- О, клянусь тебе - ей недолго ждать!

Он задумывался о насилии, на которое был не способен. Я же, будто у меня и не было иных забот, как помочь ему, говорил:

- Мне пришла в голову одна мысль. А что, если твой дядя покончит с собой?

Кажется, немыслимо произносить подобные вещи хладнокровно. Но в алкогольном угаре дело представлялось мне вполне реальным, тем более, что я уже долго обдумывал его. Шамбон был не в состоянии рассуждать на эту тему. Более того, - моя идея показалась ему блестящей. Он шумно высказал своё одобрение.

- Только, чур, - надо, чтобы это было похоже на настоящее самоубийство. По неизвестной причине твой дядя мог бы выстрелить в себя из револьвера - это выглядело бы правдоподобно.

- У тебя есть револьвер? - спрашивал Шамбон.

- Конечно. Когда я играл гангстеров, я был вооружён. Где-то там... Автоматическое оружие бельгийского производства. Могло бы пригодиться. Но было бы лучше, если бы револьвер принадлежал твоему дяде.

- А у него как раз есть... Валяется где-то в ящике в библиотеке. Это все знают. Идёмте со мной - покажу.

Вот так, пока Фроман с Изой гуляли по пляжам острова Олерон, мой план принял конкретные очертания и начал будоражить воображение Шамбона. В его сопровождении я впервые посетил личные апартаменты Фромана, его кабинет, библиотеку. Ковыляя на костылях, я всё высматривал, запоминал подробности - как расставлена мебель, расположение дверей, выходивших в парк...

- Вот видишь, достаточно застать его врасплох, - и можно застрелить в упор. Кроме того, мне пришло в голову ещё кое-что. Идея недурна, но подожди немножко. Прежде всего - револьвер...

Это был старый военный револьвер в довольно хорошем состоянии. Я его разобрал, чтобы посмотреть, всё ли в порядке. Барабан действовал хорошо.

- А ну-ка, попробуй!

Шамбон отпрянул, словно я протянул ему змею.

- Нет, я не смогу... - пробормотал он.

- А если это сделаю я, хватит у тебя смелости говорить по телефону?

- Думаю, что да. Но зачем?

Там, в кабинете Фромана, я и рассказал Шамбону о задуманном. По мере того, как я говорил, план всё более и более прояснялся, и вскоре мы оба были возбуждены настолько, что, появись старик в то самое мгновение, - мы бы его пристукнули.

- Гениально! - повторял Шамбон.

Он был сильно под парАми, и воспринимал мой план, как некую великолепную мистификацию. Возражения должны были появиться позднее. Я перезарядил оружие, и долго вытирал его, прежде чем снова положить в ящик.

- Ты меня понял, - обратился я к Шамбону. Риска никакого, - при условии, что ты будешь держаться с матерью, как подобает. Но всё полетит к чертям, если такой недоверчивый человек, как она, что-нибудь заподозрит. Тогда - тюрьма.

Словечко попало в точку. Шамбон рухнул в кресло.

- Хочешь запугать меня! - прошептал он.

Пользуясь его смятением, я продолжал:

- Выбирай... тюрьма или... Иза.

На его жалкой физиономии легко было проследить перипетии борьбы, разыгравшейся в его сознании. Я не сомневался в успехе. Мало-помалу к нему вернулась уверенность - на мой взгляд, даже излишняя.

- Мать ничего не узнАет, - торжественно заявил он.

- Опусти голову под кран - так будет вернее.

Незадолго до полуночи он позвонил мне.

- Трюк Ваш хорош. Только во многих деталях концы с концами не сходятся.

Этот кризис я предвидел: знал, что Шамбон, как только отрезвеет, придёт в ужас и будет изыскивать способы отступления. Я был готов идти до конца. В особенности я настаивал на том моменте, который более всего терзал Шамбона. Его роль сводилась к сущей мелочи: поговорить по телефону или, точнее, пересказать согласованный заранее текст, а затем дотащить тело до письменного стола. Фроман грузен, но расстояние было невелико - всего несколько метров, - так как я, без сомнения, убил бы его в коридоре. Когда именно?

- Всё это мы спокойно отрепетируем, - сказал я. - Как на сцене. А теперь постарайся заснуть, и оставь меня в покое.


/ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ/