БАРСКИЕ ЗАПРОСЫ ПРОСТОЙ ДЕВОЧКИ

Несколько месяцев назад случайно встретил бывшую соседку, давно не виделись. Разговорились, и я узнала, что её сын женился на молоденькой девчонке из деревни. Сразу после этого в их семье начался настоящий кошмар.

Я не узнал Нину Петровну, случайно столкнувшись с ней тёплым осенним днём на бульваре, – если бы она не поздоровалась, мы бы разминулись. Было неудобно спрашивать, что случилось, почему Нина так изменилась, но она сама спросила:
– Что, трудно меня узнать? Все так говорят. Просто я очень переживаю – сын расстался с женой.
– Зачем же так переживать? Дело молодое, найдёт себе другую, – попытался я утешить бывшую соседку.
– Что ты! – всплеснула руками Нина Петровна. – Сказал, что теперь никогда не женится!

Судя по всему, у Нины внутри наболело, ей хотелось поплакаться в жилетку. Казалось, мы совсем недавно жили по соседству, тесно общались, но вот прошли годы, жизнь закружила и развела нас в разные стороны.

– Когда Юра привёл домой Катю, она мне сразу не понравилась, – начала она свой рассказ. – Девочка из села, продавала на рынке овощи, при этом маникюр на пол-ладони, поэтому работала в перчатках, чтобы лак не повредить. А запросы – не передать словами! Городские девки по сравнению с ней отдыхают. Спрашивала у Юры, где же он нашёл такое чудо, – сын только отшучивался.

Катя сразу заявила, что надо поменяться комнатами – дескать, вам, мама, и в проходной нормально. А им, видите ли, на проходе заниматься сексом некомфортно. Представляешь? Ну, я и подумала: а ведь правда, зачем молодых стеснять? Поменялись. Они с Юрой переклеили обои, и стали мы жить. Катя привозила из дома продукты – у её родителей своё хозяйство. Юрка только окончил университет и поступил в аспирантуру, писал диссертацию. Целыми днями пропадал в библиотеке, а дома сидел в интернете да набирал текст на компьютере.

Я готовила на всех, мне это даже в радость, но Катя была недовольна. То ей слишком много лука в супе – она не любит, вот сидит, вылавливает лук и кладёт на край тарелки, смотреть противно. То заявляет, чтобы я больше не варила рассольник – видите ли, воняет. И холодец тоже пахнет. И вообще, окно на кухне надо настежь открывать, даже зимой. В какой-то момент я догадалась, что невестка придирается, потому что беременна, но молчит об этом.

Почему же Катерина ничего не сказала о своём интересном положении? Правда, по ней не особенно было заметно. Только уж очень капризная. Музыку включит на всю катушку, ей нравится, а мне мешает, хочется отдохнуть, но децибелы бьют по голове.

– Кать, убавь, пожалуйста, громкость, – умоляю невестку.
– Да у вас в квартире и так всегда тихо, как в гробу! – грубит мне. – Как вообще можно жить так монотонно?

Или прошу её вынести мусор, всё равно идёт гулять. Заявляет:
– Нина Петровна, лучше сами вынесите, в вашем возрасте надо больше двигаться.

Слушала я Нину и никак не могла поверить, что деревенские девушки бывают такими лахудрами.

– А что сын? – спросил бывшую соседку. – Неужели тоже терпел эти закидоны?
– Сначала защищал Катю. Только она вскоре начала и на Юру нападать, всё время тянула его в разные компании: то погулять, то на шашлык, в кафе, ночной клуб… А Юрочке надо было работать над диссертацией. Он разок с ней сходит, потом отказывается. Катька и на него стала кричать – мол, что за жизнь у неё такая, никакой радости. А уж когда внучка родилась, Катерина вообще помешалась.

Ночью слышу – плачет ребёнок. Выхожу в коридор, а там Юра носит малышку на руках, песенки поёт. А Катька дрыхнет! Сын принесёт Яночку в мою комнату, я её укачиваю. Мы с ним постоянно и смеси готовили, и разогревали, и кормили по ночам. Мать же – ноль внимания. Днём соберётся в парикмахерскую, на маникюр, с подружками в кафе. Последнее тратит и ещё заявляет:
– Юра штаны просиживает, вместо того чтобы нормальные деньги зарабатывать!
– Защитится через год, найдёт работу с хорошей зарплатой, – отвечаю. – Потерпеть надо, Катя, всё сразу не бывает.
– Да на фиг мне сдалась его диссертация, – говорит, – я один раз живу! Понимаете? Один! А если вы так носитесь с этой защитой, так и нянчите внучку сами. Подумаешь, ночью смесь подогрел да покормил, какая тяжкая работа!

Я долго терпела, три года. Потом стала передавать Юре наши разговоры, после этого сын бегал по квартире с криками «Разведусь к чёртовой матери!», но потом успокаивался, брал на руки дочку, радовался. Следом и Катька приходила, нагулявшаяся и довольная, и всё утихало до следующего раза…

Нина достала платочек, вытерла глаза и, отвернувшись, замолчала. Потом, вздохнув, спросила, не надоела ли мне её история. Я улыбнулся и сказал, что хочу дослушать до конца.

– Но Катерина в душе была всё той же кралей, – продолжила бывшая соседка. – Я просто поражалась: откуда у деревенской девчонки все эти барские запросы? Родители вроде нормальные, в селе держат коров, свиней, птицу, в огороде пашут круглый год. Торгуют на рынке продуктами, им деньги с неба не падают. Но, получается, вырастили белоручку и потребительницу, которой все вокруг должны.

У них есть ещё сын, рядом с ними живёт, в одном дворе. Я была у них в гостях и сама видела, как он с женой и детьми трудится по хозяйству; они и к нам приезжали в гости, молоко, мясо привозили. Приедут, в городе погуляют, отдохнут, а потом снова на работу по хозяйству. Катька же словно не их кровей!

Я начала заниматься с Яночкой, учила внучку рисовать, петь песенки, читать стишки. Развивающих тетрадей накупила – там и цвета, и форма предметов, и информация об окружающем мире. Буквы, цифры – всё для развития логики. Так Катя фыркала: «Зачем отбираете у ребёнка детство? Мозги только ей забиваете». Сама дочке никогда ничего не читала, не занималась с ней. У нас с внучкой даже ритуал сложился: перед сном я ей всегда читаю, или это делает Юра. А она слушает, слушает, да и уснёт спокойно. В пять лет Яночка уже читала по слогам и решала простые задачки про конфеты-яблоки. А как любила учиться! Сама звонила в игрушечный колокольчик:
– Баба, звонок на урок! Иди скорее, будем в школу играть!

Мы и в садик пробовали ходить. Мне, конечно, так было легче, накопилась усталость – маленькие детки не для пожилого возраста. Но с садиком не получилось, наша девочка сильно болела. А Катька-то как бесилась! Опять лечить, опять она не может из дому вырваться к подружкам, прямо вслух возмущалась несчастной своей судьбиной, недостатком денег и безмозглым мужем, не умеющим жить по-настоящему. Иногда срывалась, бросала заболевшую Яну и уезжала к родителям, как она говорила, на два-три дня. Юра верил. И я верила, но лишь до той поры, пока однажды после очередной отлучки её не привёз односельчанин на своём джипе. Катя быстро собрала пожитки и, взяв за руку Яночку, укатила прочь с чужим мужиком. Как же я рыдала!

Когда шок прошёл, позвонила Юре. Однако все его переговоры с Катериной закончились ничем, так они и расстались. Сваха тоже едва инфаркт не получила, ведь всё село гудело, что Катька сошлась с Игорем, а мужа бросила. Игорь закупает в сёлах мясо и торгует им на городском рынке – вот у кого деньги водятся! Нашла невестка то, что искала, теперь живёт в своём доме с мясником. Для Яночки наняли няньку, а нам с Юрой её видеть не дают, как ни просили. На все условия соглашались, но нет – и всё! Сыну ничего не оставалось как подать на бывшую в суд. Теперь он будет решать, кому, сколько и где видеться с Яночкой.

Нина Петровна замолчала. Слёзы снова ползли по её щекам, она не успевала их смахивать.
– Представь, мне даже стало легче, наконец-то выговорилась! – выдохнула она.

Я приобнял её за плечи и сказала:
– Всё у вас наладится, вот увидите. И у Юры всё сложится, будут у вас ещё и другие внуки. А себя надо поберечь, помните о возрасте. Нужно просто подлечиться и успокоиться, иначе никакой радости от жизни. А суд всё расставит по местам. Никто не может запретить отцу видеться с ребёнком.