Второй шанс Часть 1

«Сонечка была замечательной девушкой. Умной, доброй, весёлой. Всегда приходила на помощь...» - Перечитав, усмехнулась и, скомкав листок, бросила его на пол. Всего три предложения, а уже столько вранья. Сонечка никогда не бы доброй и уж точно не стала бы приходить на помощь просто так, по доброте душевной, если это не приносило хоть немного прибыли. Она была отъявленной сукой, которой смерти не желал только тот, кто её не знал и, конечно же, её родители. Вот и дождались, хотя, радости это не принесло.
«Какая невосполнимая потеря для всех, кто знал эту прекрасную девушку». Боже, какое лицемерие! Прекрасную девушку! Да она была такой мразью, рядом с которой маньяки казались невинными детишками! Меня эта тварь изводила, начиная с яслей. Не знаю, чем таким я провинилась перед Вселенной в прошлых жизнях, если она решила меня наказать знакомством с этой....
Глубоко вздохнув несколько раз, я попыталась успокоиться и, всё же, написать пару добрых слов о покойной. Уж не знаю, почему Анна Петровна, Сонькина мать, решила, что мы с её дочерью близкие подруги, но отказать я ей не смогла. И теперь мучилась над посмертной речью, в которой не должно быть ничего, что отражало бы реальность. Впрочем, у Соньки нельзя было отнять того, что она была красива, умна, язвительна, с отличным чувством юмора (когда не издевалась над более слабыми и «ущербными»), умела красиво подать себя и получить желаемое от любого человека, даже того, кто ненавидел её больше жизни. Жаль, что этого я не могу написать из уважения к Сонькиной матери.
Резко встав из-за стола, уронила стул, но не стала его поднимать сразу. Пол уже был прилично усеян скомканными листами бумаги. Я просидела почти весь день, пытаясь выдавить из себя нечто, похожее, хотя бы, на сожаления. Подойдя к шкафу, открыла застеклённую дверцу и стала доставать книги, в надежде на подсказку. Через пару минут разозлилась. Что я тут пытаюсь найти?! У меня не было ничего, кроме фантастических романов. Хотя, вру. Есть ещё парочка любовных, спрятанных в глубине шкафа, чтобы не увидели знакомые.
- Валюш, у тебя всё хорошо? - спросила из-за двери мама. - Я слышала что-то упало?!
- Всё нормально, мам, - ответила я, открывая дверь. - Ты знаешь, Сонька умерла.
- Это которая? - нахмурилась мама, пытаясь вспомнить хоть одну Соньку в моём окружении.
- Коробина... эээ... Коклюшкина.
- Это та, что выскочила замуж ещё за год до выпускного?
- Она самая. Её мать просит сказать пару слов на похоронах, а я даже идти не собиралась.
- Валюш, нельзя так. Вы, всё же, учились вместе. Когда похороны?
- Завтра. Я сказала, что приду только на кладбище.
- Не пиши ничего, как бог на душу положит, так и скажешь.
На том и порешили. Я старалась не думать о Соньке и предстоящем событии. Наведя порядок в комнате, выбрала книгу и улеглась почитать. Однако, полного погружения в повествование не получалось. Воспоминания, отрывками из школьных сочинений, всплывали из памяти. Помню, как мы все завидовали Соньке, что ей родители позволили встречаться с парнем, почти на двенадцать лет старше неё. Не то, чтобы Родион Коробин был сногсшибательно красив, но лощён и резко отличался от всей нашей школьной гопоты. Он открывал перед Сонькой дверь своего джипа, придерживал её за ручку, когда она садилась в него. Дарил цветы без повода. И не три облезлые гвоздички, а роскошные букеты из лилий и роз. А на день её рождения закатил для всего класса банкет в самом крутом и дорогом ресторане города. Не говоря уже про их свадьбу. Соньке свадебное платье заказали у какого-то жутко знаменитого модельера из Европы и доставили частным самолётом за три часа до регистрации. И всё же, это никак не улучшило характер Соньки. Как была гадиной, так и осталась, изводя уже и учителей тоже.
После школы мы не виделись несколько лет и вот тебе, первая встреча, после выпуска. Представляю, как одноклассники позлорадствуют, что не долго Сонька наслаждалась своим счастьем и богатством. Впрочем, разве я сама не радовалась первые несколько минут, пока не дошло, что она реально умерла? Не обеднела, не подурнела, её не бросил муж. Её больше нет. Совсем. А когда пройдут похороны, всё, что от неё останется - это воспоминания, которые и те исчезнут, если не будет напоминаний.
Ночью я уснула довольно быстро, чего не водилось за мной уже много лет. Спасибо, опять же, «милой» Сонечке. Сны я видела странные. В основном о том, как прогуливаюсь по кладбищу, любуясь на памятники и кресты в обрамлении поздних цветов, обновлённых венков и осенних ярких листьев, щедро сбрасываемых уставшими деревьями. Я склоняюсь к земле, ворошу листья и собираю всякие мелочи. Сухую траву, камешки, птичьи перья и, зачем-то ещё, обрывки памятных лент. Навстречу мне попадается одна и та же сгорбленная старуха, опирающаяся на новенькую трость. Она тычет в меня пальцем и злобно шипит: «Ведьма! Ведьма проклятущая! Ведьма!» Потом она достаёт из кармана вытянутой кофты бутылку, по виду напоминающую тару из-под водки, откручивает крышку и, осторожно вылив немного жидкости на ладонь, брызгает в мою сторону, шепча что-то под нос. Убрав бутылку, из другого кармана достаёт крест, размером с ладонь, и тычет им, опять же в мою сторону, продолжая что-то нашёптывать. Странная старуха. Сумасшедшая.
Проснулась я от того, что жутко затекла шея и левая рука, в которой я сжимала свои трофеи из сна. Несколько сухих травинок, пара камешков и... два обрывка памятных лент. Что за бред?! В лунатизме я никогда замечена не была, но мои трофеи никуда не делись.
- Валюша, доча, ты проспала полдня. Вставай покушать, и тебе пора собираться. Похороны не свадьба, опаздывать нельзя.
- Уже встаю, мам.
Решив разобраться с происходящим чуть позже, наскоро оделась, благо «заботе» усопшей, я теперь носила одежду «жизнерадостного» чёрного цвета, чудно подходящим для предстоящего мероприятия. Мама накрыла для меня обед, а сама села напротив, полюбоваться, как ест её «доча». Она всегда так делает с тех пор, как вытащила меня из петли в седьмом классе. Теперь мне стыдно за этот поступок, но тогда жизнь казалась страшной и невыносимой. Я так и не призналась, что это Сонька довела меня до самоубийства, запихнув в раздевалку к мальчишкам в одних трусиках. Я бы смогла это пережить более спокойно, если бы трусики не были в крови. Неожиданная неприятность, которой воспользовалась эта тварь. Сейчас я уже не испытываю даже обиды, устала. Однако, отрицать, что Сонька та ещё тварь, нельзя. Была тварью. Теперь только так.
Сунув свои ночные трофеи в карман пальто, намотала на шею длиннющий шарф, поцеловала маму, пообещала ей не задерживаться и отбыла на последнюю встречу с человеком, отравившим мне детство и юность. Хорошо, что мама в отпуске ещё до конца недели. У меня не будет времени предаваться самокопанию, как я люблю.
Такси с тихим шорохом колёс скользило по улицам города. Сколько, оказывается, у нас старых домов, кажется, построенных ещё два века назад. Надо же, как-то раньше я на это внимания не обращала. В центре несколько многоэтажек, но они выглядят, скорее, как прыщ на идеальном лице. Кладбище находится за городом, такое же старое, как и многие дома. Расплатившись с таксистом, повернулась к воротам и вспомнила, что не подумала захватить, хотя бы, парочку гвоздик.
- Листья! Собери листья! - услышала я слабый, но отчётливый шёпот. Испуганно оглядевшись, никого не увидела, только раскачивающиеся на ветру деревья и кусты. Причудится же такое. Вообще, я жутко не люблю кладбища и всё, что связано со смертью. Сделав пару глубоких вдохов, вошла на территорию кладбища, будто нырнула в другую реальность.
- Здоров, Тепличкина, - шмыгнул носом Герка Лихтин. Худой, с жуткими кругами под слезящимися глазами, парень постоянно теребил нос. Кто бы теперь узнал в нём надежду всей школы?! Отличник по всем предметам, он экспериментировал с препаратами, улучшающими концентрацию внимания и запоминания. И доэксперментировался.
- Здравствуй, Герман.
- Чего как не родная?! Ты к Соньке?
- К ней.
- Так это... вдвоём пошли... что ли.... Стрёмно одному-то!
- Пошли, - не стала спорить я. Это Герка тогда заступился за меня, после случая в раздевалке. Он вылил на Соньку красную краску, разведя её с чем-то жутко вонючим, отчего наша красавица почти две недели не посещала школу. Жаль, такой мальчишка хороший был. Справедливый.
- Ща, погодь, - Герка нырнул куда-то в заросли у старых могил и вернулся через пару минут с букетом хризантем. Я не стала спрашивать, где он их взял. Мы разделили букет на двоих и отправились дальше, попутно собирая красивые листья.
Идти пришлось довольно далеко. За это время я успела узнать многое об остальных одноклассниках. Меня это мало интересовало, но, похоже, Герку все избегали и общения у него почти не было. Так же узнала, что сам парень несколько недель назад вернулся из клиники, куда его «запихал» отец, но не удержался и опять сорвался.
- Понимаешь, Тепличкина, интереса в жизни нет, вот и маюсь.
- Понимаю, - кивала я. - Только никто тебе тот интерес на блюдечке не принесёт.
- Ты б, вот, стала б со мной встречаться?
- Гер, - я тяжело вздохнула.
- А чего Гер-то сразу?! Я может с первого класса в тебя влюблён!
- Я не буду встречаться с наркоманом и алкоголиком. Никогда! Дальше сам думай.
Место предстоящего захоронения мы не смогли бы пропустить, даже, если бы захотели. Весь класс уже был в сборе, не хватало только нас с Геркой. Ну и самой виновницы «торжества» тоже. Пока никого из родни усопшей не было, её дружно обсуждали и откровенно радовались тому, что она стала первой в списке на выбывание.
- Ведьма! - знакомое шипение раздалось за спиной. - Ведьма проклятущая!
- Шла б ты, бабка, пока палку не отобрали! - огрызнулся Герка, шмыгнув носом. Я оглянулась и увидела старуху из сна, стоящую в нескольких шагах от нас.
- Ведьма проклятущая! - опять прошипела старуха и Герка ринулся на мою защиту. Я успела ухватить его за рукав в последний момент.
- Гер, не надо! - оттеснив парня. Сунув руку в карман, сгребла ночные трофеи и вручила старухе: - Купите себе чего-нибудь к чаю!
Старуха рассматривала тысячные купюры в своей руке, не веря в мою щедрость. А я подумала, что не стоило отказываться от тех таблеток, что прописал мне психиатр. Вижу всякий бред наяву. Ухватив Герку под руку, повела его к остальным.

- О, посмотрите, кто пришёл! - «медово» протянула Ирка Ронина.
- Тело Валиё и верная Гертруда! - вторила ей Катька Воронкова. Эти двое были верными подругами Соньки, хотя, скорее, подпевающими прилипалами, готовыми на всё, лишь бы и им тоже отвалился, хоть кусочек, Сонькиной удачи. В отличие от этой парочки, остальным одноклассникам было несколько неловко от того, что наши с Геркой школьные прозвища были озвучены. Согласна, не время и не место, только когда это останавливало подружек?
- Антон Денисович сказал, уже подъезжают, так что вы пришли, как раз, вовремя, - миролюбиво вмешался Сашка Пехотин, самый задиристый из класса. Он наравне с Сонькой отравлял мне жизнь, но, видимо, повзрослел, потому что, робко улыбнувшись добавил: - Тебе очень идёт короткая стрижка.
- Спасибо, - попыталась улыбнуться я, но получилось не очень. Забыла я, как это, просто улыбаться. Чуть поведя плечами, будто от холода, постаралась спрятать лицо в мягких складках шарфа.
- Вы ещё поцелуйтесь, - съязвила Катька.
- Заткнись, Каркуша, - огрызнулся Сашка и отвернулся. Герка всё время ёжился и шмыгал носом, нервно потирая руки, от чего несчастный «букет» в его руках постепенно превращался в облезлый веник. Вручив ему «свои» цветы, сняла с себя шарф и намотала его на шею парня.
- Какие нежности, - тут же встряла Ирка, но на неё тут же зашикали все остальные.
- Ну, хватит уже! Чего ты к ним прицепилась?! Мы тут, между прочим, на похороны собрались.
- Именно, - выражение лица Ирки стало до боли знакомым. - Не находите странным, что эти двое притащились сюда? Или надеетесь на поминках пожрать? Как были нищебродами, так и остались! Смотреть противно!
- Ты успокоишься или нет?! - вспылил Пехотин и ринулся к Ирке.
- Не надо, Саш, - я перехватила парня на полпути. - Оно того не стоит.
- Не уходи сразу после похорон, - попросил Сашка. - Поговорить надо.
Ирка молчала, пока Катька что-то нашёптывала ей на ухо. Это никогда не закончится, подумала я. Вся эта ненависть, вся эта злоба. Они её взращивают в себе, словно семена редкого цветка. Отойдя чуть в сторонку от одноклассников, вдруг поймала себя на мысли, что мы находимся в самой «скромной» части кладбища. Здесь нет гранитных изваяний, а самые дорогие памятники из мраморной крошки, но в основном, добротно сколоченные кресты с небольшими металлическими табличками, которые быстро ржавеют, если их сразу не покрасить. Это странно, ведь Сонька дочь обеспеченных родителей, да и муж её не наших, нищих, кровей.
Приближающуюся машину заметили не сразу. Никакого оркестра или любой другой музыки. Никакого похоронного распорядителя. Да и за машиной шли только Сонькины родители и, так понимаю, кое-кто из родни. Даже работников с лопатами кладбища не наблюдалось.
- Ох, ты ж, деточка! - запричитала уже знакомая старуха, непонятно откуда опять появившаяся. - Молоденькая такая! Ох, ты ж, горе-то какое! Ой-ё!!!
Вот неуёмное создание, ругнулась я про себя. И ведь не охрипнет никак. Откуда только силы у такой древности? Голос старухи жутко нервировал, а её причитания приводили в состояние раздражения. Прищурившись, я попыталась вспомнить, во что одета старуха. Зачем мне это нужно и почему так важно - понятия не имею, но с настойчивостью маньяка я пыталась это вспомнить. В памяти крутилось только, что в карманах у старухи бутылка и крест. Крест! Он же деревянный!
Внезапно кофта старухи воспламенилась в том месте, где у неё прятался тот злополучный крест. Отбросив трость прямо под колёса машины, старуха лихорадочно принялась расстёгивать кофту. Однако, та потухла сразу же, как только похоронная процессия миновала «сочувствующую».
- Здорово ты её! - довольно усмехнулась... Сонька, слева от меня. Этого не может быть, сказала я себе, закрыв глаза и делая три глубоких вдоха, как учила меня психиатр. Это должно помочь избавиться от галлюцинаций, хотя бы, на короткий срок. - Ой, Тело, дыши не дыши, я от тебя не отстану!
Хотелось ответить, что до окончательного расставания осталось всего несколько минут, но вслух я так ничего и не произнесла, стиснув зубы так, что стало больно. Однако, Сонька никуда не делась и выглядела вполне даже живой и материальной. В смысле, телесно «насыщенной». А, чёрт! Никогда мне не получалось дать точное определение чему бы то ни было.
- Слушай, какие все стали солидные. Гертруда плохо выглядит. Он опять слетел с катушек что ли? О, а Пехота как возмужал. Говорят, в армию прогулялся. Даже по контракту успел отслужить. Милка беременная, что ли?! Вот дура, притащилась сюда. Ой, посмотри, как Ирка с Катькой слёзы выдавливают, лицемерки ….! Не красней, Тело, маты - обычное дело во взрослой жизни. Согласись, эта парочка особенно уморительна. Ты это... как меня закопают, матери скажи, чтоб принесла сюда персиковое платье, моё любимое. А то хоронят, как бомжичку, в этом розовом безобразии! Ну, чучело же! Как ты на выпускном! - Сонька рассмеялась в полный голос, заставив меня покраснеть ещё сильнее. То розовое платье очень понравилось отцу. Мне хотелось его порадовать, да и к чему врать, мне платье очень шло, но Сонька нашла в нём кучу недостатков и, как обычно, всё испортила. Я думала, что пережила уже все обиды, но это не так. Слёзы градом потекли по лицу. И плакала я совсем не по девушке, лежащей в гробу, а по своим разрушенным мечтам и упущенным возможностям.
Герка подошёл ко мне поближе и неловко обнял. Через минуту к нему присоединился и Сашка. А там подтянулись и остальные. Машина остановилась, с неё сняли две табуретки. Несколько минут искали удобное место, чтобы они не заваливались, а потом уже сняли гроб. Просто, обычный гроб, как у всех «местных». Сонька, склонившись на гробом, придирчиво рассматривала собственное тело. Странно то, что после смерти её одежда сильно отличалась от той, в которой она лежала. Боже, какой бред я несу!
Родители Соньки, сильно постаревшие, молча стояли у гроба дочери и не знали, что сказать или сделать. Анна Петровна теребила в руках нечто, отдалённо напоминающее носовой платок. Антон Денисович поднял голову, осмотрел собравшихся и, заметив, что я смотрю на него, чуть кивнул головой. Пошатываясь, я подошла к гробу, старательно пытаясь не смотреть на Соньку, стоящую в паре шагов от меня.
- Наверно, стоит что-то сказать? - дрожащим голосом произнесла я. Шмыгнув носом, стёрла слёзы с лица. - Простите меня за то, что я скажу, - обратилась я к родителям Соньки. - Ваша дочь не была хорошей. Она изводила меня много лет и мне бы радоваться тому, что она умерла, но мне жаль. Не Софью, ей уже безразличны все наши проблемы....
- Не ври так откровенно, Тело! - усмехнулась Сонька.
- Мне жаль вас. Вы остались без самого близкого и родного человека. Эту потерю не восполнить ничем.
- Что ты несёшь?! - прошипела Ирка, рванувшись ко мне. - Заткни свой поганый рот!
- Пусть говорит, - оборвал её Антон Денисович.
- Одного нельзя отнять у вашей дочери. Ей завидовали все. Её красоте, уму, чувству юмора и стиля. Её умению получать всё, не особо напрягаясь. Её жажде жизни во всех её проявлениях. Она всегда хотела путешествовать и могла бы, играючи, покорить весь мир. Только уже не покорит. И это грустно. Никто не должен умирать таким молодым. Простите, если это не то, что вы хотели услышать.
- Спасибо, Валюша, - прошептала Анна Петровна и тихо расплакалась. - Она просила, чтобы именно ты сказала о ней напоследок, потому что считала, что только ты не соврёшь.
Вот так поворот! На это я уже не нашлась, что ответить. Дальше кому-то говорить смысла уже не было. Всё, чтобы не сказали остальные, сейчас выглядело бы откровенным враньём. Ирка с Катькой готовы были прокопать могилу ещё на метр вглубь, чтобы похоронить меня первой. Меня уже волновало не это, а всё остальное. Место для захоронения, гроб, несоответствующий «рангу», отсутствие мужа и его родни. Да и друзья семьи, хоть какие-то, должны быть. Не со всеми же Сонька вела себя, как законченная мразь.
Минут пятнадцать мы просто стояли в тишине, собравшись вокруг гроба. Сонька прогуливалась между людьми, заглядывая в глаза каждому и задавая какой-нибудь глупый вопрос. Избегала она только своих родителей.
- Пора, - сказал Антон Денисович и отвёл жену в сторонку. Крышку гроба осторожно опустили на место и я вдруг поняла, что совершенно не хочу слышать звука забиваемых гвоздей. Желание оказалось настолько сильным, что я не позволила этого сделать мужчине с молотком. Работники кладбища подошли незаметно для всех.
- Мальчики помогут опустить его аккуратно, - заверила я родителей Соньки и оглянулась на одноклассников. Парни не сразу поняли, что от них требуется, но потом начали снимать куртки и пальто, чтобы совершить последнюю работу для своей одноклассницы.
Гроб в могилу опустили, действительно, настолько аккуратно, что крышка даже не дрогнула. Дальше всё прошло, как обычно. Горсть земли, пара слов на прощание и тихий, неспешный уход. Больше здесь делать было нечего. До самого конца остались только родители Соньки, да мы с Геркой. Сашка, уходя, прошептал, что будет ждать меня на парковке, через дорогу от кладбища.
Вскоре всё было закончено. Могильный холм обложен цветами и венками. Один из них оказался от мужа. Правда, такой же скромный, как и остальные. Внезапно. Уже ушли всё, остались только мы с Геркой. Ну, и Сонечка никуда не делась. Она сидела на лавочке у полусгнившего креста и скучающе оглядывала территорию.
- Гер, ты иди, - сказала я парню. - У меня ещё не все дела тут закончены.
- Ты это... кричи, если что.... Вдруг опять эта чокнутая пристанет. Я там... у ворот потопчусь.
- Спасибо, но не стоит. Оставь себе, - добавила я, увидев, что парень пытается размотать шарф. - Тебе пригодится, а я себе другой свяжу.
- Я это... можно позвоню... если что... вдруг решу опять того... в клинику.
- Звони, - разрешила я и, дождавшись, когда Герка отойдёт подальше, уселась на лавочку рядом с Сонькой. - Чего тебе от меня ещё надо?
- Какая ты агрессивная, Валиё! - протянула покойница и, положив руку мне плечо, заглянула в глаза. - Хочу, чтоб ты помогла упрятать моего убийцу за решётку.
- Что?! Ты в своём уме?! Я тебе что?! Частный детектив?! - подскочив, я заметалась у свежей могилы. - Это не может быть правдой. Я сплю и ничего этого на самом деле не происходит!
- Тело не меняется, - закатила глазки Сонька.
- Ты тоже! - огрызнулась я. - Как была законченной тварью, так и осталась. Даже после смерти! Я не стану тебе помогать и не надейся! Если не поняла, могу повторить по слогам! Я не соб....
- Слушай, дорогая, - голос Соньки стал таким же, каким обычно предвещал мне конкретные неприятности. Я насторожилась. - Да, я бываю несколько....
- Мразью? - подсказала я.
- Ну... можно и так сказать, - согласилась покойница, чем поставила меня в тупик. Такого я ещё не припомню. - Ты всегда была такая... правильная... такая... милая... понимающая. Мама постоянно ставила тебя в пример. Даже не представляешь, как это бесит! Ещё Родька, как-то, в пылу ссоры заявил, что будь ты чуть раскованнее, то и женился бы он на тебе. И было это, на минуточку, за неделю до свадьбы!
- Это так тебя оправдывает! - съязвила я, приложив руку к груди.
- Слушай, Валиё, ты мне нужна. Очень! И я тебе нужна. Тоже очень! Давай поможем друг другу и разбежимся по своим делам. Я валяться в гробу, а ты страдать дальше. Ну, что?! По рукам?
- Я не стану тебе помогать, пусть меня хоть в одном с тобой в гробу похоронят! Кстати, а чего похороны такие скромные?
- Не скажу! - зло прищурилась девушка... или призрак... или как её вообще называть?!
- Да и не надо! - фыркнула я и отправилась на выход. Сонька не отставала.
- Валиё, ты же понимаешь, что тебе от меня не отделаться?! Мы с тобой в одной связке. Тело, не делай вид, что ты меня не слышишь!
- Ничего, приеду домой, найду таблетки, что мне психиатр прописал и точно уже никого не услышу, - проворчала я.
- Э! Тело, ты чего задумала?! Ты о матери подумала?!
- Вот глупость из-за тебя умирать!
- Но в седьмом классе....
- Да пошла ты! - огрызнулась я и перестала обращать внимания на покойницу, так и не отстающую от меня ни на шаг. Вопросов в голове вертелось неимоверное количество. Начиная с того, как трофеи из сна оказались у меня в руке, а потом превратились в деньги, заканчивая встречей с реальной старухой. И это не считая всего, что касалось Соньки.
У ворот меня поджидало такси, оплаченное отцом Соньки. Я даже не вспомнила о том, что на парковке меня ждёт Сашка. Сев в машину на заднее сиденье, я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Сонька устроилась на переднем сидении, рядом с водителем, и без остановки проболтала всю дорогу. Какую чушь она только не несла! Хорошо, что уже умерла и никто её не слышит. Кроме меня! За что мне такое наказание?! Что такого я сотворила в прошлой жизни?!
- Как всё прошло? - спросила мама, как только я открыла дверь квартиры.
- Спокойно, - ответила я. - Шарф пришлось отдать Герке. Пришёл в тонюсенькой курточке.
- Недавно видела его мать. Она сказала, он опять сорвался.
- Да. Смотреть страшно. Мам, я полежу немного? Голова разболелась.
- Конечно, иди, ложись. Доча!
- А?!
- Что ты на ужин хочешь?
- Всё, что угодно, только не суп, - ответила я и закрыла дверь в свою комнату.
- Недурственно, - прокомментировала Сонька, разглядывая мои вещи. Я старательно делала вид, что не слышу и не вижу её, роясь в своём столе в поисках таблеток. - Что ищешь?
- То, что поможет мне избавиться от тебя, - огрызнулась я.
- Поверь мне, Тело, это тебе не поможет! Я тебя уверяю!
- Хочу убедиться на собственном опыте, - наконец, таблетки были найдены и я достала сразу две штуки. Минутное раздумье и одна из них возвращается в пузырёк.

Не обращая внимания на покойницу, завалилась на кровать и с чистой совестью отправилась в мир снов, где мне всегда было комфортнее и уютнее, чем в реальности. К слову сказать, Сонька что-то обижено буркнула мне в спину и замолчала. О, какое это блаженство, когда никто не трындит у тебя над ухом!
Снилась мне бабушка со стороны отца. Со стороны матери бабушка умерла ещё до моего рождения. Впрочем, баба Лефа, «в миру» Алефтина Демьяновна, уже тоже почти не выходила из дома, плохо слышала и видела, но ясность ума сохранила на удивление. Помнится, я спорила с ней, что такого имени, как Алефтина, не существует. В середине должна стоять «в» вместо «ф», на что она просто улыбалась и отвечала - существует столько всего, о чём я не знаю, и мне не стоит распылять свой жар на бессмысленные и бесполезные споры. Вот и в этом сне, я топала ногами и кричала, что имя у бабы Лефы, неправильное и его нужно исправить. Бабушка не стала тратить время на споры с глупой девчонкой. Она достала свой паспорт, положила его на стол, пододвинула ко мне чернильницу с павлиньим пером и предложила исправить то, что, по моему мнению, не соответствовало действительности. Я принялась за дело, радуясь лёгкой победе.
- У тебя не получится, - фыркнула за моей спиной... Сонька. Моя рука дрогнула, чернильница перевернулась, заливая паспорт. Подскочив, я пыталась стряхнуть чернила с заветной книжечки и, кажется, у меня это даже получилось. Я с облегчением выдохнула, прижала к груди злосчастный паспорт и вызверилась на Соньку:
- Чего ты сюда припёрлась?! Тебя здесь не ждали и уж точно не рады!
- Валюша, не стоит быть такой негостеприимной, - укорила меня бабушка, накрывая стол к чаю. Появился праздничный сервиз, вазочки с несколькими видами варенья, выглядящем очень странно. Впрочем, конфеты и печение вызывали ещё больше вопросов. - Сонечка, помоги принести самовар, а ты прибери свой паспорт. Негоже документы на виду держать.
- Свой?! - удивилась я уже в пустой комнате. - Это же твой, - неуверенно продолжила я, открывая паспорт. Лицо на фотографии быстро менялось, будто под искусной рукой скульптора. Через пару секунд, я смотрела на собственное изображение, пока буквы растягивались, «разрывались» на части, чтобы из Алефтины перестроиться в Валентину. Спокойно, Валиё, подумала я, это всего лишь сон. Сон и Сонька, чтоб мыши сожрали её нос первым!
- Валюша, - тихонько трясла меня мама за плечо. - Валюша! Проснись, доча!
- Я опять кричала? - щурясь спросила я, разглядев за плечом мама лицо ненавистной Соньки.
- Нет, родная. Мне нужно уехать на пару дней. Баба Лефа сильно заболела. Только что её соседка позвонила. Я там всё приготовила, справишься без меня?
- Я большая девочка, мам, - укоризненно улыбнулась я, делая вид, что Соньку не вижу в упор, хотя, это чудовище строило рожи, пытаясь рассмешить меня. Вот почему при жизни нельзя было быть нормальной?! - Не переживай, позвони только, как доедешь. И потом тоже....
Честно говоря, я оказалась совершенно не готова к тому, что мама может уехать куда-то без меня. Мы с ней практически не расставались, разве только, когда ходили на учёбу и работу. Я на учёбу... давно... она на работу, всегда. Уезжал у нас только папа, которого на работе все называли Демоном. Ну, да, он у нас такой довольно мрачной наружности. Такими обычно изображают отрицательных героев. У меня от него достались две вещи. Густые чёрные ресницы и абсолютная неспособность противостоять злу, совершаемому в отношении нас самих. Только, если папа с годами научился отстаивать и себя, и семью (с его внешностью ему и напрягаться особо не пришлось), то я, похоже, закончу свою жизнь, заперевшись в комнате, в компании разнообразных таблеток, способных, хоть как-то примирить меня с реальностью.
Мама собралась быстро. Вездесущая Сонька следовала за нами по пятам. Спасибо, хоть молча. В ожидании такси, мы с мамой стояли, обнявшись. Даже не слыша слов, я знала, что мама надеется на мою благоразумность и ей не придётся возвращаться в опустевший дом. Я же боялась отпускать маму, потому что боялась оказаться в пустой тишине и с Сонькой. Наконец, зазвонил телефон и мама, ответив, суетливо натянула на себя пальто, неловко поцеловала меня и, не глядя, развернулась и покинула квартиру. Я долго простояла, прижавшись к двери, в тайной надежде на то, что кто-нибудь сейчас позвонит маме и скажет, что с бабушкой всё хорошо и никуда ехать уже не надо. Только шли минуты, а мама так и не вернулась.
- Валиё, ты взрослая женщина, а ведёшь себя, как ребёнок, - фыркнула Сонька. Я сделал вид, что не слышу её. Постояв ещё немного, чтобы показать назойливой гостье, что я её совершенно не слышу и не вижу, пошла на кухню, чтобы заварить себе чаю. Взяв кружку, отхлёбывая горячую жидкость прямо на ходу, пошла к себе. Усевшись за стол, достала пластилин, открыла книгу по основам лепки и принялась за работу. Это было частью терапии, чтобы научиться справляться с паникой и последующей истерикой. Книжка для детей младшего школьного возраста давалась мне с трудом. Никаких талантов в подобных вещах у меня не было, но я старалась. Сонька уселась на стоящий рядом стул, облокотившись на стол, начала давать мне советы. По сути верные, но я усиленно их игнорировала.
Когда окончательно стемнело, я убрала пластилин и отправилась на кухню, унося с собой кружку, с так и не выпитым чаем. Включив свет на кухне, не знала, что делать. То ли поесть, а потом пойти спать, то ли всё убрать и пойти спать голодной. Подойдя к плите, взяла кастрюлю за ручки и застыла, задумавшись. Почему-то вспомнился тот день, когда мы купили эти кастрюли. Сонька тогда изрезала мне платье, в котором я должна была выступать. Вместо меня в хоровод вышла другая девочка. Было очень обидно. Мама решила, что мне жизненно необходима новая, бесполезная, но приятная сердцу вещь. Мы пошли по магазинам, рассматривая миллионы безделушек, и тут я увидела их. Пять кастрюль с совершенно глупым и странным рисунком. Я застыла возле них, открыв рот, не понимая, как такая вещь может понравиться кому-нибудь. И тут подошли родители. Папа, не застав нас дома, отправился на поиски, обнаружив «пропажу» в первом же «неудобном» магазине.
- Сина, смотри какая прелесть! - сказал папа маме, заметив эти жуткие кастрюли. - Они великолепно будут смотреться на нашей кухне!
- Ты серьёзно?! - я ошарашено смотрела на отца. Он чуть дёрнул бровями и судьба кастрюль была решена, ко всеобщему удовольствию. Продавцы радовались, что им удалось спихнуть странный товар, а мы тому, что у нас появилось что-то безобразно смешное.
- Эй, Валиё, ты ж не собираешься себя морить голодом?! - возмутилась Сонька, когда я открыла холодильник. Но я же её не слышу! Так что я поставила кастрюлю, даже поправила чуть съехавшую крышку. Почти выйдя из кухни, вернулась к холодильнику, выудила из кастрюли пару котлет, из уложенных поверх плова, и отправилась обратно к себе, жуя на ходу. Потом вернулась на кухню ещё раз, заварила себе свежего чаю, набрала полные карманы конфет и уже окончательно успокоилась.
Выуживая конфеты из карманов кофты, поймала себя на мысли, что на той старухе с кладбища, была такая же, только другого цвета. Почему эта старуха никак не выходит из головы? Да и как получилось превратить мусор в купюры?
- Слышь, Валиё! Ау?! - Сонька улеглась на стол передо мной, в надежде, что так-то я точно её не проигнорирую, но я не зря прочитала много книг, чтобы не знать, что призраки не имеют никакой плотности, как бы «реалистично» не выглядели. Протянув руку, взяла кружку и сделал большой глоток. Честно говоря, я не надеялась, что у меня получится обмануть Соньку и найти кружку «по памяти», но мне это удалось. Видеть «живого» покойника, само по себе, довольно необычное событие, но удивлённого покойника видеть ещё и уморительно. Она ощупывала свой живот, который для неё самой был, как раз, очень даже реальным. - Тело, ты это... ты там давай, прекращай свою химию принимать! Не дай бог, ещё как Герыч станешь, я ж тогда вообще никого нормального не найду!
Сонькины глаза стали такими, что я не выдержала и рассмеялась, сразу же уткнувшись в телефон, который изучала до этого момента. Такой «живой и настоящей» я её не видела никогда в жизни. Сонька заглянула в телефон и тоже фыркнула от смеха.
- Жаль, что ты меня не слышишь, а я, ведь, извиниться хотела, - сказала девушка, в надежде, что я поведусь на её слова и отвечу. Я продолжала листать ленту со смешными видео, ничем не выдав своего раздражения. Извиниться она, видите ли, хотела! Ещё бы на колени встала или из могилы выкопалась и приползла под двери, завывая, как заполошная! - Ты меня реально не слышишь?! Тело, ты не можешь со мной так поступить! У меня же, кроме тебя, не осталось никого! Ты слышишь меня, Валиё?! Услышь меня, ведьма проклятущая!
- Ну, услышала, дальше что?! - отрезала я и посмотрела в глаза покойнице. Забавно, что я не испытывала никакого страха, хотя, ситуация из ряда вон выходящая. Я же должна испытывать стресс или, не знаю, хотя бы испуг, но нет. Сонька будто и не исчезала из моей жизни и похоронили мы не её, а безымянную куклу.
- Больше так не делай! - вдруг расплакалась покойница, чем сильно меня удивила. Я-то думала, что призраки такого не умеют. Правда, это действие сделало Соньку чуть прозрачнее. Видимо, слёзы истончают призрачную «плоть». Тут зазвонил телефон. Высветился незнакомый номер и я насторожилась. Очень не люблю я все эти неопознанные номера.
- Тихо! - прошипела я. - Говорят, телефонные динамики способны улавливать голоса мёртвых!
Сонька застыла, как скульптура, а я опять чуть не рассмеялась. Интересовалась бы она при жизни, хоть чем-нибудь, то знала бы, что я несу откровенную чушь. Нажав кнопочку приёма вызова, некоторое время не могла ничего сказать, боясь не сдержаться. Всё же, плюс от общения с покойницей, несомненно, есть. Я уже несколько раз рассмеялась от души, хотя и забыла, как это делается вообще, погрязнув в непроходящей депрессии.
- Валь! Валя?! - Сашка требовал ответа.
- Я вас слушаю, - я сделала вид, что не узнала его голос.
- Привет! Боялся, что Герка дал мне неверный номер. Валь, мы можем встретиться?
- Зачем?
- Поговорить. Валь, мне многое тебе нужно сказать. Правда! Валь, давай встретимся?! Сегодня! Сейчас! Я у твоего дома. Выгляни в окно.
Я посмотрела на Соньку, та только развела руками и покачала головой, намекая, что она вообще не в курсе происходящего. Я выключила свет и подошла к окну. Сашка стоял у своей машины, глядя на окна моей квартиры.
- Почему сейчас? - спросила я.
- Подумал, что нужно дать тебе время, чтобы ты смогла забыть всё, что было.
- Я не забыла, Саш. Я ничего не забыла. И встречаться с тобой я не буду. Ни сегодня, ни в любое другое время.
- Прости, - тихо произнёс Сашка, опустив голову. - Прости. Я слишком виноват.
- Бог простит, Саш. Лёгкой дороги тебе. Прощай.
- Валя! Валь, не бросай трубку! - кричал парень, но я уже отключила телефон и положила его экраном вниз. Сашка рванул к подъезду, через несколько минут он долбился в дверь, терроризировал звонок, но тишина была ему ответом. Даже Сонька молчала, что удивило меня. Неужели что-то человеческое проснулось в этой... в ней. Хотя, может быть, это не потому, что она такая на самом деле. Может быть, это просто для того, чтобы заставить меня сделать нужное ей.
Стоя у окна, глядя на улицу через щель в шторах, я видела, как подъехала полицейская машина, несколько мужчин в бронежилетах и с автоматами прошли к нашему подъезду. Звонок зашёлся в истерике ещё пару раз и Сашку вывели на улицу. Заставили сесть в машину и, дождавшись, когда парень покинет двор, уехали сами. Прошёл всего один день, а столько событий. Хотелось лечь и уснуть, но ещё не позвонила мама.
- Рассказывай, что там у тебя произошло, - сказала я в темноту.
- Убили меня, Валиё, - ответила Сонька.
- Удивительно, что ты так долго продержалась. Я бы убила тебя раньше.
- Но не убила же! Слушай, Тело, я только на людях мразина такая, а дома нормальная. Без заворотов.
- С трудом верится. Знаешь, Сонь, ты научила меня не верить людям и, тем более, не доверять словам. Благодаря тебе, я так и не пошла учиться после школы. И работу мне такую, чтоб не общаться с людьми, трудно найти. Из-за того, что я тебя раздражала, ты почти уничтожила меня, а теперь ждёшь, что я начну решать твои загробные проблемы.
- Я дружить с тобой хотела.
- Верю, - усмехнулась я. - Испорченные вещи, выдранные волосы, натравливание на меня своих подруг и это не считая всего остального. Прям, шикарнейшие предложения дружбы! И как я, дура, не поняла своего счастья?
- Ты злишься из-за Сашки, но я не виновата, что ты сама не захотела с ним разговаривать!
- А чей Сашка был ближайший друг? Думаешь, мне стоило растаять от его «прости»? Он ребёнком не отличался добротой, а во взрослой жизни резко стал лапочкой?! Сейчас у него в голове каша и романтическая чушь, а когда она закончится, начнётся всё сначала. С ещё более извращёнными пытками. Такие люди, как вы, не меняются.
- Ты говоришь, как моя мать. Будто сто лет прожила.
- Да у меня каждый день, проведённый в школе, можно приравнивать к столетию! Ладно, рассказывай. Пока мама не позвонит, спать не лягу, а просто так в темноте сидеть скучно.
- Включи свет.
- Думаешь, Сашка уехал надолго? - усмехнулась я. - Вы же не в курсе, что слово «нет» распространяется и на вас тоже. Пусть думает, что меня нет дома. Ты отвлеклась. Кто тебя убил и, так и быть, за что тоже?
- Ладно, - сделала одолжение Сонька. - В общем, если коротко, племянник мужа.
- Чем же ты его так достала?
- Тем, что молодая и здоровая. Родька заботился обо мне, пылинки сдувал, за моим здоровьем следил. У него самого больное сердце. Никто гарантии не даёт, что будет жить долго. А он ещё и бесплоден оказался. В общем, когда мы поженились, Родька начал меня учить, как вести его бизнес, если вдруг с ним что случится. Говорил, что с моим характером, мне только бизнес и вести. Я для него стала всем. И женой, и подружкой, и ребёнком, в какой-то степени. Собственно, он уже готовился всё перевести на моё имя, а сам отойти от дел. Сердце начало пошаливать слишком часто. И тут, как раз, возникала проблема. Если всё, чем владеет Родька, будет переписано на меня, родственничкам ничего не обломится. Я этим дармоедам и в туалете места не выделю! - заявила покойница и через долгую паузу добавила. - Не выделила бы.
- Ладно, дела наследства - вполне объяснимая причина для убийства. Сейчас это очень модно. Объясни, почему твой муж не был на похоронах и вообще, почему ты похоронена в таком месте? Не по статусу же?!
- Это распоряжение Гарика, племянника Родьки и моего убийцы по совместительству. Родька в больнице, в реанимации. Мы с ним даже не попрощались, хотя, я умерла не сразу. Не знаю, чем Гарик меня траванул, только мне понадобилось три дня. Родька так распереживался, что у него остановилось сердце. Гарик записан, как доверенное лицо Родьки на время его болезни или отстуствия. Не успели мы подписать документы. Родители все сбережения отдали нам, на развитие. Все деньги крутятся, не вытащишь. Вот и хоронили, на сколько денег Гарик выделил. Богатство, знаешь, не всегда радость.
- И как, по твоему, я должна выводить Гарика на чистую воду?
- Не знаю ещё. Что-нибудь придумаем.
- Ладно, это может подождать до утра. Тебе же не к спеху?
- Мне?! Да нет! Я уже в бессрочном отпуске! - отчётливо усмехнулась Сонька.
- Теперь объясни мне, что значит, что ты мне тоже очень нужна?
- То и значит, но с ответами придётся подождать!
- Какая таинственность! - усмехнулась я и вздрогнула, когда затрезвонил телефон. Номер уже знакомый, Сашкин. Переключив на беззвучный режим, я продолжила ждать совсем другой звонок, уже не переворачивая телефон экраном вниз.
- Он настойчив.
- Угу. А я, похоже, месторождение терпения.
- Если я открою тайну, что после каждого издевательства над тобой, он вредил себе, это изменит твоё решение?
- Нет.
- Почему?
- Ты же никогда не была дурой! Почему я должна объяснять тебе простые вещи?
- Я никогда не была на твоём месте. Просто интересно, как это?
- Отвратительно. Это, как стать ёжиком наоборот. Все иголки растут внутрь тела. И каждый раз, когда тебя обижают, очередная иголка прорастает в сердце и оно становится всё меньше и меньше. Мир кажется серым, будто бесцветным. Ты знаешь, что он яркий и цветной. Знаешь, но больше не видишь. Каждое слово, каждый вздох чужого человека уже ранит тебя, хотя, он тебе ничего не сделал, а просто прошёл мимо, но ты уже готов к удару. Ты всегда к этому готов, даже тогда, когда всё уже прекратилось. Ты задыхаешься от невозможности вырваться и продолжаешь жить в своём персональном аду. День за днём, час за часом. Самое страшное в этом, что тебя не поймёт никто. Даже такой же, как ты. Ад у каждого свой и выход из него тоже. Чаще всего в петлю или в окно.
- Я рада, что у тебя тогда не получилось «выйти». Прости говорить не буду. Всё равно не поверишь, да и поздно. Вряд ли бы я стала извиняться живой.
- Согласна. Ты бы постаралась просто забыть обо мне и всё.
- На самом деле, я хотела тебя позвать к себе работать. Ты же исполнительная и, до глупости, честная. Мне такого человека рядом, как раз, и не хватало. Я и маму попросила тебя позвать на похороны, чтоб этих сук заткнуть и поставить на место. У тебя это здорово получилось!
- Рада, что тебе понравилось, - усмехнулась я. - Только, вряд ли, Катька с Иркой меня теперь в покое оставят.
- Оставят. Я там последние указания оставила. Если они забудут о твоём существовании, то получат по ляму через год.
- У тебя ж нет таких денег!
- Это ты знаешь, - рассмеялась Сонька. - И Родька знает. Знаешь, как мне давно хотелось их к ногтю прижать? Даже не представляешь! Родька запретил им появляться в нашем доме и я чуть ноги ему за это не целовала!
- И через год твои подружки вернутся, чтобы мне отомстить, - вернулась я к теме подружек.
- А через год ты уже с ними и сама справишься. Поверь мне, Валиё, через год ты сможешь справиться, с кем угодно!
Опять завибрировал телефон и в этот раз звонил отец. Он был очень удивлён тем, что не смог дозвониться до мамы. Я объяснила ему, что заболела бабушка и я сама жду звонка. Мы поговорили ещё несколько минут и я продолжила ждать звонка.
- Уже пятую курит, - заметила Сонька, любопытствуя через щель в шторах, что там на улице. Я хотела ответить, что его лёгкие не моя забота, как телефон забился в очередном припадке. Звонила мама, чтобы сообщить печальную весть. Бабушка Лефа умерла за полчаса до того, как мама вышла из дома. То есть, в то время, когда я видела её во сне. - Не плачь, Валиё, ты осталась за неё.
- В смысле? - я захлёбывалась слезами.
- Силантьевна не зря тебя ведьмой называла. Она вас чует за километр. Алефтине Демьяновне время пришло, а дочери она так и не родила. Мама твоя, женщина хорошая, но для ведьмовства не подходит. Неустойчивый характер у неё. Ой, не застывай в позе: «Я в шоке!». Я сама это всё только после смерти узнала. Так что, как я уже говорила, мы очень... очень... очень нужны друг другу.

Узнав печальные новости, папа перезвонил ближе к утру и велел мне ехать к маме, а он домой возвращаться не будет и встретимся уже на месте. Я лихорадочно пыталась вспомнить номер хоть одного таксопарка, пока Сонька не рявкнула на меня, оборвав начинающуюся истерику. Резкий звонок в дверь прекратил нашу перепалку. Не подумав, чем это может для меня обернуться, я открыла дверь.
- Валь, - Сашка поставил ногу так, чтобы я не смогла закрыть дверь, - поговори со мной!
- Слушай, Пехотин, ты жутко не вовремя! - не стала настаивать я и вернулась в комнату, чтобы собрать кое-какие вещи, которые могут понадобиться. К тому же позвонила мама, чтобы дать указания, какие документы привезти и где они находятся. Сашка с Сонькой молча сидели на диване в зале, наблюдая за тем, как я мечусь в поисках нужного, уточняя по телефону местоположение.
- Зачем тебе такси? - возмутился парень, когда я пыталась отыскать в маминой записной книжке нужный номер телефона. - Я же на машине! Доставлю в лучшем виде!
Я бросила вопросительный взгляд на Соньку. Сашка посмотрел в том же направлении, но, естественно, ничего не увидел. Покойница закатила глаза и кивком указала на выход. Застегнув довольно объёмную сумку, я вручила её Сашке, который не сразу поверил, что никто не собирается отказываться. Я проверила , всё ли выключено, закрыто и уже направилась к двери.
- Ты хоть накорми его перед дорогой, - возмутилась Сонька. - Всю ночь голодный на холоде простоял.
- Саш, - окликнула я почти вышедшего парня, - давай поедим сначала. Голодная жуть, а одна есть не привыкла.
- Чего ты сейчас возиться будешь? По дороге остановимся где-нибудь и поедим.
- Да всё готово уже, разогреть только. Давай, раздевайся, а я пока погрею.
- Слушай, а вы ничего так вместе смотритесь, - заявила покойница. Я чуть не ответила ей, но вспомнила, что в доме стены не очень толстые. Только провела большим пальцем по шее, чем рассмешила Соньку. Хорошо ещё, что Сашка её не слышит.
Сидя за столом, мы молча ели. Ну, как молча. Сашка в тишине, а я под «музыку» несмолкающей Соньки. Честно говоря, её болтовня позволила мне немного расслабиться. Если бы не она, вряд ли бы мне кусок в горло полез.
- Не надо, я сама, - отстранила я гостя от раковины, когда он попытался помочь мне с посудой.
- Я тогда машину пойду прогрею?
- Угу, - хмыкнули мы с Сонькой. Как только дверь за парнем закрылась, я высказала покойнице всё, что думала о ней в этот момент.
- Да, ладно тебе! Дай ему шанс! В крайнем случае, поднимешь армию мёртвых и они ему накостыляют! Ну?! Мир?!
- Перемирие! - прошипела я. - Временное. Слушай, спросить хотела. А ты коридор видела? И свет в конце?
- Не-а, - зевнула покойница. - Глаза закрыла, выдохнула и вуаля! Вот она я уже такая! Умирать, только, жутко неприятно.
- Понятно. Потом поговорим.
- Свет в ванной выключи!
- А, да! - хлопнув по выключателю, накинула пальто и по привычке пошарила на полке, в поисках шарфа.
- Он у Гертруды, - догадалась Сонька. Чертыхнувшись про себя, я выскочила за дверь и заперла её на ключ. Любопытная соседка тут же высунула свой любопытный нос. Я сделала вид, что не заметила её и бегом спустилась по лестнице. И чего людям не спится? Ну не ваше это дело, чем занимаются люди по ночам, если не дебоширят. Уверена, как только все сплетницы выползут погреться на солнышке, моя персона окажется самой обсуждаемой.
- Ехать далеко? - Сашка ждал у машины. Я подумала, что он уже хочет отказаться от помощи.
- Почти пять часов, а что?
- Подумал, может на заднем сиденье устроишься? Там подушка есть и плед.
- Вряд ли смогу уснуть, - я покачала головой. Усевшись спереди, рядом с парнем, бросила взгляд в зеркало заднего вида и побледнела. В нём отражалась вездесущая Сонька. Сашка тоже посмотрел в зеркало, а потом оглянулся.
- Что не так? - уточнил он у меня, чуть нахмурившись.
- Ничего. Показалось. Я далека от нормальности последние годы, - ответила я, надеясь, что этого намёка ему хватит, чтобы не приставать сейчас с разговорами о нас. Он и не стал. Я разглядывала сонные улицы, а Сашка рассказывал мне, где и что появилось нового. Можно сказать, провёл мини экскурсию, что неплохо. Из дома я почти не выхожу.
Оказавшись за городом, стало скучно. Ещё было темно и ничего не видно. Согревшись в плавно покачивающейся машине, под приятную тихую музыку, незаметно для себя, задремала. Проснулась часа через два от того, что жутко затекла шея. Открыв глаза, не сразу поняла, где нахожусь. Приступ паники накрыл сразу с головой. Сашка сразу же остановил машину. Вытащив меня наружу, он пытался напоить меня, но получалось плохо, потому что меня трясло, как в лихорадке.
- Всё хорошо, Валиё, - шептала на ухо Сонька. - Просто дыши! Вдо-о-ох! Вы-ы-дох! Давай, не подводи меня!
Общими усилиями этой парочке удалось привести меня в чувство довольно быстро, если сравнивать это с предыдущими моими приступами. Я не чувствовала себя неловко. Это именно они сделали со мной, так пусть теперь наслаждаются плодами своего труда. Усадив меня обратно в машину, Сашка отошёл, чтобы позвонить. Несколько минут он разговаривал, постоянно поглядывая на меня, а потом с решительным видом вернулся и завёл машину.
- Заедем в одно место, - сказал он. - Это недалеко и недолго.
- Ладно, - не стала спорить я. Куда и зачем нам нужно было заехать, выяснилось уже минут через десять. Свернув на указателе, мы оказались в большом населённом пункте. Городом я бы его не назвала, но всё необходимое для жизни имелось, насколько могу судить. Сашка остановил машину у аптеки и попросил меня его дождаться. Можно подумать, я бы рванула куда-нибудь. Хотя... может быть и рванула. Не могу ручаться.
- Долго он, - проворчала Сонька через какое-то время. Я тоже думала, что в такую рань, вряд ли, много народа решит срочно приобрести лекарства. Сашка выскочил из аптеки с довольным выражением лица. Странно. Сев в машину, он протянул мне пачку таблеток.
- Это поможет справиться с паникой и сохранить ясность ума, - объяснил мне парень. - Еле уговорил, чтобы без рецепта продали. У меня друг врач. Отличный врач. Однажды он вытащил из меня пули, а потом я его из-под пуль, так и подружились. Можешь почитать, что в состав входит, вдруг тебе не подходит что-то.
Я промолчала, но достала вкладыш и принялась изучать состав, прекрасно помня, чего именно мне следует избегать. В составе не оказалось ничего из противопоказаний, поэтому я достала одну из таблеток и сунула её в рот. Сашка тут же протянул бутылку с водой. Через пару минут я почувствовала, как расслабляются мышцы, сжатые спазмом. Это было так здорово, что я чуть не застонала от наслаждения. Давно уже не ощущала такой лёгкости в теле.
- О, смотри, пончиковая! - Сонька ткнула пальцем по направлению высокого строения с аппетитной вывеской.
- Аппетитные пончики, - согласилась я, совсем забывшись, где и с кем нахожусь. Сашка тут же завернул к заведению.
- Сама выберешь или мне доверишь? - уточнил парень. Несколько минут я смотрела на него, глупо бессмысленно хлопая глазами, будто не понимая, что он вообще тут делает.
- Там люди, - наконец ответила я, понимая, что ехать нам осталось совсем недолго, а он ведёт себя так, будто мы в отношениях уже несколько лет. - Какая угодно начинка, только без мёда и вишни.
- Чай? Кофе?
- Чай... Чёрный, - быстро добавила я, поняв, что сейчас опять потребуют конкретики. Сашка рассмеялся и ушёл.
- Слушай, Валиё, ну, правда, дай ему шанс! Это я тебя как покойница, посоветовавшаяся с предками, прошу!
- С чьими предками ты советовалась? - усмехнулась я.
- Не важно, - отмахнулась Сонька. - С бабой Лефой. И не советовалась, а выслушивала указания. Так вот, она просила уговорить тебя дать Сашке второй шанс.
- Врёшь!
- Вот те крест! - поклялась покойница, чем заставила меня улыбнуться. Крестящийся призрак - это нечто. Вряд ли ещё когда в жизни такое увижу.
- Я подумаю, - закончила я разговор, пытаясь понять, почему не чувствую всепоглощающей грусти от потери близкого человека. Вообще, всё настолько странно и необъяснимо, что уже устала удивляться. Сашка вернулся с двумя коробками. В большой оказалось штук двенадцать пончиков с разной начинкой, ещё блинчики с ананасом и клубникой. - Надеюсь, чай не сладкий? - уточнила я.
- Нет. Подумал, что и без этого сладкого достаточно.
Мы поели прямо в машине и отправились дальше, чтобы в следующий раз остановиться уже у дома бабушки. У её двери, если быть точной. Большой барак на трёх хозяев, ещё крепкий, с довольно уютным двором и небольшим садом с обратной стороны. Мама, увидев из окна, что подъехала машина, выскочила на улицу, а за ней и папа с курткой:
- Сина, ты простынешь!
- Доча, мы так волновались! - мама бросилась меня обнимать. Сашка отдал отцу сумку и собрался уезжать.
- Прости, мам, мы не подумали, что нужно позвонить. Мы же найдём свободную кровать?
- Конечно! - заверила меня мама и я высвободилась из её объятий. Сашка уже сидел в машине. Я подошла к открытой двери.
- Тебе сильно срочно нужно возвращаться?
- У меня отпуск ещё две недели.
- Тогда глуши мотор и пошли. Тебе нужно отдохнуть с дороги.
- Уверена, что я не помешаю?
- У нас и так немного родни было, сейчас стало ещё меньше, так что помешать не получится, - усмехнулась я. Сонька в это время дразнила соседского пса, который чуял её, но не мог понять, с чем таким столкнулся, от того и нервничал. Родители терпеливо ждали нас на крыльце. - Мам, пап, это Саша Пехотин. Мы с ним учились в одном классе, - представила я парня. Родители ничего не уточнили, приняв всё, как есть. Допрос с пристрастием устроят мне попозже, уже дома, а пока не время и не место. - Это мои родители. Демьян Демьянович и Асиния Ивановна.
- Очень приятно, - сказал Сашка и мы, наконец, прошли в дом, где ничего не говорило о том, что тут недавно умер человек. Мама тут же захлопотала у стола, расспрашивая Сашку о разном, но не касаясь личного. Она это умеет. Мы же с папой отправились в спальню бабушки, чтобы разобраться с её бумагами, которыми были завален её письменный стол. Меня всегда удивляло нахождение этого предмета мебели у женщины столь почтенного возраста. Однако, баба Лефа постоянно что-то записывала, рисовала, делала аппликации. Ей страшно нравилось возиться с бумагами. Прям, бумажная маньяка какая-то.
- Это тот самый Пехотин? - уточнил папа. Я рассказала некоторые вещи из школьной жизни пару лет назад. Папа тогда был в таком гневе, что мы с мамой боялись, как бы он не ринулся восстанавливать справедливость.
- Да, - не стала врать я и ухватила отца за руку. - Пап, я не хочу мести! Мне это не нужно, понимаешь?! Жизнь сама всё по местам расставит!
- Говоришь, совсем, как моя мать, - папа поцеловал меня в лоб. - Ладно, давай дадим твоему Пехотину ещё один шанс, но если он его профукает, его уже ничто не спасёт!
- Если такое произойдёт, я даже заикаться о помиловании не буду, - заверила я отца.
- Валюша, - мама появилась на пороге спальни, - молодой человек отказывается от еды. Объясни ему, пожалуйста, что стеснения тут неуместны!
- Мам, прости, совсем забыла предупредить, что мы не голодны. По дороге наелись пончиков. Не смогли устоять.
- Это в той пончиковой, где на вывески такая огромная вишня?
- Угу.
- Там вкусные пончики, - вздохнула мама и я почувствовала себя виноватой.
- Саш, там же осталось ещё? - спросила я, ворвавшись на кухню так, будто парень уже бежал прочь.
- Сейчас принесу, - пообещал он мне, а Сонька, гадина такая наглая, только победно улыбалась, но хоть молчала и то хорошо. Правда, меня насторожило то, что папа задержал свой взгляд на том месте, где, покачивая ногой, сидела покойница. Однако, он промолчал и я не стала задавать наводящих вопросов. Сашка вернулся с коробкой, которая показалось мне несколько больше, чем я помнила. Оказалось, что пончиков было не двенадцать, а в два раза больше. Коробка двухуровневая.
- Пойдём, покажу, что тут и где, - сказал папа Сашке и моё сердце ухнуло вниз. Вдруг, папа не удержится и начнёт задавать вопросы или угрожать. Мне сейчас ещё с этим проблем не хватало.
- Я прослежу, - пообещала Сонька, отправляясь следом за мужчинами. Мама вручила мне постельное и отправила стелить гостю на диване в зале, где буду спать и я, но на своей любимой раскладушке. Она у бабушки какая-то заговорённая, что ли. Я только на ней высыпаюсь так хорошо, как больше нигде.
Вернувшийся Сашка был спокоен, но выдохнуть я смогла только тогда, когда вернулась Сонька и заверила меня, что никаких таких скользких тем затронуто не было. Мужчины договорись о том, что нужно сделать вечером и за следующие пару дней то того, как моему отцу придётся вернуться на работу. Увидев раскладушку, Сашка направился к ней.
- Тебе постелено на диване, это для меня.
- Ты - девочка, тебе нужны более комфортные условия для отдыха.
- Спасибо за заботу, но это место моё было задолго до твоего появления здесь, так что отправляйся на диван и постарайся поспать. Если папа решит использовать тебя, милосердным он не будет, - заверила парня, задёргивая плотные шторы, чтобы солнечный свет не мешал ему.
Оставив гостя одного, вернулась к родителям, которые сидели за кухонным столом и пили чай, тихонько переговариваясь. Я была рада, если можно так сказать, что папа довольно спокойно воспринял уход бабушки. Хотя, кто знает, что там творится у него в душе. Он почти никогда не делится с нами своими переживаниями. Сонька осталась с Сашкой, уж не знаю, по какой причине. Да мне это и не интересно. Меня интересовало другое, почему я не чувствую скованности в присутствии Сашки. Будто я всегда знала его таким, как сейчас, а не того отмороженного ублюдка, каким он был в школе. После чая, мама осталась в доме, а мы с папой отправились на кладбище, проверить, как продвигается копание могилы. Сонька проигнорировала этот поход, сказав, что у неё есть «своя гниющая тусовка», чтобы она ещё приходила на чужую.
- Зачем ты привезла свою «подружку», - спросил папа, как только мы отошли от дома на приличное расстояние.
- Что?! - резко остановилась я.
- Не ожидала, что её видит кто-то ещё? - усмехнулся папа. - Я научился их игнорировать, потому что у меня нет способностей матери. Это не передаётся по мужской линии. Только по женской. Видеть я их могу. Даже слышать, но не помочь. Поэтому и научился игнорировать.
- Ей нужна моя помощь и они ждут, что я ей помогу.
- Кто «они»?
- Строго говоря, теперь ждёт только Сонька, но ещё вчера этого ждала и баба Лефа. Я сон странный видела.
- С паспортом?
- Да, а как ты....
- Она предупреждала меня, когда ты родилась, если ты расскажешь про сон с паспортом, значит, ты следующая.
- А она тоже паспорт видела?
- Нет. В её случае было медное зеркало. У нас ещё будет время поговорить об этом. Знаешь, твоя бабушка прожила больше, чем ей было отмерено?
- Это как?!
- Было время, когда она сильно болела и уже почти умерла. Мой отец пришёл к ней в больницу проститься, но не смог отпустить её и отдал ей оставшиеся годы своей жизни.
- Разве так можно?!
- Можно, но за это взымается непомерная плата.
- Какая была у неё?
- Моя сестра. Младшая. Она умерла в тот же день, вместе с отцом. Мама потом больше ни на кого внимания не обращала, хотя осталась вдовой очень молодой. У неё никого в жизни, кроме меня не было, а потом и вас. Ты ещё всё узнаешь.
- Кто меня этому научит, если бабушки больше нет?
- Никто. Сама узнаешь и поймёшь. Я рассказал тебе это для того, чтобы ты знала, какой бывает плата за необдуманный поступок. Не думаю, что папа пожертвовал бы собой, зная, чем это закончится. Да и мама тоже. Она так и не смогла простить себе произошедшего.
- Я всё поняла, пап.

Сашка проспал недолго и к обеду уже оказался «в строю». Папа тут же хотел утащить парня работать, но тут взбунтовалась мама, сказав, что работа на голодный желудок - это издевательство. Очень папа не любит, когда мама сердится. Её гнев, конечно, скорее забавен, чем страшен, но ведь это же его любимая Сина, а ей больше идёт улыбаться.
- Слушай, Валиё, я даже не думала, что всё настолько плохо, - протянула Сонька, когда поняла, что меня стараются не оставлять одну. Я промолчала. Мама, наверняка, в курсе всего, но вот Сашка - вряд ли. Не стоило ставить его в положение, когда он оказался в дурдоме. Тем более, что папа продолжал игнорировать присутствие Соньки. Баба Лефа, наверняка, «забыла» упомянуть, что её сын прекрасно может ответить на все вопросы заблудшей души.
К чести Сашки, он старался помочь и не отлынивал от работы. Всё давно уже было обговорено и решено, задолго до смерти бабы Лефы, так что мы, в общем-то, исполняли её волю. А воля её была такова, чтобы хоронили её из пустого дома и после похорон ночевать в нём не оставались. Так как отцу придётся возвращаться на работу, Сашка предложил остаться с нами до конца и отвезти нас с мамой домой. Папа пару минут, нахмурясь, раздумывал над его предложением, но мама, положив папе руку на грудь, улыбнулась:
- Дёмочка, не переживай ты так. Мальчик привёз Валюшу в целости и сохранности. Значит, человек ответственный и надёжный. На дороге баловаться не станет.
- Или тебя подкупили пончики? - не выдержал и улыбнулся папа.
- Дёма! Как ты можешь?! - возмутилась мама и предложение было принято.
Сидя вечером за одним столом, я часто ловила на себе Сашкин взгляд. Никогда бы не подумала, что подобное вообще возможно. Казалось, что я познакомилась с совершенно другим человеком, в котором не осталось ничего из того, что когда-то приводило меня в ужас.
Когда пришло время спать, Сашка удивился тому количеству лекарств, которое мне пришлось принять. Нет, конечно, здесь я оставалась ночевать и раньше, но справиться с тревогой и паникой не получалось. Единственное место, где я ощущала себя спокойно - моя собственная комната, с привычными вещами.
- А-а-а, - застонала я, растягиваясь на раскладушке. - Райское блаженство!
- Хочешь, мы заберём её с собой? - спросила мама, которая пришла посидеть рядом, пока я не усну. Она всегда это делает, если нам приходиться ночевать вне дома.
- Нет. Не стоит, - улыбнулась я маме. Сонька устроилась на спинке дивана, где уже пытался уснуть Сашка. Ну, или делал вид, что пытается. В сон я провалилась быстро, в тайной надежде увидеть бабу Лефу и задать ей пару десятков вопросов. С папой поговорить не получится ещё, как минимум, пару недель, а ответы хотелось получить уже сейчас.
- Ты так и не научилась терпению, - укорила меня баба Лефа, сев на край раскладушки. Я подняла голову и огляделась. Сашка спал, Сонька сидела на своём месте, развлекаясь с собственными волосами, через неплотно закрытые шторы был виден свет и тени передвигающихся по дому родителей. - Да, спишь ты, егоза, спишь! И Сонька твоя нас не услышит.
- Я не понимаю многого из происходящего. Эти сны и то, что происходит после.
- Ты же умная девочка и должна понимать, не всё, написанное в твоих книгах, выдумано. Твоя сила только начинает просыпаться и некоторые вещи происходят совершенно случайно. Например, как пачка денег из мусора, которую ты вручила Силантьевне.
- А как ты.... Кто такая эта Силантьевна?
- Сестра моя, двоюродная. Аполлинария Силантьевна. Полка, как её мой отец называл. Обижалась она на него за это сильно. Бабушка когда наша умирала, Полку погнала от себя, сказав, что ведьмовство не для мстительной души. Я отцу твоему да матери запретила говорить тебе об этом, чтоб не взрастить в тебе семена гадкие.
- Ты странно говоришь, - заметила я.
- Бывает, - улыбнулась бабушка. - Я, перед смертью, языческой культурой увлеклась да старославянскими обрядами. Вот и нахваталась всякого. Ты Полки не бойся. Она хоть и злобная, но безвредная. Только кричит да причитает! В городе её и не встретишь. Всё по кладбищам шатается да надеется, что призрак какой её найдёт и силы пробудит. Только вот, нельзя пробудить то, чего нет.
- Всё равно не понимаю. Можно же было как-то намекнуть, что ли?
- Ага, намекнуть! Ты и сейчас-то в это не веришь, всё сомневаешься. А скажи я тебе об этом раньше? Ты б меня сумасшедшей старухой считала.
- Ты никогда не говорила, что у тебя есть ещё родня, кроме нас.
- Так и нет её. Какая из Полки родня-то?! Плюнуть да размазать.
- А как она узнала, что я ну... тоже ведьма?
- Да не знала она! Ты ж на меня похожа, когда я девкой была. Вот и пристала, придурошная.
- Кажется, кто-то сейчас пытается меня обмануть, - прищурилась я.
- Подловила, козявка! Есть в Полке одно. Она ведьмовство внутри человека за версту чует. Как собака. Только ты её не бойся. Она уже от тебя деньги приняла, теперь обходить будет. Потому как знает, что нельзя у девки деньги брать, если ты её уже в ведьмовстве обвинила. Теперь она будет бояться даже имя твоё произносить, чтобы только наказания не получить.
- Она же могла от тех денег отказаться?
- Не могла. Ты их ей от чистой души дала, без всякой злобы. И она приняла, сразу, а не с земли подняла.
- Но как они появились из мусора? У меня же в жизни таких денег не было?!
- А вот об этом уж и не думай лучше. Просто принимай всё, как есть, не пытаясь вникнуть в суть вещей. Поверь на слово, деточка. Стоит тебе только начать «копать» и обратной дороги не будет. Ни семьи, ни детей, ни жизни вообще. Будешь по свету мотаться, как неприкаянная, всеми обижаемая, никем не приласканная. Тебе этого в юности не хватило?
- Тогда зачем?!
- Судьбу не выбирают, деточка. Выбирают лишь пути и страшно, если ты выбираешь не тот.
- Не надо, ба. Папа рассказал о том, что ты сделала. Ты сама говорила, что нельзя застревать в прошлом.
- Говорила, но ты не слушаешь!
- Я слушаю, просто... из этого сложно выбраться.
- Пора мне, Валюша. И так уж задержалась. Парнишке своему шанс второй дай.
- Вы все сговорились что ли?! - возмутилась я и проснулась, резко сев на раскладушке. Сердце стучало, как сумасшедшее, потому и не сразу поняла, где оказалась. В панике я рылась в своих вещах, пытаясь найти те таблетки, что купил для меня Сашка. Видимо дыхание моё стало, как у бьющегося в агонии хищника, потому что Сашка тоже проснулся, включил свет и принёс воды. Поставив стакан на пол, он просто перетряхнул все мои вещи, а когда коробочка с тихим стуком упала на пол, достал таблетку и, скрутив меня, зажал мою голову, сунул лекарство мне в рот и заставил запить водой. Он удерживал меня в одном положении, пока меня не перестало трясти и дыхание чуть выровнялось. Потом он отпустил меня и вручил стакан с водой. Спасибо я так и не сказала, послушно выпив воду. За спиной парня, я увидела родителей, стоящих в дверях и наблюдающих за происходящим. Судя по всему, мама радовалась папиному решению дать Сашке шанс всё исправить.
Поняв, что я уже вполне адекватная, родители тихонечко удалились. Сонька с любопытством наблюдала за происходящим, сидя на столе в паре шагов от нас. Сашка поднялся, стянул со стола скатерть и обмотал её вокруг абажура, а потом лёг на диван, так и не сказав ни слова. Свет в эту ночь больше не выключался.
- Слушай, Пехота становится почти таким же, как мой Родька, - заявила Сонька. - Такой нежный, заботливый. Не парень - мечта!
Я хотела напомнить покойнице, что благодаря именно ей и этой «мечте», сейчас со мной происходят все эти ненужные и утомительные вещи. Впрочем, видимо, до неё самой дошло, что к чему. Она скорчила рожицу, будто случайно забрела сюда, и отправилась прогуляться, потому как, среди живых ей теперь было скучно. Хотелось попросить её быть осторожной, потому что призраки привязаны к одному месту и очень не любят чужаков, проникших на их территорию, а я пока не знаю, как защищаться от «чужих». Впрочем, этих знаний у меня тоже не было в голове до Сонькиного ухода.
Утром все были в сборе. Сонька выглядела, как обычно, что несколько радовало. Значит, приключений на свою бестелесную пятую точку она не нашла. О том, что случилось ночью, все постарались позабыть. Тем более, дел было ещё невпроворот. От количества просмотренных бумаг уже тошнило, а от прочитанных текстов слезились глаза, но мы торопились. Нарушать волю умершего нехорошо и неправильно.
Однако, после обеда папа вытолкал нас с Сашкой погулять и проветриться. И я знаю, почему. Я застревала над каждым рисунком, над каждой записью, в надежде найти что-то важное, а папа делал проще - рисунки сразу отправлялись в корзину для последующего сжигания, а тексты делились на две части. Стихи тоже отправлялись в топку, а вот с остальным разбиралась мама. И так было быстрее и проще, но не для меня. Я никак не хотела расставаться с бабой Лефой, хотя и понимала, что это глупо и бессмысленно. Человек остаётся в нашей памяти, а не в бумагах, которые однажды, всё равно, будут уничтожены.
Саша повёл меня в парк, который он заметил ещё по дороге к дому бабушки. Мы долго бродили по тропинкам, наслаждаясь неожиданно тёплым днём. Я чувствовала, что парень очень хочет поговорить, но сомневается, что сейчас подходящее время. Согласна, время совершенно не подходящее. Да и вообще, вряд ли оно когда-нибудь станет другим. Я радовалась одному обстоятельству. Сонька осталась в доме и я не слышала её голоса, который буквально высверливал дыры в моём мозгу.
Часа через два у меня зазвонил телефон и только тут я поняла, что мы с Сашкой всё это время гуляли, взявшись за руки. Забавное и непривычное ощущение, хотя, не буду врать, приятное. Моя рука утопала в Сашкиной, будто ручка ребёнка в ладони отца. Звонила мама, чтобы мы купили хлеба. Такая простая, в сущности, просьба, но я вдруг в полной мере ощутила вторжение бывшего одноклассника в мою жизнь. Я не собиралась в неё вообще кого-либо впускать. Мне бы самой научиться жить, чтобы ещё брать ответственность и за другого человека. И всё же, возвращались мы не торопясь. Я радовалась тому, что разговор так и не состоялся. Глупо, конечно, но мне не в первый раз оказываться в глупой ситуации.
Мы успели разобраться со всем в аккурат к моменту, когда нужно было забирать тело бабушки из морга. Честно говоря, я никогда не понимала этой традиции. Какой смысл привозить покойника в дом? Он же, всё равно, уже не сможет встать, прикоснуться к вещам, попрощаться с роднёй. Однако, в пустом доме установили две табуретки, на них поставили гроб, в котором, казалось, лежит тело совершенно незнакомого человека. Краем глаза я заметила какое-то движение, но в этот момент папа посмотрел на меня и я поняла, что не стоит заострять внимание на гостях, невидимых остальным.
Высокий, почти под потолок, лохматый, небритый мужчина в красной в мелкий белый горох рубахе, в штанах, испачканных сажей и босиком, подошёл к гробу, низко наклонился и долго всматривался в лицо покойницы. Сонька благоразумно пряталась за спиной моего отца.
- Прощайте, Алефтина Демьяновна, - глухим басом произнёс мужчина. - Хранить тепло и уют для вас было приятной обязанностью.
Я чуть не выкрикнула, что это домовой. Так вот, как они выглядят на самом деле. Стало понятно, зачем привозят покойника в дом, чтобы с ним могла попрощаться вся «нечисть», обитающая в доме. Тогда оставшимся жителям или новым хозяевам будет проще приживаться. Следом за домовым, к гробу подошли две девочки лет двенадцати. Их длинные косы были сплетены вместе на уровне колен и они не могли отойти друг от друга. За ними подошла и беременная женщина, чуть придерживающая живот. Семья домового, догадалась я. Одна из девочек протянула руку и хотела коснуться носа покойницы.
- Уважение! - пробасил их отец. Девочка резко одёрнула руку, потом они с сестрой чуть поклонились и отошли в сторонку, уступая место матери. Женщина лишь молча постояла и отошла.
- Пора, - сказал отец и гроб вынесли из дома. Все вышли, а я чуть задержалась.
- Можно моя подруга побудет здесь до нашего возвращения? - спросила я у домового, который ещё не успел скрыться. Мужчина оглядел Соньку с головы до ног, от чего она побледнела, удивив меня в очередной раз. Не знала, что призраки умеют бледнеть.
- До вашего возвращения, - согласился домовой и ушёл, растворившись в воздухе ещё не достигнув стены. Сонька уселась на подоконник, всем своим видом показывая, насколько она хорошая и послушная девочка. Надеюсь, что она так и просидит, пока мы не вернёмся. Совсем не хочется влипать в разборки с домовыми. Они не прощают чужого вторжения на свою территорию. Впрочем, все этого не любят.
Сами похороны прошли быстро. Не было ничего, что могло бы задержать или приостановить это действо. Так что, через час мы уже вернулись. Сонька тут же выскочила из дома, просочившись через дверь и устроилась на заднем сидении в Сашкиной машине. Пока мы ждали такси для папы, родители стояли, обнявшись и шепча друг другу всякие нежности. Они постоянно так делают и я им всегда завидовала. Столько лет вместе, а всё ещё, как юные влюблённые. Сашка курил, старательно отводя взгляд от этой парочки. Я просто прохаживалась по двору, не зная, чем себя занять.
Наконец, такси прибыло и папа, попрощавшись со всеми, несколько десятков раз поцеловав маму на прощанье, уехал, заверив нас, что мы встретимся через пару недель и это точно его последняя командировка. Мы тоже сели в машину и собрались уезжать, когда в окне показалась знакомая косматая голова. Я помахала рукой и домовой помахал в ответ. Сашка недоумевающе посмотрел на меня.
- Просто вдруг захотелось, - ответила я. Вряд ли он теперь вообще захочет со мной разговаривать, после стольких странностей. Хотя, во вторую ночь он сразу прикрыл абажур и не стал выключать свет, а таблетки с водой оставил очень близко от меня. Кому нужна настолько проблемная подружка, даже, если ты сам стал виновником её проблем?
Всю обратную дорогу мне удалось обойтись без сна. Мама умеет построить разговор так, чтобы в нём участвовали все присутствующие. Сонька тоже пыталась встрять в разговор, но, когда вспомнила, что слышу её только я и она, в любом случае, ответа не получит, обижено надулась и отвернулась к окну. Я что-то говорила, но в голове крутилась мысль, а как Соньке удаётся сидеть и лежать, не просачиваясь сквозь предметы?
Дорога домой оказалась короче, чем из дома. Мы не заметили, как оказались в нашем дворе. Сашка помог перенести вещи, которые мы взяли из дома бабушки. Мама уговорила остаться его на ужин и парень не стал отказываться, однако, в свою комнату я его не пригласила. Мы долго сидели за столом, разговаривая ни о чём, пили чай, а когда совсем стемнело Сашка собрался уходить.
- Валиё, не будь хамкой, проводи его до машины. Он заслужил! - жужжала над ухом Сонька, будто я и сама не понимала, что просто до дверей, в данном случае, слишком грубо. Мы спустились вниз и уже у машины Сашка развернулся ко мне.
- Ты позвонишь мне?
- Я... я не знаю, - призналась я.
- Сохрани мой номер, чтоб я был уверен, что ты не звонишь мне не потому, что не знаешь куда, а потому, что просто не хочешь, - усмехнулся парень. Я достала телефон и послушно сохранила его номер, потом развернула экран, чтобы он убедился, что я не ошиблась ни в одной цифре. Сашка кивнул и сел в машину. Несколько минут мы смотрели друг на друга, а потом он уехал.
- Вот ты, Тело, кремень! Я бы так не смогла!
- Сомневаюсь, - усмехнулась я. - Ты могла и не такое. Пару дней на отдых, а потом займёмся твоими делами.
- А почему не завтра-то?! Чего тянуть?! У тебя же, вроде, дел срочных нет!
- Не хочу маме врать, а она на работу выходит только в понедельник. Она к себе плохого отношения не заслужила. Или ты терпишь, или ищи другую.
- Твой характер сильно испортился, Валиё!
- Зато твой после смерти стал почти идеальным. Интересно, что с тобой станет, когда все твои проблемы будут решены?
- Есть такое чудесное слово «реинкарнация». Ты должна его знать.
- Жесть, - скривилась я, споткнувшись и столкнувшись нос к носу с соседкой, выходившей из подъезда.
- И не говори, Валюша! - поддержала меня женщина. - Понаставили бородюров, ходи теперь, ноги обламывай себе! Никаких заботав о людях!
- Чего?! - удивилась Сонька. - Ты это слышала?! Бородюров! Заботав! Люди реально так разговаривают?
- Это у неё после аварии началось, - ответила я, поднимаясь по лестнице. - Иногда вообще невозможно понять, что она говорит.
- Теперь понятно, откуда у тебя этот бесконечный запас терпения. Поживи рядом с такими людьми, не только терпением обогатишься!
- Угу. Ещё и покойницу в подружки получишь!
- Не становись мной, Тело! - огрызнулась Сонька. - Кто-то должен быть хорошим во всей этой истории. У меня не вышло, осталась ты. Так что давай-давай, шевели ногами. Мать волнуется!

Чтобы не пугать маму, я два дня уходила гулять в ближайший парк, стараясь избегать людных улиц. Сонька почти не замолкала, пытаясь в подробностях донести до меня план действий. Иногда я останавливалась, закрывала глаза, делала пару глубоких вдохов и сообщала покойнице, что её счастье оказаться в таком положении, потому что мне страшно хочется убить её второй раз за её жизнь. На что она возражала, что за жизнь можно убить только один раз, а вот после смерти ещё не ясно.
Для начала нужно было выяснить, в каком состоянии находится Сонькин муж. Для этого мне стоило посетить больницу, чего я делать особенно не хотела. Я пыталась найти обходные пути, но никак не получалось. Было двое человек, к которым я могла бы обратиться за помощью, но тут сразу же возникала проблема нежелательных отношений. Герка ещё не сделал попытки «завязать», а кто наркоману будет сообщать новости о состоянии богатого пациента? К Сашке я тоже не могла обратиться. Во-первых и самых главных, у меня не было даже глупого объяснения тому, зачем мне нужно знать о состоянии Родиона. Мы с ним, в общем-то, и знакомы-то не были. И это все знают. Во-вторых, моё обращение будет значить, что я готова к началу отношений. Пусть и не таких, как он хочет, но готова, а это так же далеко от правды, как и Сонька от жизни.
- Так ты не ходи днём, - уговаривала меня покойница. - Сходи вечером, почти перед закрытием для посещений. Нам обязательно нужно точно знать, что Родька ещё в реанимации, чтобы Гарик до него не добрался. Ты и так протянула со всем этим!
- Я вообще не собиралась тебе помогать! - огрызнулась я. - А теперь ты втягиваешь меня не понять куда! А вдруг это плохо кончится и будем мы с тобой посмертными подружками?
- Да, ты чего такая трусливая?! - разозлилась Сонька.
- Тебе спасибо! - тоже вспылила я.
- Мам! Мам, смотри! Там тётя злится и сама с собой разговаривает! - услышали мы тонкий детский голосок. Я даже поворачиваться не стала, сгорая от стыда.
- Тётя - актриса, - женщина пыталась говорить спокойно. - Она разучивает новую роль. Давай не будем ей мешать.
- Я тоже буду актрисой, - заявил ребёнок, судя по словам, девочка.
- Кончено, будешь, - заверила ребёнка женщина.
- Выдыхай, они ушли, - «разрешила» Сонька. Я дошла до скамейки и села на неё, запахнув пальто. - Почему ты его никогда не застёгиваешь, если всё время мёрзнешь?
- Оно почти на три размера больше, чем нужно, - ответила я, успокаиваясь. Глядя перед собой, думала о том, что ещё одна осень проходит так бездарно, а ведь это моё самое любимое время года, несмотря на то, что обычно в это время надо мной издевались особенно жестоко. Слабый ветерок слегка шевелил опавшие листья. Вот бы увидеть маленькое торнадо из листьев, подумала я и листья в тот же миг начали постепенно отрываться от земли и медленно кружиться в водовороте.
- Грязные не бери, - посоветовала Сонька. - Не так красиво с ними.
- Согласна, - кивнула я и в круговороте остались только красивые и целые. Лишь бы никто не увидел и не решил заснять, а то начнётся новая волна преследования, а я только начала спать по ночам.
Успокоившись, я поднялась и пошла в сторону больницы, надеясь, что Сонька помолчит, иначе, рискую передумать. Правда, оказавшись в больничном дворе, я чуть не повернула обратно. Народ сновал туда сюда, приводя меня в состояние паники. Сунув руку в карман пальто, достала таблетки и отправила одну из них в рот. Как здорово, что она в гладкой оболочке. Вряд ли бы я смогла её проглотить без воды, будь она обычной. Пара долгих минут и меня постепенно отпускает. Поднявшись на высокое крыльцо, я несколько минут потратила на поиски указателя. Сонька со мной не пошла, оставшись ждать на улице. Правильно и сделала. Я сразу увидела троих, подобных ей, идущих по коридору. Похоже, это местные и ни в какой дальний путь, под именем «реинкарнация», не собираются.
- Валя? - знакомый голос заставил меня резко обернуться. Сашка, в нескольких метрах от меня, надевал пальто, собираясь уходить.
- Привет. Что ты здесь делаешь?
- Друга навещал. Он хирург.
- О.... То есть, хирургия - это там?
- Да. Ты поранилась?
- Нет. Мне нужно кое-что узнать и всё, - я постоянно оглядывалась на мимо проходящих людей и пыталась стать, как можно незаметнее. Сашка пару минут раздумывал, а потом снял пальто и вручил мне.
- Что нужно узнать?
- Тебе не понравится.
- День не безразмерный, - усмехнулся парень.
- Родька.... Родион Коробин всё ещё в реанимации или нет? - обречённо выдохнула я, мысленно дав себе подзатыльник за «Родьку». Не то, чтобы мне было важно мнение Пехотина обо мне, просто это недопустимая оплошность. Коробин мне никто, даже не муж моей подруги.
- Ясно, - процедил Сашка. - Жди здесь.
Как только он ушёл, я огляделась и неосторожно встретилась взглядом с одним из призраков. Тот что-то сказал своим друзьям, я не расслышала что именно, а потом вся эта троица приблизилась ко мне.
- Ой, кто это у нас тут такой нежненький стоит?! - засюсюкал один из покойников, мужчина, лет сорока, судя по халату и наглости, бывший врач нашей больницы. Очень сильно «бывший», об этом говорили глупая бородка и пенсне, делающее его похожим на Чехова. Правда, у писателя бородка была посолиднее.
- Совершенно очаровательнейшее создание, господа! - пробасил второй, с внешностью быдловатого гопника. На вид ближе к старости, я пока в этом возрасте не разбираюсь, но между возрастом моих родителей и бабы Лефы. Умер он не так давно, лет десять назад, судя по одежде.
- Такую красоту да на стол и препарировать, - выдал третий, самый молодой из троицы. Он меня и заметил. Довольно высокий, немного аристократично утончённый, но, кажется, откровенно глупый.
- Шли бы вы отсюда, любезные, - тихо произнесла я, стараясь говорить так, чтобы этого никто не видел и не слышал. - Я сейчас слегка не добрая и могу, ведь, распылить.
- Силёнок не хватит, деточка! - ехидно протянул последний из подошедших.
- Хочешь проверить? - вдруг усмехнулась я и почувствовала, как тело наливается неизведанной раньше тяжестью. Всё вокруг начало замедляться, мелкая пыль поднималась с пола и застывала в воздухе, создавая нечто, похожее на туман. Вот уж не думала, что её может оказаться столько много. Или это моя вина? Неважно. Быдлодядя протянул ко мне руки и что-то зашипел, но его атака закончилась весьма плачевно для него. Коснувшись моей шеи он вдруг рассыпался яркой блестящей пудрой, которая мгновенно осела, вместе с пылью, возвращая всё на свои места. Оставшаяся парочка ошарашено смотрела на то место, где только что был их товарищ.
- Просим прощения, - чуть поклонился мне «Чехов». - Были неправы, впредь подобного не повторится!
- Да, уж, хотелось бы, - проворчала я, стараясь не смотреть в сторону удаляющихся «хозяев» больницы.
- Коробин ещё в реанимации, - сообщил Сашка, заставив меня вздрогнуть. Я пропустила момент его возвращения. - Тебе нехорошо?
- Нет, всё в порядке, - я вернула ему пальто.
- Ты слишком бледная. Идём, я провожу тебя к....
- У меня, правда, всё хорошо, - перебила я парня. - Спасибо, что узнал для меня. Мне пора.
- Я провожу.
- Нет, не надо. Спасибо.
- Да, конечно, «спасибо», - проворчал Сашка мне вслед. Глупейшая ситуация. Теперь он будет думать, что я хочу занять Сонькино место. Да, что ж мне так не везёт-то. Ещё этим быдлодядей испачкалась. Впрочем, он сейчас уже где-то «реинкарнировался», вдруг поняла я. Тогда, всё не так уж плохо.
- Слушай, а чего Пехота такой злой? - Сонька подскочила ко мне сразу же, как только я покинула здание больницы. - Вы поссорились с ним, что ли?
- Можно и так сказать, - я не остановилась, чтобы оглянуться. Мне хотелось поскорее избавиться от ощущения, что я ни за что обидела человека. А у меня не должно быть этого ощущения! Не к Пехотину! А оно есть!!! Уже почти у своего дома, я рассказала Соньке, что произошло. И о распылении «неугодных» тоже.
- Ого! Так вот, как это выглядит! Ну, не знаю, что ты там сама видела, а я видела яркий свет изо всех окон. Прям, будто ядерный взрыв, знаешь?!
- Не знаю. Я его, к счастью, ни разу не видела. Ну, про Родьку твоего я узнала, что дальше?
- Надо идти к нам домой. Ночью.
- Ты сдурела?!
- Не кипишуйте, мадам! - Сонька быстро изложила все доводы в пользу ночного посещения особняка. Я же не понимала, как буду проходить мимо охраны и, самое главное, собак. - Тело, я же буду с тобой! Поверь мне, там ничего не поменялось с моей смерти. Наследников-то больше нет! Смысл менять лучшее на хорошее? А?! Я бы не стала заморачиваться всей этой ерундой, если и так всё работает без сбоев.
- Именно!
- Ну, ты вообще не поумнела! Я же буду с тобой! Я! Я - хозяйка всего там! И я знаю каждый кустик, каждый камешек. Доверься мне!
- С доверием, как раз проблем и нет, - усмехнулась я.
- О, какая же ты трудная, Валиё!
- Ладно, что получится пробраться в особняк, я ещё допускаю, но что делать с мамой? Она же услышит, что я ухожу!
- Ну, это вообще не проблема! Ты же ведьма, Валиё! Ведьма! Чуешь?! Это, как колдунья, только круче! Ограничений почти никаких!
- Ладно, попробуем что-нибудь придумать. Всё равно, ведь, не отстанешь.
Сонька бросилась мне на шею и я почувствовала ледяной холод от её прикосновения. Это потому, что у меня в душе пока нет прощения для неё, поняла я и обрадовалась тому, что всё приходит само, без нудных и скучных заучиваний. Несмотря на то, что мне не нравилось то, что предстояло сделать, маме я не стала врать. Вернее, я сказала ей часть правды. Самую маленькую.
Вернувшись домой, я принялась за поиски короткой куртки, которую носила в первый год, после окончания школы. Она была чёрная, тёплая, но не сковывающая движений. В ответ на мамино удивление, сказала, что случайно получила приглашение на ночную прогулку по городу. Будет проводиться игра, как сейчас модно, с поиском мест, где спрятаны подсказки и в конце кто-то найдёт ценный приз. Мама обрадовалась тому, что я решилась выйти из дома, но тут же распереживалась, что это будет ночью и я окажусь среди незнакомых людей. Она даже позвонила отцу, чтобы узнать, допустимы ли мне подобные развлечения. Папа сказал, что я девочка взрослая и точно со всем справлюсь. Маме стоит только убедиться, что я взяла с собой таблетки, купленные для меня моим «другом», воду и телефон. Папе мама доверяет безоговорочно, так что куртка была найдена, мне даже выдали нечто, похожее на шарф, помня, что я постоянно мёрзну.
Дом я покинула за полчаса до полночи, заверив маму, что обязательно позвоню ей, если буду задерживаться. Я с ужасом думала о том, как буду добираться до дома Коробиных, ведь он на другом конце города, где живут самые богатые. Однако, Сонька повела меня кратчайшим путём, заверив, что пешком долго идти не придётся. На одной из платных парковок стоит её автомобиль и им можно воспользоваться.
- Да, ты издеваешься, что ли?! - возмутилась я и... поймала такси, выскочив на дорогу.
- Тело, ну ты вообще! - восхищённо протянула покойница. Я назвала таксисту адрес, который подсказала мне Сонька. Это место находилось минутах в пяти от её дома. Таксист попался опытный, лишних вопросов не задавал, в зеркальце заднего вида не смотрел, плату принял без вопросов. Впрочем, даже, если его спросят, кого он сюда привёз, он ответит - семейную пару, которые постоянно ругались. Ведьмой быть мне нравилось всё больше и больше. К воротам мы не пошли, а обошли дом кругом. Я старательно прятала лицо от камер, развешенных повсюду. Подойдя к маленькой неприметной калиточке, открыла кодовый замок и оказалась во дворе. Не успели мы сделать и пары шагов, как несколько громадных лохматых псов кинулись в нашу сторону. О, как я испугалась! Псы рычали, но не лаяли. Они чуяли Соньку, но не как хозяйку, а как нечто непонятное и раздражающее. На меня они не реагировали вообще.
- Хорошие ребятки, - прошептала я, оглаживая каждого пса по боку. Они сразу успокаивались и следовали за мной, будто за вожаком. Улыбнувшись сама себе, подумала, что охрана сильно удивится, заметив поведение собак, ведь на видео меня видно не будет. Это я точно знаю. Никакая «цифра» не справится с тем, что появилось задолго до неё. Хотя, если не произойдёт автоматическая перезапись сегодняшней ночи, то моё изображение проявится дня через три. Я внимательно слушала Соньку и старалась делать всё для того, чтобы моё лицо ни разу не мелькнуло в кадре. Будем надеяться, что она меня не подставит.
В дом мы вошли с задней двери и сразу отключили сигнализацию. И тут я чертыхнулась про себя, я не взяла даже фонарика! Пришлось опять довериться этой пройдохе. Всё же, это её собственность! И Сонька точно знала, что искать и где. Столько я в жизни не падала, сколько умудрилась в эту ночь. Эта злыдня «забывала» подсказать, что где-то начинаются ступени или есть порожек... или стул стоит на дороге... а о «собранных» углах столов и говорить не стоит. Наконец, мы оказались в какой-то комнате, похожей на кабинет. В крайнем случае, там стоял сейф, который мне нужно было «вскрыть». Вряд ли я когда-нибудь повторю этот опыт натягивания медицинских перчаток поверх тёплых. Мы потратили больше часа на то, чтобы подобрать верный код. Сонька перечислила всё, а я сотни раз прокляла ту минуту, когда согласилась ей помочь.
- Твой Гарик, наверняка, сменил его уже, - проворчала я и, не думая, набрала дату свадьбы Коробиных, основательно засевшую в моей голове ещё со времён школы. Сейф жизнерадостно мигнул всеми лампочками, пару раз пискнул и открыл доступ к своим недрам.
- Тело, ты супер! - обрадовалась Сонька. - Так, теперь ищи папку с завещанием и прочими бумагами. Ещё должна быть папка от частного детектива. Гарик не мог её уничтожить.
Я послушно вытягивала папки, разглядывая их в свете настольной лампы, которую сняла со стола и сунула в сейф, чтобы света не было видно с улицы. Лампа постоянно заваливалась, потому что провод оказался коротковат, но это мелочи. Найдя нужное, я уже собралась закрыть сейф и вытащила из него лампу. На пол упал пузырёк без этикетки. Такие обычно показывают в кино, когда обнаруживают крысиный яд в кармане передника кухарки.
- Пора смываться, - прошептала Сонька. Мы услышали топот ног, разносимый эхом в пустом доме. Сердце сразу ухнуло куда-то вниз и меня накрыла такая паника, какой я никогда ещё не знала. - Ну, да, самое время, мать твою! - орала покойница. Она крыла меня матами, но это не имело никакого значения, потому что неожиданно сработало. Трясущимися руками, я взяла со стола первую попавшуюся вещь и швырнула в окно. Как хорошо, что Сонька любила выпендриваться и окна во всём доме почти на высоту стены. Как я не оставила там руки и ноги, вылезая на узкий, на ширину моей ступни, декоративный балкон, не понятно.
Мне вообще удивительно везло этой ночью. Когда по всему периметру забора включились прожектора, направленные в сторону дома, я вжалась в стену, постоянно шепча:
- Меня не видно! Меня не видно! Меня не видно!
Вооружённые мужчины бегали по двору, обыскивали дом, с собаками осматривали территорию, но никаких следов не находили. Приехала полиция, ещё несколько машин. Судя по всему, в одной из них находился тот самый Гарик, потому что минут через двадцать, когда он оказался в кабинете, поднялся такой крик, что мне стало не просто страшно.
- Найти этого ублюдка немедленно или шкуры с вас поспускаю!
Несколько часов буквально перетряхивали каждый сантиметр дома и участка. Я думала, что это никогда не закончится, но тут моей руки коснулась маленькая девочка. Я чуть не закричала от ужаса и не выдала своё местоположение.
- Я её не знаю, - сказала Сонька, выглянув из-за меня.
- Папа сказал, чтобы я показала вам, как можно уйти, а он пока дяденек отвлечёт.
- Твой папа самый лучший, - с трудом выдохнула я, уже поняв, кем является эта девочка. Мы прокрались по стене до окна, кажется, зимнего сада, потом у Соньки спрошу, что это было. Потом спустились по пожарной лестнице и оказались на земле. В тени кустов, уже облетевших, но всё равно густых, добежали до беседки, а там уже выскользнули через ещё одну калитку, которая даже не запиралась.
- Удачи, тётя Валя! - помахала мне рукой девочка. - Тётя Соня, жаль, что вы умерли! Вы были такой забавной!
- Неожиданное замечание, - удивилась Сонька.
- Заткнись, - прошипела я и мы рванули прочь от её дома, стараясь не выбираться на дорогу, чтобы не заметили. Домой я пришла на рассвете, грязная, уставшая и злая. Мама ещё спала, что сильно меня обрадовало. Спрятав папки под матрасом, пошла отмываться и стирать одежду. Уже в ванной поняла, что потеряла свои таблетки, но прихватила пузырёк. Оставалось только надеяться, что таблетки утеряны по дороге домой, а не в особняке.
- Валюша, тебе нехорошо? - мама заглянула в ванную. - Ты такая бледная.
- Устала просто, - я попыталась улыбнуться. - Ночка выдалась тяжёлой. Пришлось побегать.
- Оно того, хоть, стоило?
- Стоило, мам. Мне удалось справиться с паникой без помощи таблеток. Может, повезёт и она совсем уйдёт.
- Конечно, моя хорошая, - обняла меня мама. - Всё наладится.

Почти весь следующий день я просидела дома безвылазно. Никакие доводы мамы и Соньки не помогали. Я хотела отдохнуть. Ночной поход в особняк не прошёл даром. Нервы были на пределе, одно неверное слово и всё закончится опять скорой, уколами, которые превращают тебя в овощ, и полным возвращением туда, откуда я только недавно выбралась.
За это время мы с Сонькой изучили содержимое папок. Ну, как мы с Сонькой. Я переворачивала листы, а она читала и объясняла суть написанного. Частный детектив хорошо поработал, даже мне стало многое понятно из происходящего, хотя, я находила всю эту возню с наследством страшно скучной. Собственно, теперь оставалось дело за малым. Найти человека, который займётся этим делом, не задавая лишних вопросов, а такого не нашлось. Устав от Сонькиной «трескотни», я решила прогуляться, попросив покойницу посидеть дома на тот случай, если вдруг нас обнаружат.
Бредя по пустынной вечерней улице, я сжимала телефон в кармане пальто. Остановившись на углу, через дорогу от кинотеатра, долго наблюдала за парочками входящими туда. Решив позвонить маме и пригласить её на ночной сеанс, достала телефон и набрала номер. Пара длинных гудков и мне отвечает... Сашка.
- Алло... Валя?
Настолько глупо я себя ещё никогда не чувствовала. Я не собиралась ему звонить. Его номер находится в моём списке самым последним. Как так получилось, что мне отвечает он? Бросить трубку не решилась. Слишком истерично. Только, что сказать, в голову так ничего и не приходило.
- Где ты? - после долгой паузы спросил Сашка.
- Напротив «Кинозавра».
- Никуда не уходи, я сейчас подъеду. Ты не против поужинать где-нибудь? Я только с работы и ещё....
- Не против, - перебила я и опять замолчала. Чувство неловкости никак не отпускало.
- Дай мне пять минут. Я уже близко.
На самом деле я не собиралась ждать, когда он подъедет, а просто хотела уйти, но что-то заставило меня оставаться на месте. Странное ощущение того, что я должна с ним встретиться. Обязательно должна, иначе случится что-то непоправимое. Знакомый автомобиль затормозил в нескольких шагах от меня и Сашка вышел, чтобы открыть мне дверь. Кто бы сейчас узнал в нём того отпетого хулигана, каким он был. Приличный молодой человек, гладко выбритый и замечательно пахнущий, в хорошем костюме. За таких парней девчонки сражаются не на жизнь, а на смерть. И я в своих потёртых домашних джинсах, бесформенном свитере и почти мужских ботинках. Всё это дополняется пальто, на три размера больше нужного. Но он стоит и ждёт, когда я перестану сомневаться и, наконец, подойду. Когда мы оба оказались в машине, Сашка потянулся и достал с заднего сидения букет хризантем.
- Надеюсь, они тебе нравятся до сих пор, - улыбнулся парень, протягивая мне букет. Я растерялась и даже не сказала спасибо. Хризантемы я любила, особенно этот сорт, Луйона, за их тонкие лепестки-лучики. В это время года таких хризантем практически и не достать. Только я не помню, чтобы я хоть раз в школе упоминала о том, что мне нравятся именно эти цветы, но он как-то узнал и запомнил. В общем, я почувствовала себя Золушкой, прогулявшей бал и случайно столкнувшейся с принцем. Вдруг захотелось, чтобы рядом была Сонька. Она не давала расслабляться и делать глупости.
Мы подъехали к одному из ресторанов и я чуть не отказалась выходить из машины. Конечно, ресторан был не самым дорогим, но мне вдруг страшно захотелось испариться. К тому же, я не была одета для посещения подобного места.
- Валь, идём! Там есть отдельные кабинки и никто нас не увидит. Честное слово! Цветы оставь здесь. Не думаешь же ты, что я отпущу тебя домой пешком? Или думаешь? - Сашка улыбался так, что мне захотелось отхлестать его букетом. Только я ничего подобного не сделала и через минуту мы входили в двери ресторана.
Нас провели в отдельный зал, где все столики были отгорожены друг от друга, что создавало приятную уютную атмосферу. Вряд ли бы меня впустили сюда одну, но, похоже, Пехотин здесь был частым гостем. Надеюсь только, что я не стала ещё одной из вереницы его подружек. Впрочем, ни метрдотель, ни официант ничем не дали понять, что я «очередная».
- Ты уже выбрала?
- Честно говоря, я вообще не понимаю, что тут написано, - призналась я. - Может, ты сам?
Сашка сделал заказ и мы остались ждать. От вина отказались оба. Он за рулём, а я на таблетках. Пехотин что-то спрашивал, я отвечала и спрашивала в ответ. Разговор ничего не значащий и малосодержательный, но мы оба пытались найти что-то, что не рассорит нас.
- Так и знала, что найду тебя здесь, - в кабинку ворвалась роскошная женщина, обдав меня запахом дорогих духов. Всё в этой женщине говорило о том, что она знает себе цену и способна получить всё, не прилагая особых усилий. Совсем, как Сонька мелькнуло у меня в голове.
- Лиля?! - удивился Сашка. - Вы же с Яром на отдых собирались?
- Я передумала, - отмахнулась женщина и заметила меня. - О, кто это очаровательное создание?
- Это Валя, - начал Сашка и тут выражение лица Лили стало откровенно злым и слегка брезгливым.
- Это та самая Валентина Тепличкина? - перебила она парня. - Та самая Валя, которая считает моего брата недостойным её?! Что вы, вообще, возомнили о себе, девушка?! Думаете, можно вот так просто играть на чувствах людей?! Приблизила, оттолкнула! Что это за игры?
- Лиля, прекрати! - потребовал Сашка, заметив, что я поднялась и потянулась к своему пальто.
- Почему я должна это прекратить?! Сколько можно терпеть, когда какая-то пигалица вытирает ноги о моего брата?!
- Лиля, всё совсем не так! Зачем ты пришла?! Валя, подожди! Валя!
Так как Лилия загораживала выход Сашке, быстро выбраться ему не получилось, потому что сестра никак не хотела его пропускать. Я же рванула к выходу, одеваясь на ходу. Злые слёзы застилали глаза. Ну, да, конечно, это я извожу бедного мальчика Сашу! Конечно, я! Больше ж некому! В жизни больше ему не позвоню! Впопыхах, удаляя ненавистный номер из своего телефона, я не заметила резко затормозившего возле меня джипа. Не успев даже пикнуть, оказалась зажатой между двух мордоворотов на заднем сидении машины, мчавшейся по городским улицам на большой скорости.
- Что вам нужно от меня? - спросила я, срываясь на крик. Истерика не заставила себя ждать. Я что-то несвязно кричала, пыталась кинуться в драку, но меня довольно быстро заткнули, парой ударов в лицо. Как не сломали при этом нос, просто удивительно. Пока я пыталась остановить кровь, закрывая рот и нос руками, мужчина, сидящий на переднем сидении, рядом с водителем, обернулся ко мне.
- Валенька, вы крайне неразумны в своём поведении, - он протянул мне пачку салфеток. Я не стала отказываться, тем более, кровь никак не хотела останавливаться и уже изрядно перепачкала и мою одежду, и зажавших меня «господ». - Мы просто хотели задать вам пару вопросов и всё. Вы же знаете Софью Антоновну Коробину?
- Кого?! - не сразу поняла я.
- В девичестве Коклюшкину, - мужчина не подавал признаков нетерпения или раздражения. Судя по всему, будет пытать, если я не расскажу ему то, что его интересует.
- Знаю. Кто ж эту гадину не знает? - проворчала я. - Она умерла совсем недавно. Мы всем классом были на её похоронах.
- Чудно, - улыбнулся мужчина. - Теперь осталось прояснить ещё пару вопросов и вы свободны. Екатерина Воронкова и Ирина Ронина вам, так полагаю, тоже знакомы?
- Угу.
- Они рассказали нам интересную историю о том, что согласно завещанию Софьи Антоновны, за вашу безопасность им обещана награда в размере одного миллиона рублей каждой. Вы об этом что-то можете сказать?
- Нет.
- Валенька, не стоит упрямиться. Вам не понравится другой вариант нашего разговора.
- Да мне, правда, нечего сказать. Ирка с Катькой были ближайшими Сонькиными подругами, а не я!
- Однако, посмертную речь произнести доверили вам!
- И я не знаю, почему, - ответила я, обрадовавшись, что кровь начала останавливаться. В этот момент один из громил ударил меня в живот и я задохнулась от боли.
- Нехорошо врать, Валенька, - укорил меня мужчина на переднем сидении. - Не хотите говорить со мной по хорошему, придётся побеседовать с Игорем Олеговичем. Он не будет таким добрым, как мы. И уж точно выпытает имя вашего друга, который проник в его кабинет. Видеокамера сохранила очень интересную запись и Игорь Олегович очень хочет знать имя человека, осмелившегося посягнуть на его собственность.
Я с ужасом поняла, куда меня везут. Этим же маршрутом вёз меня таксист предыдущей ночью. Напала такая паника, что я перестала чувствовать боль. И почему никакого пьяного придурка нет на дороге? Обычно, здесь довольно часто случаются аварии. Молодёжь в подпитии очень любит эти улицы за ширину и малолюдность. Как же я не хочу попасть в руки Игоря Олеговича, не передать. Однако, в голове не оказалось ни одного из вариантов. Закрыв глаза, я пыталась спокойно дышать, представляя себе хоть что-нибудь из того, что я смогла бы сейчас совершить. Да, чёрт побери, я же ведьма! Потомственная!
Внезапно джип подскочил на дороге и взлетел довольно высоко. Водитель матерился, пытаясь «приземлить» машину без особых последствий. Джип тяжело бухнулся обратно на дорогу, от чего нас всех подкинуло на месте, а потом, когда машину закрутило в бешеном вихре, одна из дверей открылась и первым вылетел один из громил, а затем и я, прямо на него. Машину продолжало кружить по дороге, а я подскочила и попыталась убежать. Однако, мужчина быстро пришёл в себя и ухватил меня за пальто, которое я тут же сбросила и рванула, куда глаза глядят, стараясь не оглядываться. Только эту привычку не избыть. Второй мордоворот выскочил из машины прямо на ходу и ломанулся за мной следом. Догнал он меня довольно быстро и, сбив с ног, наклонился и несколько раз ударил кулаком в лицо и пару раз пнул в живот. Почему я не потеряла сознание, не понимаю, но в голове шумело, жутко тошнило, а мир вокруг крутился со страшной скоростью. Убедившись, что я не тороплюсь никуда убегать, мордоворот достал сигарету и с удовольствием затянулся.
- Живая? - спросил тот, на которого я упала. Он склонился надо мной и, ухватив за волосы, приподнял мою голову, чтобы убедиться, что я смотрю на него.
- Да, что с ней будет? - фыркнул курящий. - Бабы, как кошки, живучие падлы.
- Зря ты, дура, бежала. Так бы живая осталась. Теперь Гарик тебя не пощадит.
- Ну, что, поднимаем?
- Поднимаем.
- Э, животноводы! - раздался нежный женский голос. - Зайку положили на место и пошли по своим делам!
- Гуляй отсюда, - посоветовали девушке.
- С чего бы это?! Это мой район, а значит, и все зайки здесь мои!
- И чего девкам сегодня спокойно не живётся? - проворчал один из мордоворотов и меня просто бросили на землю, как ненужный груз. Я честно попыталась встать и убежать, но меня хватило только на то, чтобы отползти в сторону и прислониться к чему-то холодному. Как окажется позже, прибилась я к мусорному контейнеру, запаха от которого не чувствовала, так как всё лицо перестало быть моим. Два здоровенных лохматых пса, довольно агрессивной наружности, подошли ко мне, обнюхали и уселись с двух сторон, сторожить, пока их хозяйка не решит, что со мной делать.
Если бы мне не было настолько плохо, я смогла бы оценить этот бой, оказавшийся даже круче, чем во всех боевиках, которые я видела. Досталось всем. И обоим мордоворотам, и вежливому дядьке и даже водителю. Впрочем, последний благоразумно не стал настаивать на том, что мне просто жизненно необходимо поехать с ним. Наскоро погрузив своих товарищей в джип, мужчина поторопился покинуть место конфликта.
Пока несколько мужчин «наводили порядок», девушка, направилась ко мне, подняв с дороги моё пальто. Присев передо мной на корточки, она осторожно ухватила меня за подбородок и, осветив телефонным фонариком, осмотрела моё лицо. Потом достала из внутреннего кармана своей куртки ещё один телефон и кому-то позвонила.
- Милый, мы можем приютить у себя одну зайку?... Всего одну!... Честное слово, это последняя зайка в этом году!... Хочешь сказать, мальчики зря прогнали животноводов?!... Нет... выглядит домашней. Ой, малыш, я не могу разглядеть даже какого цвета её глаза, а ты спрашиваешь про возраст!... Мы у мусорки.... Ты у меня самый лучший!
Девушка помогла мне нормально сесть и надеть пальто. Видимо, она видела, как я его сбрасывала, потому что не задала вопросов, почему оно настолько больше. Она не торопилась со мной разговаривать, только следила за тем, чтобы я не заваливалась. Раны на лице начинали кровоточить сразу, как только я делала хоть малейшее движение. В голове крутилась глупая мысль, как у того мордоворота ноги остались целыми, когда он выскочил из машины. Ведь скорость вращения была довольно приличной. Тренированный, видать.
Вокруг меня собралась довольно большая компания из людей и собак. Мужчины тихо переговаривались, отряхиваясь и разглядывая «ранения» своей одежды, терпеливо чего-то ожидая. Собаки время от времени проявляли ко мне интерес, но короткий приказ хозяев возвращал их на место.
- Ну и где твоя зайка? - пробасил кто-то так высоко, что я даже не стала задирать голову, чтобы посмотреть, кто это.
- Вот! - радостно возвестила девушка. - Забирай, а я пока с мальчиками погуляю!
- Не думаю, что это разумно, - возразил мужчина, легко поднимая меня с земли. Меня затошнило так, что я обрадовалась отсутствию аппетита ещё с ночи. Тело сжало в болезненном спазме и я застонала.
- Милый, ей плохо, а мы спорим. Обещаю, ни во что больше не ввязываться. Погуляю с мальчиками и домой.
Я хотела сказать, что не стоит нарываться. Ведь за мной вернутся. Тогда и девушка, и «мальчики» могут пострадать. То, что в этот раз всё обошлось без особого кровопролития, не даёт гарантию, что сейчас они не вернутся вооружёнными до зубов. Мужчина, видимо, это тоже понимал.
- Никаких «милый» и «обещаю». Идём домой.
Такой маленькой я себя давно не ощущала. Мужчина нёс меня легко, как ребёнка, стараясь не трясти. Видимо я, или провалилась в обморок, или просто уснула от усталости, потому что в себя пришла только тогда, когда меня положили на что-то гладкое и твёрдое.
- Потерпи немного, - уговаривала меня девушка, помогая раздеться до нижнего белья. - Сейчас Назар руки помоет и всё исправит. Он у меня знаешь какой?! Он всё может! Даже с того света муху вернуть!
- Говорить можешь? - спросил просто громадный мужчина, склонившись надо мной. Мне не показалось в переулке, что он такой.
- Немного, - ответила я не очень внятно.
- Если надо кому позвонить, звони сейчас, потому что неделю сможешь только кашку через трубочку сосать. Челюсть тебе, конечно, не сломали, но лицо основательно попортили. Придётся наложить пару швов и тугую повязку, а с ней уже не поговоришь.
- Телефон там... пальто... в пальто, - вспомнила я, через мгновение мне вручили мой телефон. Щурясь от яркого света, кое-как набрала отцовский номер. - Пап, я влипла, - прошептала я и заплакала, от чего дышать стало совсем нечем. - Я так сильно влипла.... Нет, я справлюсь.... Скажи маме, что я у друзей, чтобы она не волновалась. Тебе она поверит.... Не волнуйся, я прикрою, только пока вернуться не могу.... Спасибо, пап.
В следующий раз я пришла в себя уже днём, в уютной постели, под тёплым одеялом. Голова стянута бинтами, лицо жёстко зафиксировано. На теле тоже бинты, но так понимаю, для подстраховки, потому что, хоть всё и болело, но дышала я свободно. Значит, все рёбра целы. Помню, как Сашка толкнул меня в шестом классе. Я тогда два ребра сломала, неудачно упав на лавочку. С тех пор меня не толкали, хотя, издеваться не прекратили.
- Проснулась? - девушка, показавшаяся мне страшно знакомой, улыбалась во весь рот. И тут меня осенило. Это же Настя Снежная! Её у нас в городе не знает только ленивый! Она занимается всеми единоборствами, какие только преподают в нашем городе. И не только. Против неё ещё никто не выстоял! И муж у неё работает в одной из городских больниц, не знаю только, в какой. - У нас, кажется, с тобой один размер. В крайнем случае, Назар сказал, что это тебе должно подойти.
Мне выдали чистое нижнее бельё, уютную мягкую пижаму и халат. Чтобы как-то наладить общение вручили планшет (потому что на нём буквы большие и лучше видно), вернули мой телефон и, после посещения туалета, вручили чашку с горячим... кажется, это называется крем-суп, но не уверена. Впрочем, мне ли привередничать?! Я потягивала эту горячую радость через трубочку и ощущала себя почти счастливой.
- А у тебя глаза всегда так светятся или это связано с приёмом лекарств? - Настя смотрела на меня с любопытством. - Просто Назар сказал, что у тебя такая смесь в крови, просто жуть.
В ответ я написала, что и от чего принимаю. В общем, список своих диагнозов утаивать не стала. Впрочем, мы довольно мило пообщались, чего со мной не случалось даже с моими психиатром и психологом. Настя задавала правильные вопросы, видимо, имеется приличный опят общения с подобными «зайками». Пока мы «беседовали» с девушкой, я пыталась оградить свой дом от посещения незваных гостей.
Как же в этот момент мне не хватало бабы Лефы. Она-то, уж, точно знала, как это сделать быстро и качественно. Собственно и я могу, поняла я, «накрывая» куполом своих родителей и тот квартал, где находился наш дом. Только бы Сонька ничего не натворила и не поссорилась с нашим домовым, а то наделает беды. Хотя, дочке домового особняка Сонька, почему-то, жутко нравилась. Она даже пришла нас спасать.
Настя накормила меня ещё раз, дала выпить какую-то горькую микстуру и отправила спать до ужина, сказав, что моё лицо должно «отдыхать», чтобы быстрее зажили швы и сошла опухоль. Интересно, Сонька сможет найти меня без подсказки или она глупый и неопытный призрак? В голове вертелись совсем не радостные мысли. Я такая дура, что не передать. Если бы сейчас мы вернулись в школу, я бы даже спорить не стала со всеми оскорблениями, сыпавшимися на мою голову. Прийти в чужой дом ночью и даже не подумать спрятать лицо. Невообразимая глупость! Хорошо, хоть, перчатки додумалась надеть, отпечатков пальцев не оставила. В кабинете удалось как-то не «засветить» лицо, хотя, Сонька не говорила, что там тоже есть камеры. А вот уличные точно во всех подробностях «разъяснят», что никакого «друга» и не было, а на том треклятом балконе стояла я. Вот, как так можно быть настолько безмозглой?! Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Как там говорила знаменитая Скарлетт?! «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра». Вот так и поступим.