Главва 11: Происшествие. Из детской книги Игоря и Татьяны Новосёловых "Записки Ириски"

Со временем Мила, избавившись от уличных болезней, как бы навёрстывая упущенное, стала очень много кушать и быстро набирать в весе. Постепенно из худенькой киски-малышки, она превратилась в очень даже упитанную кошечку с красивой переливающейся шёрсткой, зелёно-карими глазами и длинными усами.

Казалось, что счастью нашему не будет конца: дружба между нами крепла с каждым днём, и у нас были замечательные хозяева!

Разве этого мало? Я думаю, что нет!

Только вот однажды, как это часто и бывает, такая безмятежная жизнь, словно подкараулив счастливчиков, преподнесла нам неприятный сюрприз…

В нашей семье всё шло по заведённым правилам, вполне предсказуемым и понятным.

Всегда можно было ожидать, что на следующий день после выходных все разойдутся по своим взрослым и детским делам.

Всегда можно было ожидать, что к вечеру вся семья обязательно снова соберётся дома. Тут отклонений никогда не было, и ждать неприятностей, стало быть, тоже не стоило.

По крайней мере, тогда мы ничего другого и подумать не могли.

И все же один из дней, когда за окном все-все было белым-бело от снега, начался как-то не так.

Во-первых, с самого утра появилось много сумок, в которые постоянно что-то закладывали до тех пор, пока они не становились такими толстыми, что казалось, будто вот-вот лопнут.

Во-вторых, в нашей с Милой столовой появились дополнительные блюдца, и всё они были наполнены едой или водой до самых краёв. Собственно, само по себе, это очень хорошо, но всё же странно — зачем?

Мы изредка непонимающе переглядывались друг с другом и внимательно наблюдали за всем происходящим, тщетно ожидая разгадки.

Вскоре всё семейство стало одеваться, явно собираясь куда-то идти. Если бы не «во-первых» и «во-вторых», то ничего из происходящего не вызвало бы у нас беспокойства — а так…

Когда все были готовы «к чему-то» и всё было собрано «для чего-то», Аня посмотрела на нас с Милой и ласково сказала:

— Ирисонька! Остаёшься за маму! Мы скоро приедем. Не переживайте!

Я смотрела на неё и не понимала — зачем она поручает остаться за себя? От этого мне пришлось только ещё больше заволноваться: во-первых, ответственность, во-вторых — неизвестность….

И все же, несмотря на мою неготовность к «замене», дверь безжалостно закрылась, не предполагая для меня другого выбора.

Мы бросились с Милой к окну, так как знали о стоящей во дворе машине, которая, как и раньше бывало, куда-то увозила Аню со всей её семьёй.

Конечно, так и есть: из окна удалось увидеть, как Аня с Сергеем, не торопясь, грузили в неё те самые толстые сумки, а когда они закончили погрузку, машина тронулась и уехала, оставив нас в большом недоумении обо всем только что произошедшем.

Посмотрев с грустью вначале вслед уезжающих, затем на полные миски с водой и питьём, мы не придумали ничего лучшего, как пойти спать, обнадёжив себя тем, что завтра, как обычно к вечеру, или, в крайнем случае, послезавтра с утра, все вернутся.

Ничего особенного. Тем более что такое «тихое время» случалось у нас почти каждую неделю: можно было валяться беззаботно на полу или уснуть в любом месте квартиры без боязни, что тебя кто-нибудь потревожит.

Так мы решили думать и теперь…

Следующее утро выдалось солнечным и спокойным, а вчерашние наблюдения и тревоги легко забылись.

Нам ничего не оставалось, как только наслаждаться возможностью играть, сколько захочется, и спать, где вздумается!

Это так приятно — развалиться прямо посреди какой угодно комнаты и совершенно безмятежно отлежать один из своих боков!

Самыми «серьёзными» опасностями в такие дни были только «хитрость» и «коварство» подросшей Милы, которая могла напасть на меня в самый неожиданный момент.

Только я подумала об этом, как она тут же и напала на меня, пытаясь покусать мои уши.

Ну что это такое?!

Пришлось показать ей свои навыки и силу кошек породы мейн-кунов: раз-два — и она, уже опрокинутая на спину, всё ещё пытается испугать меня, теребя мою шёрстку своими маленькими, но уже достаточно опасными коготками.

Ах, так!

Ничего не остаётся, как только, твёрдо прижав побеждённую своей мохнатой лапой, слегка прикусить зубами её за животик.

Понятно — пока она мне вовсе не соперник — одно баловство.

На правах победителя я первой неспешно направилась на кухню перекусить.

В этот раз нам оставили мисок больше, чем обычно. И все они были наполнены едой! Как тут не порадоваться — и мискам, и заодно победе над поверженной забиякой, которая, разумеется, тоже поплелась за мной на кухню!

Не успела я приступить к своему позднему завтраку, как вдруг раздался сильный стук, исходивший, казалось, из всех стен разом.

Я никогда не слышала таких громких звуков и поэтому очень испугалась, тем более что понять, где и кто именно их производит, было невозможно.

Из-за опасений о своей безопасности мне пришлось немедленно юркнуть на своё старое «насиженное» место, где я провела первые дни у Ани.

Только в укрытии, и то не сразу, я вспомнила о подружке: как она там? Успела ли спрятаться? К сожалению, пойти и выяснить это мне не хватило смелости — пришлось ограничиться надеждой на то, что с ней все в порядке.

Странные звуки продолжались достаточно долго. Затем к ним начал присоединяться ещё и стук по железной батарее. От этого стало просто невыносимо жутко: я только и думала о том, чтобы скорее вернулись Аня с Сергеем и успокоили меня. Тем более что всё это время мне пришлось сидеть голодной, к тому же беспокоясь за Милу.

Интересно — но как только раздавались стуки по батарее, звуки, исходящие от стен, прекращались.

Через некоторое время стены опять начинали стучать, но к ним тут же присоединялись удары по батарее, после чего, в конце концов, и те и другие звуки затихали.

Так повторилось несколько раз пока, наконец, стало понятно — стуки затихли совершенно.

Одновременно стало также понятно, что домой никто не приедет, а значит, надо выбираться и искать Милу.

Вот только решиться выйти из укрытия оказалось не просто — а вдруг все вокруг опять начнёт стучать?

Немного посомневавшись, я всё-таки отправилась на поиски маленькой подружки, боязливо прислушиваясь к каждому даже незначительному шороху.

Как выяснилось — Мила «не подкачала»: спряталась так, что найти её мне удалось не сразу, хотя я хорошо ориентировалась в местонахождении всех самых проверенных укрытий.

Пришлось начать вопросительно мяукать в ожидании отклика.

Через некоторое время, когда моё терпение было на исходе, послышалось осторожное «мяу», прозвучавшее из-за приоткрытой двери шкафа.

Я тут же поспешила прийти на выручку и попыталась запрыгнуть на полку, с которой, по моему мнению, и прозвучало это самое «мяу».

Видимо, второпях, запрыгнула я неудачно: когти, зацепившись за лежавшее на полке белье, не почувствовали ожидаемой помощи и предательски заскользили вместе с ним вниз. Таким образом, я упала на пол, а сверху меня придавила целая куча белья.

Вот так помогла!

Пришлось выбраться из-под завала и тотчас повторить попытку.

И что же я увидела на полке?

Мила, забившись в самый угол, смотрела оттуда на меня широко раскрытыми глазами. Она вся дрожала, тихо и жалобно мяукая. Мне ничего не оставалось, как сейчас же облизать её, чтобы немного успокоить беззащитного малыша.

Мы довольно долго пролежали вместе на полке. Не только ей, но и мне необходимо было успокоиться, а вдвоём это делать гораздо проще. Мне даже показалось, что у нас это совсем недурно получается!

Через некоторое время, вспомнив о голоде, я догадалась, что пора бы перекусить, и причём не только мне, но и Миле, которая тоже просидела в убежище без еды и питья.

Долго уговаривать Милу не пришлось, и мы сразу спрыгнули с полки, чтобы скорее добраться до мисок.

Очутившись на полу, я задалась вопросом: а как Мила сумела запрыгнуть в своё укрытие — высота его расположения была и для меня немаленькая?

Вот ведь как бывает!

Хотя нам пока ничего не угрожало, подкреплялись мы молча, стараясь быстрее справиться с этим важным делом — мало ли что опять стрясётся?

Мила, первой закончив ужин, подошла и благодарно прижалась ко мне. Так мы с ней, «в обнимку», и пошли из кухни в комнату Ани, чтобы отдохнуть от пережитых потрясений.

Когда мы проходили по коридору, я услышала негромкий, но очень подозрительный шорох у входной двери.

Что это могло быть такое — мышка?

Мы, как настоящие охотницы, насторожились и понимающе переглянулись.

Попросив Милу подождать на месте, я подкралась поближе, чтобы послушать — что это за звуки?

При моем приближении, уже у самой двери, стало слышно, как за дверью кто-то угрожающе зарычал.

Я остановилась, словно вкопанная, и только потом, опомнившись, зашипела в ответ.

Так это не мышка! Нас перехитрили!

Мила, вслед за мной разобравшись, в чем тут дело, вытянулась в дугу.

Будто в ответ, рычание за дверью усилилось, да так, что мне показалось как этот «кто-то» едва сдерживает себя, чтобы не разгрызть дверь и не ворваться к нам с Милой.

Пришлось зашипеть ещё раз в расчёте на то, что наше предупреждение будет услышано так, как оно должно быть услышано.

И вправду, наши «сигналы» услышали. Но не испугались, как предполагалось, а наоборот — раздался гневный лай какой-то очень свирепой собаки! Она так «разошлась», что, по-видимому, её начали оттаскивать от нашей двери.

Вскоре лай, а с ним и возмутительные угрозы в наш адрес прекратились — стало опять тихо.

Какой-то странный выдался день — одни тревоги и опасности. А мы вообще-то собирались спокойно отдохнуть.

Вот только возможно ли нам спокойно отдыхать, если Аня до сих пор не вернулась? А сейчас уже вечер, между прочим.

Я то и дело бегала к окну посмотреть — не стоит ли их машина во дворе? Может, они уже где-то рядом?

Но в этот вечер моим упованиям не суждено было сбыться и засыпать пришлось с очень беспокойными мыслями.

Может, всё изменится завтра, и всё снова будет как всегда, и нам будет радостно и спокойно?

Может быть, может быть…

Следующее утро выдалось тоже солнечным, но оно уже не было таким безмятежным, как начало вчерашнего.

Теперь утро сопровождалось тревогой и ожиданием: Аня с семьёй так и не приехали.

Я с грустью подумала — а вдруг нам скоро нечего будет есть и пить? Что тогда?

Мила не отходила от меня ни на шаг: мы бродили с ней по комнатам, стараясь каким-нибудь способом отвлечь себя от беспокойных мыслей.

К сожалению, в этот раз занятий для этого никак не находилось.

Тогда мы придумали забраться на кухонный стол и понаблюдать летающих за окном птичек: поймать нам их, конечно, не удастся, а вот попугать наверняка сможем.

Вот и занятие нашлось!

Сговорившись, мы притаились на столе и стали терпеливо ждать подходящего момента.

Пока я пристально наблюдала за происходящим внизу окна, Мила высмотрела на ветке, которая свисала на уровне потолка, зазевавшуюся птичку.

Она потихонечку спряталась от зеваки за занавеску и стала карабкаться по ней, словно по лестнице, наверх, цепляясь острыми когтями за материал.



В этот момент с улицы послышался знакомый со вчерашнего вечера противный собачий лай.

Несмотря на охвативший меня на мгновение страх, я все же сумела заставить себя повернуть голову в ту сторону, откуда слышались эти ужасные гавканья.

Что-о-о?

Каково же было моё удивление, когда вместо огромного и, по моим представлениям, обязательно лохматого и нечёсаного пса я увидела маленькую собачонку с плоской мордочкой!

Получается, что я, Ирэн-Эрика-Гонсьор-Галлардо, испугалась вовсе не огромного и страшного соперника, а вот этого коротконогого колобка?!

Все во мне начало негодовать от случившейся несправедливости и глупости.

Я подскочила ближе к окну, чтобы как-нибудь показать обидчику, что вовсе не боюсь его и при следующей встрече — берегись, пощады не будет!

Как раз в это же время Мила добралась, наконец, по занавеске до потолка и принялась лапой активно атаковать сидевшую на ветке за окном птичку.

Что-то у неё не заладилось с этой атакой, и она шлёпнулась с самого верха, угодив прямо на меня!

Я рассердилась и возмущённо зашипела, ругая Милу за оплошность, да ещё в такой неподходящий момент, когда мне необходимо выяснить отношения со вчерашним обидчиком!

Мила, в свою очередь, стала оправдываться, что вовсе и не виновата — занавеска сама упала, а она вместе с ней на меня «прилетела».

Разобравшись, я решила — раз Мила «прилетела» из-за занавески, то винить её не в чем, и тут же рассказала ей, что увидела того, кто вчера на нас так гавкал, а ещё и то, что пёс оказался даже меньше меня!

Нашему негодованию не было предела. Эх, жаль не удалось сразу показать той собачонке, что мы её совсем не боимся — пусть только попробует приблизиться к двери!

Сама собой напрашивалась необходимость устроить засаду на вчерашнем месте и постараться напугать обидчика, зашипев на него одновременно вдвоём.

Эта идея показалась мне очень удачной.

Отомстить «гавкалке» мы задумали тем же вечером и к условленному времени, заняли свои места, приготовившись к решительной атаке.

Сидеть в засаде пришлось долго — обидчик никак не хотел приходить для выяснения отношений, несмотря на всю серьёзность наших намерений.

Я так думаю, что он, всё же заметив меня в окно, теперь боялся подойти к двери.

Трус!

Несмотря на возникшие трудности со встречей противника, мы всё ещё не теряли надежды и мечтали броситься в бой после первого же шороха.

Вот только в этот вечер за дверью ничего не шуршало и вообще было подозрительно тихо.

Пришлось нам для поддержания сил несколько раз поужинать и попить водички. Но даже такие усилия не помогали — собачка все равно не приходила.

В конце концов, мы развалились у двери в прихожей и заснули…

…Разбудила меня Мила: ей показалось, что за дверью хоть никто и не скребётся и не рычит сердито, но всё же как-то слишком шумно.

Спросонья я ничего не могла понять: слышно было, как ходят люди, что-то кричат, поют песни.

Ну и что?

А вот что — всё приключившиеся с нами за последние дни и так сильно настораживало меня — а тут опять какая-то загадка.

Мы вместе с Милой предусмотрительно отправились в одну из комнат, чтобы там отсидеться, пока шум поутихнет. Так, на всякий случай!

Всё это время во мне, если честно, зрела обида на Аню — почему она так долго не приезжает? Что нам делать? Нам ведь страшно. Неужели ей это непонятно?

Не успела я, как следует, рассердиться и перечислить себе самой всё, что у меня наболело, как за окном на улице послышались звуки частых хлопков. Вслед за этим вверх полетели разноцветные огни, и то тут, то там стали раздаваться крики веселящихся людей.

Почему они так кричали — нам с Милой было совершенно непонятно. Но и подойти поближе к окну, чтобы рассмотреть, что там происходит, никто так и не решился. Хватит с нас — вдруг эти огни прилетят к окну и начнут светить в него, чтобы напугать нас?

Шум на улице все увеличивался, а вместе с ним увеличивалось количество разноцветных летающих огней.

Мила задрожала и попыталась спрятаться за меня.

На самом деле, мне тоже все, что происходило на улице, казалось подозрительным и совсем небезобидным.

Именно по этой причине мы в очередной раз поторопились отойти подальше от окон и попробовать уснуть: может быть, во сне не будет этих криков и летающих огней?

Почему же Аня так долго не приезжает? А может, они нас бросили? Какой страшной была эта догадка…