Пёрышко

Дождь зарядил с вечера.
Его монотонный стук убаюкивал, навевал дрёму, но мне не спалось. Устав от собственных мыслей, я откинула одеяло и, влекомая странным предчувствием, подошла к окну.
Сквозь серые сумерки и пелену дождя едва просматривались контуры деревьев, детская площадка с каруселями, качелями и беговыми дорожками. Но что это?.. Не может быть!
Я потёрла воспалённые веки: в этот ненастный час на детских качелях кто-то качался!
Незнакомец (или незнакомка) был одет во что-то светлое, то ли макинтош, то ли длинную кофту – не разобрать. Слегка сгорбленная фигура выражала крайнюю степень одиночества.
Ветер раскачивал кроны деревьев, дождь продолжал лить, сумерки сгущались… Ощутив внутреннее беспокойство и повинуясь импульсу, я быстро оделась и выскочила за дверь…
Позже я и сама не могла объяснить, почему в этот момент поступила так, а не иначе. Любопытство и подспудное отчаяние толкнули меня под проливной майский дождь, навстречу неизвестности.

Качели скрипели сильнее обычного: скрип-скрап, скрип-скрап. Струи дождя звонко били по железному козырьку – бумц-бумц-бумц…
Я нерешительно приблизилась к незнакомцу, пытаясь угадать, кто это – юноша или девушка?
- Простите, вам плохо?
На звук голоса незнакомец поднял голову и взглянул на меня.
Странный тип… Белокурые волосы спутанными мокрыми прядями ниспадали ниже острых, как у подростка, плеч. Что-то светлое, бесформенное, наподобие хитона, едва прикрывало щиколотки босых ног.
Ступни незнакомца, с тонкими, изящными щиколотками, оказались абсолютно чистыми, розовато-белыми, словно незнакомец парил по воздуху, а не ходил по земле.
- Хочешь полетать на качелях? – спросил незнакомец, и его голос мне показался знакомым.

От такого необычного предложения я растерялась. В этакую погоду лишь сумасшедший мог себе позволить такое развлечение… Но не только это предложение показалось мне абсурдным. Лицо незнакомца! Утончённые черты его лица были написаны словно акварелью, они расплывались, будто краски – по листу бумаги.
Высокий лоб, тонкие брови, утончённый овал лица, чувственные губы…
Трогательная улыбка озарила вдруг его лицо, и он сказал извиняющимся высоким голосом:
- Очень трудно летать в такую непогоду.
Я кивнула в ответ, соглашаясь.
Молодой человек (мне показалось, что это всё-таки был юноша) вздрогнул всем телом, напряг плечи и сделал некоторое усилие.
Послышалось шуршание, словно бы встряхнули мокрое бельё перед тем, как повесить сушиться на верёвку, и из-за спины незнакомца показались два крыла. Обычные два крыла, с которых струями стекал дождь.
- Видишь, я совсем не могу летать!
- Но-о…
Отчего-то я стала заикаться. Хотя прежде за мной такого не наблюдалось.
- А я тебя знаю, ты живёшь в шестой квартире. И у тебя сегодня бессонница.
- Да, я живу в шестой…

Ветер вдруг усилился. Скрип-скрап – снова заскрипели качели…
Я вытерла мокрое от дождя лицо и подняла взгляд к небу. Рваные серые облака, словно соперничая между собой по количеству осадков, лили на землю нескончаемые потоки.
- Ты – ОТТУДА?
- Оттуда, - улыбнулся Ангел, и яркие голубые глаза его слегка потемнели.
- Странно…
- Что странно?
- Почему ты качаешься на качелях?
- Всё просто – я пытаюсь высушить крылья.
И Ангел вновь встряхнул мокрыми крылами.
- Пожалуйста, пойдём со мной.
- Зачем?
- Я хочу тебе помочь.
- Хорошо, пойдём.

Ангел спрыгнул с качелей и покорно пошёл за мной, оставляя на мокрой почве лёгкие отпечатки ног. Следы тут же наполнялись дождевой водой.
- Проходи, - я гостеприимно распахнула дверь квартиры.
Оставляя на полу потёки воды, Ангел прошёл на кухню и присел на краешек табурета.
При свете лампы я смогла хорошенько его рассмотреть: щупленький, невысокого роста. С виду, подросток тринадцати, максимум - пятнадцати лет.
- Подожди, я сейчас вернусь.
Неловко стукнувшись о дверной косяк, я выскочила на поиски фена.

Когда вернулась, Ангел стоял у окна и внимательно разглядывал цветок.
- Как он называется? Я позабыл.
- Это коланхоэ. Ему уже три года, но цвести он почему-то не хочет.
- Ты разве не догадываешься, почему?.. Ему не хватает твоей любви. Говори с ним почаще, и он зацветёт.
- Хорошо, я попробую. А теперь – сушиться!

Я включила фен… Спустя несколько минут белокурые локоны Ангела мягким шёлковым каскадом упали на хрупкие плечи.
С крыльями пришлось повозиться немного больше. Сначала я отжала их руками, потом просушила полотенцем, и только затем за работу принялся фен.
Кухня вдруг наполнилась новыми ароматами: к аромату дождя примешался запах ландышей, весеннего ветра, майской грозы.
В комнате стало ощутимо светлее – над Его белокурой головой появилось свечение.
- Ты голоден?
Я приоткрыла дверцу холодильника - да, не густо!
- Спасибо, нет. Мы, Ангелы, питаемся энергией солнца. Так что обо мне, пожалуйста, не беспокойся.
- Но ведь сейчас почти ночь…
- Ну и что же? Свет – он повсюду!
- Скажи, а как у вас – ТАМ?
- У нас хорошо! Почти как на Земле.

Ангел подошёл к серванту и взял в руки чёрно-белую фотографию в скромной рамочке:
- Варвара Петровна?
- Да, это моя бабушка Варя. А откуда Ты…
- Да-да, я встречал её совсем недавно, буквально на днях!
- Правда!? А с бабушкой всё в порядке?
- Всё хорошо, не волнуйся.
- Передай бабушке…
- Хорошо, я обязательно передам, как ты её любишь.
- Спасибо!

Ангел, аккуратно сложив крылья, снова присел к столу.
Я взглянула в лучистые глаза:
- Вот почему Твоё лицо мне показалось знакомым! Скажи, Ты рядом со мной, со дня моего рождения?
- Не совсем так. Я незримо рядом с момента твоего зачатия.
- Почему же я встретила Тебя только сейчас?
- Потому что всему – своё время. Помнишь, когда тебе было семь лет, ты чуть было не утонула?
- Конечно, помню! Но меня тогда вытащила из воды женщина лет сорока.
- Это был я. Ведь у Ангелов нет ни возраста, ни пола, и мы можем принимать любое обличие… Я всегда опережал тебя на шаг или два. Почти всегда, за редким исключением. Например, когда ты чуть не утонула, или когда с крыши дома сошла глыба снега, и чуть было не свалилась тебе на голову. Иногда я успевал в самый последний момент... Прости!
- Ну что ты!
- Смотри, что у меня есть, - в Его руках появилась небольшая изящная коробочка.
- Что это?
Ангел улыбнулся, извлёк что-то из её недр и положил на свою ладонь.
- Это – твой первый молочный зуб… А вот это – локон твоих волос.
- Не может быть! Этот локон – почти белокур, а я – шатенка.
- Твои волосы с рождения были светлыми, почти как у меня. Но после того, как тебя постригли, твои волосы потемнели.
- Жаль… Когда-то я была похожа на ангела!
- Все дети – ангелы, - улыбнулся Ангел.

Он вдруг поднялся и подошёл к окну:
- Небо почти прояснилось. Знаешь, мне пора!
Он грустно посмотрел на меня, и его взгляд вновь потемнел, а свечение над головой стало ярче.
- Я так рада, что встретила Тебя… Как я теперь смогу понять, что Ты где-то рядом, близко?
- Чаще смотри в небо! Если бы люди делали это почаще… Слушай, я хочу сделать тебе подарок. Загадай, что ты хочешь?
Я задумалась…
- Не-е-ет, только не это! – Ангел слегка поморщился. – Ты думаешь головой, а нужно думать сердцем.
- Хорошо.
Я снова задумалась и прикрыла глаза. Ангел терпеливо ждал.
- Может быть?..
- Нет, ерунда!
- А может?..
- И это тебе не походит!

Что-то неясное металось в моей душе, и я никак не могла найти этому определение. Наконец, я нашла подходящие слова:
- Спасибо тебе, мой Ангел! Но мне ничего не нужно, у меня всё есть.
- Прекрасно! Хорошо, что в твоём сердце живёт благодарность… Не печалься! После дождя вновь выглянет солнце. Так было и так будет… Видишь, оно уже поднимается из-за горизонта!? Солнце – это мой дом.
- Почему солнце не обжигает твои крылья?
Ангел звонко рассмеялся:
- Это для вас, людей, мы выглядим так, как вы нас себе представляете. На самом деле мы выглядим несколько иначе… Извини, но мне пора.
- Я понимаю…

Я открыла балконную дверь.
Дождь почти стих, лишь слабый ветерок играл с мокрой листвой, и мелкая рябь покрывала лужицы.
- Принеси, пожалуйста, табурет, так мне будет легче взлететь.
- Да, конечно!
Я метнулась на кухню, но когда вернулась, Ангела уже не было.
Я взглянула в небо – небольшая точка, похожая на птицу, быстро двигалась на восток. Туда, где брезжил рассвет…
Я почувствовала лёгкий озноб, но в груди стало жарко! Как будто чья-то невидимая рука зажгла в области сердца невидимый свет.
Я поспешила вернуться на кухню, но тут же замерла на пороге от неожиданности – на подоконнике, полыхая алым огнём, цвёл коланхоэ!
- Какой ты красивый! – я осторожно дотронулась до нежных соцветий, и зевнула. Сон, наконец, смежил мои глаза…

Проснулась я от того, что солнечный луч тихо коснулся лица.
Настенные часы показывали полдень.
- Ого! Вот это я спала...
Я выглянула в окно: Господь сменил гнев на милость, от прежнего ненастья не осталось и следа…
Вдруг вспомнила, что обещала Серафиме Викторовне, пожилой коллеге по работе, купить необходимые лекарства.
Прихватив на всякий случай зонт, я шагнула за дверь…

Двор оказался практически пустым: соседский кот обходил свои владения; сосед Петрович стирал со стёкол автомобиля следы вчерашнего ненастья.
А на детской площадке…
Я обомлела: на качелях качалась девочка четырёх-пяти лет!
Я приветливо помахала ей рукой, и девочка махнула мне ладошкой в ответ.
- Пливет, - не выговаривая букву «эр», заговорщицки сказала она, - хочешь, я что-то тебе покажу?
- Очень хочу!
Девочка разжала ладонь - на ладошке лежало белое пёрышко. Обычное белое пёрышко… И вдруг поток воздуха, поднятый качелями, подхватил пёрышко и понёс в неизвестном направлении.
Девочка счастливо рассмеялась. И я рассмеялась с нею вместе.
Все дети - сущие ангелы!