ЧИНАРА

1 часть
Память сердца не разделяет прошлого от настоящего. Каждый из нас соткан из множества нитей прошлого, настоящего и будущего, как туркменский ковёр.
Комната Джемал полностью устлана коврами. Красный – самый большой, с орнаментом по краю. Поменьше, песочного цвета – с бредущими по дюнам верблюдами. Фисташковый – с ромбовидными национальными узорами. Ковёр в Туркмении – больше, чем ковёр! Это – сакральный атрибут жилища, оберег, показатель достоинства и достатка семьи. Джемал несказанно богата! Но не коврами, а маленькими сорванцами, непоседливыми, как солнечные зайчики, мелькающие в кроне чинары, растущей во дворе. Старшую, Бягуль, она родила здесь, прямо на ковре. Арслан, как и положено мужчине на востоке, ушёл из дома, когда начались схватки. Повитуха – корявая, как ветка чинары и смуглая, как кусок пригоревшей лепёшки, оказалась опытной и расторопной. От родов первенца Джемал разрешилась легко. Не зря, видимо, до последнего дня трудилась она на полях родного колхоза.
- Пойду Арслана твоего обрадую. Дочка у вас – красавица! А ты отдыхай, милая. – Старуха хлопнула щербатой дверью, впуская в комнату горячий воздух июля.
Арслан, как и большинство мужчин, надеялся на появление джигита.
- Помощник отцу нужен. Джигит нужен.
Но Небеса решили иначе – на свет появилась Бягуль, что с туркменского означает «роза». Имя пришлось в самый раз! Джемал ни разу не пожалела, что дала ей такое имя. Дочка, словно бутон благоухающей розы, с каждым годом становилась всё больше похожей на мать – густые и мягкие, словно шёлк, волосы, чёрные оливковые глаза, густые брови вразлёт, нежный овал лица.
Спустя некоторое время, Джемал снова понесла.
- Молись Аллаху, чтобы родился джигит! – Арслан свёл брови к переносице, вытирая обильный пот, бегущий из-под тюбетейки. Джемал не хочет огорчать мужа, но каким-то шестым материнским чувством знает, что снова родится девочка.
- Э-э, не услышал Аллах мои молитвы! – огорчённо вздохнул Арслан, узнав новость. Однако, быстро утешился, когда обнаружил явное сходство с младшей дочерью: такая же широкая кость, высокие скулы, низкий, с хрипотцой голос и твёрдый характер.
В этот раз, роды у Гульнар принимал настоящий доктор. Скорая помощь, которую вызвал Арслан, не смогла пробиться к дому по грунтовой дороге, превратившейся в месиво после дождей.
- Э-э, шайтан! – чертыхался Арслан. – Дорог – нет! Света – нет! Как жить?
Корчившуюся в болезненных схватках жену он, приобняв за талию и с трудом выволакивая из грязи ноги, кое-как довёл до кареты Скорой помощи, поджидавшей у окраины села.

- Какой красивый ковёр! – ахнула Джемал, когда вернулась домой из роддома.
- Подарок тебе, жена, - важно ответил Арслан.
- Где же взял столько манат?
- Премию в колхозе дали. Жена, как дочку назовём?
- Смотри, как на тебя похожа! Как скажешь, дорогой, так и будет.
- Давай назовём Гульнар – «цветок граната».
- Хорошо, - ласково улыбнулась Джемал.
Она редко спорила с мужем – так её воспитали родители, так написано в Коране.
Когда-то, несколько лет назад, за Джемал дали неплохой калым, и после свадьбы молодые сразу купили недорогой домик в небольшом посёлке. Белёный снаружи известью, дом казался красивым и надёжным, но внутри оказался ветхим и обветшалым - дуло со всех щелей, рассохшиеся полы скрипели. Но зато, в придачу к дому, полагался небольшой клочок земли, а ещё – большая развесистая чинара во дворе. Огород оказался очень кстати – овощи на рынке они покупали редко, стараясь на всём экономить. В колхозе платили мало, а с появлением детей семья Арслана еле сводила концы с концами.



2 часть
- Слушай меня, Джемал, - Арслан с удовольствием откусил от горячей лепёшки большой кусок, отхлебнул из пиалы зелёный чай.
- Что-то случилось? – Джемал почувствовала в голосе мужа напряжение.
- Джигит я или кто? Хозяин или нет? Думаю, надо ехать на заработки, в город.
- В Ашхабад?
- В Ашхабад вряд ли, там своих ртов хватает. Думаю, в Россию податься, надоело навоз убирать и коровам хвосты крутить.
- А как же мы без тебя? – испугалась Джемал и крепко прижала к груди малышку Гульнар.
- Для вас стараюсь, моя Джемал! Придётся немного потерпеть. Не переживай, всё будет хорошо. У нас из села почти половина мужчин уехала на заработки. Хорошие деньги домой присылают… Бягуль, дочка. Принеси отцу одеяло и подушку, я слишком сегодня устал.
Бягуль, души не чаявшая в отце, принесла постельное бельё, поцеловала в щёку, поросшую чёрной щетиной.
- Ты моя помощница! – Арслан ласково погладил по голове старшую дочь.
- Дочка, возьми с собой Гульнар и ступайте на улицу, пусть отец отдохнёт. За сестричкой хорошо приглядывай. На солнце не играйте, сегодня слишком жарко.
- Мама, а ты куда?
- На родник пойду. Бельё постираю и вернусь.

Благо, до родника – рукой подать!
Прихватив кусок хозяйственного мыла и таз с грязным бельём, женщина шагнула за порог. Горячий ветер обжёг лицо, разрумянил щёки. Играючи, зазвенел серебряными серёжками, колоколом надул подол платья. Джемал очень любит украшения! Наверное, так же сильно, как уважающий себя джигит – породистого скакуна. Только украшения Джемал давно себе не покупала. Денег не хватает не то, чтобы на украшения, но даже на еду. Как же ей хочется приготовить и вдоволь накормить семью вкусным пловом из баранины! Или всласть поесть бульона с лепёшками – «дограма». И чтобы сладостей в доме было много – халвы, ароматной дыни, кульче.
Бягуль подрастает, скоро пойдёт в школу, ей нужны красивые платья и хорошая обувь. Может, и прав Арслан? Иначе им никогда не выбраться из нищеты! Даже новая соседка Ольга, что недавно вышла замуж за туркмена и появилась в посёлке, всё чаще говорит о том, что нужно вернуться обратно в Россию. Асфальтированных дорог в посёлке как не было, так и нет. Со светом - постоянные перебои. В сельской лавке выбор товара оставляет желать лучшего, а за медицинской помощью нужно ехать в город.
- Мы с тобой красотки и достойны лучшего! – встряхивая светлыми кудряшками, смеётся русская Ольга, с которой они недавно сдружились. Ольга лёгкая на подъём и очень щедрая – то сыром угостит, то конфетами, то платок красивый подарит.
- Родители из России прислали, - хвалится молодая женщина. – И занесло же меня в такую глухомань! А во всём она виновата, зараза!
- Кто такая – «зараза»? Соперница? – наивно удивляется Джемал.
- Да что ты, какая соперница? Любовь! – смеётся Ольга, показывая ряд белых красивых зубов. – Если бы не мой любимый Парахат, так и сидела бы в своём родном Куйбышеве.
- Куйбышев – красивый город?
- Красивый, но дорогой.
Джемал даже думать не хочет о том, что когда-то покинет эти места. Разве сможет она жить без этого щедрого солнца, горных хребтов и саксауловых лесов? По радио часто говорят, что Советский Союз уверенно идёт дорогой коммунизма, а это значит, что скоро всё наладится и тревожиться не о чем…

С этими невесёлыми размышлениями Джемал дошла до ручья, опустила на землю таз с бельём. И вдруг в испуге отпрянула – рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, сидел огромный, размером с ладонь, чёрный мохнатый паук! Джемал вскрикнула от неожиданности и бросила в паука камешек:
- Уйди, шайтан!
Паук ретировался в прибрежные кусты. Джемал перевела дух и наклонилась над поверхностью воды. Из зеркальной глади вод на неё смотрела статная молодая женщина в цветастом платье. Чёрные косы, прикрытые платком, серебряные серёжки, приятные черты лица…По воде неожиданно пошла рябь, перед глазами всё поплыло, ей стало трудно дышать. Что это? Неужели снова? О, Аллах, не может быть! В последнее время Джемал заметила, что стала сама не своя. Ей постоянно хочется спать, а иногда подташнивает. Значит, Господь снова послал ей «маляк» - небесного ангела!

Кое-как постирав бельё, бледная и уставшая, Джемал вернулась домой. Девочки, как и было велено матерью, спокойно играли в тени чинары. Джемал опустилась на циновку, расстеленную под деревом, прислонилась к прохладному шероховатому стволу. Ещё в детстве мать рассказывала о том, что чинара – дерево особое, сильное, выносливое к засухе и перепадам температуры. И окутано это дерево множеством тайн и легенд.
Немного отдохнув в тени дерева, Джемал развешала на верёвке мокрое бельё. Удивительное дело! Пока она вешала сохнуть последнюю тряпку, первая уже высохла!
- Ох, как жарко сегодня! Градусов сорок, не меньше.
- Мама, пить! – закапризничала младшая Гульнар.
- Мама, я кушать хочу, - жалобно сказала Бягуль.
Джемал, прихватив охапку высохшего белья, поплелась в дом…

Как только солнце скроется на ночлег за близлежащим холмом, она ещё вернётся под чинару в одиночестве. С самого первого дня, как они переехали сюда с Арсланом и поселились в доме, Джемал почувствовала какую-то странную, необъяснимую связь с могучим древом. Ствол дерева – это её семья! Самая крупная ветка – это Арслан. Ветка поменьше – это она сама. Две одинаковых ветки – Бягуль и Гульнар…А ещё вон те два ответвления? Неужели у них с Арсланом будет ещё двое детей?
- Выдумщица! – укорила она сама себя.
Запрокинув голову и вглядываясь в непроходимую черноту листвы, она словно пыталась рассмотреть своё будущее, что-то понять. Джемал обняла шероховатый ствол, прижалась к нему щекой:
- Мудрое дерево, моя чинара! Я знаю, ты понимаешь меня с полуслова. Ответь, прошу, кто в чреве моём?
Едва уловимый ветерок тронул ажурную листву, и вдруг ответ пришёл сам собой:
- Батыр!
- Рахмет, чинара, рахмет! У меня будет сын!

3 часть
Ольга, как всегда, заглянула с гостинцами:
- Джемал, чаем угостишь?
- Проходи, Оля-ханум!
Ольга, в отличие от немногословной Джемал, прослыла в посёлке болтушкой и хохотушкой. За те несколько месяцев, что провела в Туркмении, Ольга так и не стала «своей». Стая её не приняла. И только соседка Джемал, по доброте душевной, всегда была рада гостье.
- Ой, никак не могу привыкнуть к вашим обычаям! – отпивая чай, тараторила Ольга. – А помнишь, Джемал, сколько чая выпивала я раньше в гостях? Чуть ли не по ведру!
- Помню, подруга, - мягко улыбается Джемал, надкусывая мятный пряник.
- Ага, пока ты не подсказала, что пиалу нужно перевернуть вверх дном! Это значит, гость напился.
- Тётя О-о-ля-а, - переминаясь с ноги на ногу, мнётся Бягуль, поглядывая на пакет с пряниками.
- Что, деточка?
Но Гульнар опережает сестру и на правах младшенькой без спроса хватает ещё один пряник со стола.
- Кушайте, мои хорошие, я же для вас принесла! Не стесняйтесь! – рассмеялась Ольга и поближе подвинула керамическое блюдо с пряниками.
- Джемал, тебе когда рожать?
- Скоро. Может, через месяц, а может, раньше. Я сбилась со счёта.
- А нам Бог деток не даёт, - вздохнула Ольга.
- Молись своему богу, Оля. Хотя… Бог – един! Это люди дали Ему разные имена.
Джемал ласково погладила большой конусообразный живот, обозначившийся под халатом.
- Джемал, у меня не очень приятная новость: мы с Парахатом решили всё-таки уехать.
- Почему? – вскинулась Джемал.
- Работы здесь нет, платят копейки. А я, между прочим, педагог по образованию. Да и не привыкну я тут никак, чужая.
- А как же я? – расстроилась Джемал.
Она успела привыкнуть к русской женщине с белыми кудряшками.
- Поехали с нами в Куйбышев! А что?! Там работы – море. Тем более, Арслан давно собирается уехать на заработки.
- Он навсегда не поедет в Россию. Здесь его родина, здесь его предки.
Ольга перевернула пиалу вверх дном:
- Хорошо, время ещё есть – вдруг надумаете? Бягуль скоро в школу, ей нужно дать хорошее образование. Давайте подождём до лета, а там видно будет.
- Хорошо, давай подождём…

Роды оказались стремительными. Сын появился на свет гораздо раньше, чем предполагала Джемал. Едва разрешившись от бремени, она взглянула на акушерку мутными уставшими глазами и утверждающе спросила:
- Джигит?
- Джигит!
- Рахмет! Значит, будет Батыром…
Спустя несколько дней, Джемал вернулась с сыном домой. Несмотря на декабрьскую непогоду, пронизывающий насквозь ветер и осадки, по случаю рождения внука, в гости пожаловал отец Арслана. «Гость – от Аллаха!» - любят повторять на Востоке.
В папахе из бараньей шкуры, в красном халате, он торжественно восседал за накрытым дастарханом.
- Хвала Аллаху, хвала Небесам! – произнёс почтенный гость, и в знак благодарности прижал руки к груди. Свёкор приехал не с пустыми руками: красивый платок – для снохи, расписной мешочек с манатами, сладости - для внуков. Джемал понимала, как трудно пришлось старику, пока он до них добирался.
- Жалко, что Гунча не дожила до такого счастья - внуков не увидела.
Старик вздохнул и достал шарик «насвая», положил под язык.
Бягуль и Гульнар, вначале немного дичившиеся гостя, быстро освоились и прижались к дедушке. Подарки, а главное – зов родной крови, сделали своё дело.
Арслан весь светился от счастья! То, о чём мечтал он столько лет, наконец-то сбылось!
- Мой Батыр станет настоящим джигитом! Я куплю ему лучшего скакуна.
Все дружно рассмеялись, услышав эти хвастливые речи.
Джемал, для приличия, посидела немного за столом, извинилась и пошла отдыхать. Спала она в эту ночь беспокойно. Ей приснился родной отец, который уже давно отправился к праотцам. Он что-то кричал ей в лицо, о чём-то предостерегал, но слов было не разобрать. Вдруг Джемал почувствовала, как земля уходит из-под ног и камни сыплются с неба.
- Землетрясение! – мелькнула в воспалённом мозгу догадка.
Оглядевшись вокруг, она вдруг обнаружила, что её дома нет, нет ни сарая, ни огорода. Вокруг, словно выгоревшая после пожара, земля. И только лишь одна чинара, трепеща листвой, чудом уцелела в этом аду. Джемал вздрогнула всем телом и проснулась. Рядом, тихо посапывая, спокойно спал Батыр…

4 часть
Наступила ранняя весна.
Чинара, почувствовав приближение тепла, покрылась густыми соцветиями. Батыр научился хорошо держать голову, гулить и узнавать своих близких. Арслан хватался за любую работу, но денег катастрофически не хватало. Он осунулся, оброс густой бородой и стал раздражителен. Джемал чувствовала его настроение. Она была готова смириться с решением мужа – уехать на заработки за «длинным рублём», как любила повторять Ольга…
Джемал, как всегда, проводила мужа на работу и пока девочки играли с Батыром, спешно готовила нехитрый обед – в тандыре пекла хлеб, резала овощи для шурпы. Неожиданно громко хлопнула входная дверь. Джемал так и застыла с ножом в руках – кто бы это мог быть? В комнату, без стука, ввалилась Ольга. Джемал испугалась! В таком виде она видела подругу впервые: кудряшки померкли, в серо-голубых глазах стояли слёзы., а возле губ пролегли глубокие горестные складки.
- Оля-ханум, что с тобой?
Ольга подошла к ней вплотную, с силой разжала пальцы Джемал и забрала из руки нож. Сердце Джамал почувствовав неладное, заколотилось так сильно, как в молодости, когда она встретила своего любимого.
- Арслан, - тихо выдохнула Ольга и закрыла лицо руками, не в силах сдержать рыдания. Джемал, как была в домашних тапочках и халате, выскочила за дверь. Не разбирая дороги, побежала в сторону фермы. Ольга еле догнала её, обезумевшую от горя и неизвестности, схватила за руку.
- Джемал, постой!
Женщина встала, как вкопанная, не понимая, куда она бежит и зачем?
- Понимаешь, произошёл несчастный случай.
- Арслан жив?
- Нет… Но тебе туда не надо, там работает милиция.
- Что с моим Арсланом? – Джемал била нервная дрожь.
- Задавило Арслана прицепом от трактора.
Солнце померкло в глазах Джемал. Наступила глубокая ночь…

- Внимание, внимание! Пассажирский поезд «Ашхабад-Куйбышев» прибывает на первый путь!
Высокая, с белобрысой чёлкой, проводница поезда любезно предлагала пассажирам пройти в вагон и занять место, согласно купленному билету. Пассажиры суетились так, как будто спешили на пожар, хотя до отправления поезда оставалось ещё минут сорок.
- Ну, Джемал, смелее! – Ольга подтолкнула её локтем в бок. Она в это время держала за руки Бягуль и Гульнар. Её муж Парахат, увешанный сумками, стоял рядом.
Джемал, держа на руках Батыра, нерешительно приблизилась к проводнице:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Проходите, пожалуйста, в вагон.
- У меня нет билета, - глядя в глаза проводнице, тихо сказала Джемал, - и денег тоже нету.
- Не-ет, так дело не годится! – Ольга шагнула вперёд, оттеснив подругу. – Простите, девушка, вас как зовут?
- Лариса.
- Лариса, пожалуйста, войдите в положение! Эта молодая женщина недавно потеряла мужа, а на руках – трое детей, оставшихся сиротами.
- Чем же я могу вам помочь?
- У вас наверняка припасено местечко для особого случая. Это и есть как раз тот самый случай. Парахат, иди сюда!
Парахат, с трудом волоча увесистый мешок, приблизился к проводнице:
- Это вам, дорогая Лариса!
- А что здесь?
- Целый мешок сухофруктов! Знаете, сколько рублей и манат он стоит? Здесь и абрикосы, и груши, и вишни, и изюм.
Лариса смерила мешок оценивающим взглядом:
- Не знаю, как быть, у вас ещё дети.
- Дети – золото! Кричать и беспокоить никого не будут, не волнуйтесь.
- Хорошо, - взглянув на привокзальные часы, Лариса приняла решение. – Идёмте, я покажу ваши места.

Серое постельное бельё оказалось, к тому же, сырым и неприятно пахло. Но Джемал это мало волновало! Ютиться ей пришлось на одной полке с Гульнар и Батыром. Бягуль ушла спать в купе к Ольге. Вскоре в вагоне погасили яркий свет, разговоры постепенно стихли - люди готовились ко сну. Джемал не хотелось спать. Впервые за долгое время она, как в зеркало, взглянула на своё отражение в окне и ужаснулась: впалые щёки, заострившиеся черты лица, тёмный платок и такое же тёмно-синее платье. Ни одного украшения, ни одной яркой детали в гардеробе – во время траура она не может себе этого позволить! Впрочем, как и любая вдова, потому что горе не имеет национальности.
Джемал так и уснула в положении сидя, привалившись к стене. И приснился ей странный сон… Будто на новом, расшитом золотой нитью ковре, сидит она с детьми под чинарой. Ласково и нежно шелестит дерево листвой. Лёгкие облачка, будто белый пушистый хлопок, проплывают над головой. Вдруг на соседнюю ветку прилетела маленькая певчая птичка – варакушка. Яркое её оперение заблестело на солнце всеми цветами радуги! Птичка раскрыла клюв и запела так самозабвенно, что душа Джемал вознеслась к Небесам! Так бы сидела и слушала эту песню всю жизнь…
Проснулась Джемал от того, что поезд заметно качнуло. Огляделась по сторонам – ни чинары, ни варакушки, ни родного Туркменистана. Позади – хлопковые поля, степенные верблюды, породистые скакуны и верные алабаи.
Впереди – неизвестность…

- Пирожки! Горячие пирожки!
- Малосольные огурчики!
На станциях и полустанках чего только не продают! У Джемал разбежались глаза: дородные тётки с авоськами, рыбаки с вязанками вяленой и копчёной рыбы, расторопные мальчишки с петушками на палочке, а те, что постарше – с коробками папирос. Все хотят заработать!
Чем дальше от дома уносил Джемал поезд, тем сильнее менялся пейзаж за окном: солнце из-за туч показывалось реже; поля с неубранным подсолнечником встречались всё чаще, а леса, тронутые позолотой, разительно отличались от тех, что она привыкла видеть в Туркмении. Джемал, словно ребёнок, удивлялась всему новому и необычному! Несмотря на запахи, витавшие в поезде, заплёванный тамбур и духоту, она с удивлением обнаружила, что на душе становится легче. Горе, неожиданно свалившееся на её плечи, постепенно тает, словно паровозный дым.
Спасибо друзьям! Парахат полностью взял на себя заботу о Гульнар, Ольга – о Бягуль. Батыр, вначале смиренно переносивший дорогу, вдруг начал капризничать.
- Потерпи, малыш, скоро Чапаевск, а там до Куйбышева– рукой подать! – увещевала Ольга, целуя малыша в пухлую щёчку. Всю свою нерастраченную материнскую любовь она отдавала детям Джемал…

Прошлое имеет над нами потаённую власть! Оно всегда с нами. Незримые нити воспоминаний крепко-накрепко связывают нас с событиями давно минувших дней. Сердце, напитанное воспоминаниями, то быстро бьётся от радости, то замирает в непроглядной тоске. Джемал привыкла справляться со своими бедами сама. Единственное, кому она могла бы полностью доверить свои страхи и сомнения – это любимой чинаре. Дерево умеет понимающе молчать. Джемал давно поняла, как мало значат слова, сказанные вслух. Самое главное всегда остаётся где-то глубоко внутри…


5 часть
Уставших и измученных пассажиров город встретил проливным дождём и промозглым ветром, дующим с Волги. Вокзал напомнил Джемал восточный базар: русская речь – вперемешку с азербайджанской, украинская – с армянской. Она неплохо, хотя и с сильным акцентом, говорила по-русски, а кроме родного туркменского, немного понимала таджикский и казахский.
С трудом поймав такси с чёрно-жёлтыми шашечками, они устало опустились на кожаные кресла автомобиля.
- Мама, куда мы едем? – встревоженная Бягуль заглянула в глаза.
- К тёте Оле, дочка.
Гульнар и Батыр всю дорогу молчали, с любопытством поглядывая в мутное от дождя окно и силясь разглядеть очертания незнакомого города.
Такси остановилось возле блочного жилого дома, потемневшего то ли от дождя, то ли от времени. Джемал осмотрелась: неподалёку – ларёк «Мороженое», чуть дальше – будка «Ремонт обуви».
Тучи немного рассеялись и выглянуло холодное осеннее солнце.
- Ну вот, мы и дома, - Ольга ободряюще улыбнулась. – Парахат скоро подъедет, а нам надо подняться на шестой этаж.
Она поправила выбившиеся из-под платка потемневшие от влаги кудряшки и шагнула в темноту подъезда…
Джемал никогда не забудет этого странного чувства! Пока железная кабинка, скрежеща и клацая дверьми, взбиралась на шестой этаж, сердце её от испуга сильно колотилось, а после упало куда-то в низ живота. К горлу подступил ком. Батыр вцепился в мать ручонками, Бягуль прижалась к Ольге, и только Гульнар с любопытством рассматривала рисунки и надписи, которыми изобиловали стены.
Квартира встретила вновь прибывших затхлым запахом, тяжёлым полумраком и ощущением заброшенности.
- У вас только один ковёр? – удивилась Джемал и подумала о том, что достаток Ольги, видимо, не так велик, как она полагала раньше.
- Как видишь, один! - рассмеялась подруга. – Пока нас не было, здесь жили квартиранты. Ничего, всё отмоем, ремонт со временем сделаем. Раздевайтесь, девочки, и в душ!
После долгой дороги душ показался Джемал райским фонтаном! К приезду Парахата они успели накрыть небольшой, скромный стол. Говорить не хотелось – все слишком устали с дороги. Джемал впервые в жизни сидела так близко с чужим мужчиной. Она поймала себя на том, что невольно сравнивает Парахата с покойным мужем. Они оказались слишком не похожи друг на друга: Парахат - и ростом выше, и шире в плечах. Там, где Арслан мог вспылить, Парахат или отмалчивался, или говорил что-то утешительное, типа – «Оля, всё будет хорошо».
- Оля-ханум, а далеко живут твои мама и папа?
- Не близко, в Кировском районе. Они сейчас гриппуют, как только поправятся, непременно вас познакомлю. А теперь спать, я просто валюсь с ног от усталости. Постелила вам в спальне, а мы тут ляжем.
Джемал долго лежала, глядя в потолок и стараясь не ворочаться, чтобы не разбудить детей.
- Видишь, Арслан, - беззвучно шептали губы, - я стараюсь, чтобы наши дети жили лучше нас. Замолви Аллаху за нас словечко. Мне страшно!
Джемал вспомнила тот счастливый миг, когда впервые ощутила на губах вкус поцелуя. Арслан легко завоевал её сердце, растопив неприступность Джемал также быстро, как весеннее солнце – снег на склоне горы. Чувства тогда нахлынули половодьем, сметая на пути все преграды и не оставляя никаких сомнений в том, что они взаимны…
Дыхание Джемал стало прерывистым, слёзы потекли из глаз быстрыми ручейками. Она плакала беззвучно и безутешно, пока сон, как последняя благость этого дня, не смежил веки.

Прошло несколько дней…
- Джемал, не беспокойся ни о чём, живите, сколько нужно! Тебе найдём работу, Гульнар устроим в садик, Бягуль – в школу.
Джемал кивала в знак согласия, но что-то не давало душе покоя. Она никак не могла найти определение – что её так тревожит? Может быть, этот бесконечный шум автомобилей? Или постоянная спешка и суета людей? А может, курящие и разухабистые девицы с сигаретами в зубах? Или скандальные тётки у подъезда, готовые вырвать друг другу волосы, съеденные химической завивкой, из-за того, чья теперь очередь мыть в подъезде пол? К тому же она понимала, какой обузой стала для Ольги и Парахата, и это обстоятельство удручало сильнее всего.
- Джемал, я возвращаюсь на работу в школу, - объявила вечером Ольга, - пока на пол ставки. Насчёт тебя я тоже договорилась – в школе не хватает техничек.
- Спасибо, Оля-ханум, но…
- Что такое, Джемал?
И тут Джемал, наконец, догадалась, как назвать и объяснить то чувство, что её тревожило всё это время. Да, она здесь чужая! Ей не нужен город также, как она не нужна городу. Ей очень не хватает горных хребтов, чистых горных рек и свежего воздуха. Здесь она задыхается!
Ольга, услышав о желании Джемал уехать из города, сначала расстроилась. Но немного поразмыслив над словами подруги, понимающе улыбнулась:
- Мы что-нибудь обязательно придумаем, верно, Парахат?
- Конечно, Оля.
Супруги ещё долго о чём-то шептались наедине, и Джемал чувствовала, что к ней это имеет самое прямое отношение.

Утром следующего дня Ольга сообщила, что у них появилась одна интересная идея. Но чтобы уточнить кое-какие детали, нужно поговорить с Олиными родителями.
- Заодно и маму с папой проведаем.
Ольги и Парахата не было довольно долго. Джемал задумчиво смотрела в окно: погода совсем испортилась, с неба срывался то снег, то дождь. Зима не за горами, а она с детьми – как челн, который никак не может пристать к какому-нибудь берегу.
Наконец, в дверях повернулся ключ:
- Джемал, у нас для тебя хорошая новость, - на ходу снимая пальто, сообщила Ольга. – В общем, мама с папой дали добро!
- Подожди, Оля, дай я сам всё объясню, - перебил Парахат.
На родном туркменском он объяснил Джемал суть дела… Оказывается, в семидесяти километрах от Куйбышева, в живописном местечке, есть село Малый Ключ. Когда-то в этом селе жила бабушка Оли. Несколько лет назад бабушка умерла, но иногда они навещают старую усадьбу – отдохнуть от города, собрать в палисаднике малину и смородину.
- Если тебя не пугают трудности - отсутствие воды в доме, печное отопление - можешь хоть завтра заселяться, - Парахат слегка приобнял её за плечи. Джемал вдруг почувствовала, как волна тепла и надежды разлилась в душе. Примерно такие же чувства возникают, когда понимаешь, что встретила «своего» человека; или же сбывается хороший сон; или судьба преподносит неожиданный подарок!
- Ты согласна? – спросила Ольга.
- Рахмет! – на глазах Джемал появились слёзы. Но это были другие слёзы – слёзы надежды и радости. Аллах продолжал ткать большой ковёр её судьбы, и когда будет сделан последний узелок, знал только Он – Всевышний.

6 часть
Запах плесени и мышиного помёта ударил в нос так сильно, что у Джемал закружилась голова. В пятистенной избе оказалось всего две большие комнаты (передняя и задняя) и небольшой чулан. Если не брать в расчёт пыль на крашеных половицах, потемневшую паутину в углах и затхлый запах плесени, создавалось ощущение, что хозяйка ненадолго вышла из дома. Русская печка, старый комод тёмного дерева, громоздкие табуреты, зеркало на стене в тяжёлой оправе…
- Ну вот, Джемал, и тебе хорошо, и дому не будет одиноко. Дому, как и человеку, тоже нужен присмотр и немного тепла.
Парахат выгрузил нехитрый скарб, сунул ей в ладонь пару российских купюр – «на первое время». Но чтобы растопить печь, ему пришлось изрядно повозиться – дрова никак не хотели гореть, а тяга в трубе практически отсутствовала. Когда, наконец, дрова весело затрещали и по комнате, разгоняя мрак и холод, разлилось тепло, Джемал вдруг почувствовала огромное умиротворение и облегчение. Словно живёт она здесь уже не первый год! И стоит только открыть дверь, как увидишь: во дворе, раскинув ветви в приветственном объятии, встретит её не русская берёза, а туркменская чинара. А к небольшой речушке, вдоль пригорка, сбегают не сосны и ели, а шелковица и можжевельник.
- Мама, тут тепло! – Гульнар первая залезла на тёплую, источающую запах калёного кирпича, печь. – Бягуль, иди скорее сюда!
Джемал с Батыром улеглись рядом на узком топчане. Проснулась она оттого, что холод ядовитой змеёй пробрался под одеяло, и чтобы не выстудить избу, пришлось снова растопить печь и начать готовить нехитрый завтрак. Прислушавшись к новым незнакомым ощущениям, Джемал неожиданно поняла – здесь ей хорошо!

Когда-то, в далёком детстве, отец учил Джемал кататься на верблюде. Это оказалось серьёзным для неё испытанием, но она преодолела свой страх. Сейчас, оказавшись вдали от родины, без средств к существованию, ей нужно было набраться храбрости, как тогда, на верблюде, несмотря на возможность упасть. И двигаться вперёд! Джемал решительно отворила входную дверь…
Влажную почву сковало первым сильным морозом. В Поволжье пришла ранняя зима. Джемал прихватила вёдра с коромыслом и отправилась в ближайшую колонку за водой. Сельский житель встаёт рано – скотину покормить, дров принести, сварить хлёбово. Джемал обогнали двое мужчин в тёплых фуфайках и женщина с двумя детьми. Женщина смерила Джемал пристальным взглядом . Обычно так смотрят на новое платье - настолько ли оно хорошо на самом деле, как кажется на первый взгляд? Джемал стало немного не по себе. Она набрала воды и двинулась обратно. У дома напротив её, оказывается, уже поджидали.
- Здравствуйте! – окликнула Джемал пожилая женщина. Седые волосы, выбивающиеся из-под коричневой вязаной шали, цигейковый полушубок, на ногах – калоши и белые вязаные носки с высокими голенищами.
- Салам! Здравствуйте! – Джемал так обрадовалась соседке и тому факту, что с ней заговорили, словно это – не чужой человек, а близкий родственник. Ободрённая ответом, бабушка неспеша приблизилась к Джемал. Взгляд у бабушки – открытый, лицо, несмотря на возраст, довольно приятное. Судя по всему, в молодости она не знала недостатка в поклонниках.
- Гляжу, печка в доме дымит, значит, жильцы новые появились, - женщина привычным движением поправила на голове шаль. – Тётя Зина меня зовут.
- А меня – Джемал, - смущаясь, ответила молодая женщина.
- Красивое имя, и ты – красивая. Издалека к нам приехала?
- Из Туркмении.
- Муж, семья есть?
- Муж умер. Дети – «уч» - три.
Джемал так разволновалась, что чуть не перешла на туркменский.
- Всё будет хорошо, Маша. Мы, чуваши, народ миролюбивый, добрый. Я тоже вдова уже много лет.
- Я не Маша, я Джемал.
- Прости, милая, не запомню. Память в семьдесят два года совсем стала плохая. Разреши называть тебя Машей?
- Хорошо, Зина-ханум. «Хош»! Пока!

Женщины быстро сдружились, и на это были причины: обе оказались одиноки, хотя одиночество у каждой было своё. Бягуль и Гульнар сразу стали звать старушку «эне» - бабушка. Оказалось, сын тёти Зины работает где-то на Севере и до сих пор не обзавёлся семьёй. А ей так хотелось внуков!
Зина-эне приносила детям домашние яйца и козье молоко. Джемал неожиданно обнаружила сходство между пожилой женщиной и своей матерью: такая же тонкая кость, деликатность в словах, практичный ум. Зина подсказала Джемал, что на ферме нужны рабочие руки – доярки, зоотехники. Но Джемал, после некоторых сомнений, устроилась в фельдшерско-акушерский пункт на пол ставки мыть полы. И хотя зарплата была небольшая, но зато после обеда она могла заниматься детьми и хозяйством. Батыра приняли в Детский сад - в ясельную группу, Гульнар – в среднюю, а Бягуль – в подготовительную.
- Учебный год уже начался, вам нужно наверстать упущенное. Бягуль возьмём в школу только на следующий год, - пообещала директор, немолодая женщина в роговых очках.
К большому удивлению Джемал, село «Малый Ключ» оказалось разделено на два больших клана – в одном конце жили чуваши, в другом – мордва. И обычаи, и нравы их так тесно переплелись между собой, так глубоко проникли друг в друга, что иногда трудно было понять, к какой народности относится то или иное блюдо или праздник. Она также с удивлением узнала, что у чуваш есть суп, который готовят в её родной Туркмении – «шурпа», или «шурпе». А злого духа у чуваш зовут не «шайтан», а «шуйтан». Поразительно, как много общего может быть у людей разных национальностей!
- Всё равно, Бог один, - как-то заметила тётя Зина.
- И я так думаю, Зина-ханум!
- Маша, я тут носки шерстяные детям связала, на-ко, примерь.
Джемал, в знак благодарности, помогала тёте Зине, чем могла: то воды принесёт, то дорожки от снега расчистит, то козу подоит. Джемал потихоньку привыкала к новой жизни. Единственное, к чему никак не могла привыкнуть – это к холоду. Каждый нерв, каждая её клеточка помнили туркменскую жару, щедрое солнце и короткую зиму. А здесь, в Поволжье, как оказалось, зима длится целых полгода! И даже в апреле, бывает, лежит снег…
Но как же обрадовались её дети первому снегу! В сарае, среди прочего хлама, Джемал обнаружила старые санки, и теперь, когда село утопало в глубоких сугробах, домой детей было не загнать!

Иногда, в выходные, на пару часов, приезжали Ольга с Парахатом.
- Скучаю по вас, Джемал! – сетовала Ольга, выкладывая на стол щедрые гостинцы. – У меня школа всё свободное время отнимает, Парахат на завод устроился.
Ольга сильно изменилась за последнее время – поправилась, похорошела.
- Батырчик-то как вырос! – она обнимала, тискала детей, и они отвечали ей тем же – лаской.
Парахат старался не терять драгоценного времени понапрасну – то дров наколет, то гвоздь, где надо, прибьёт.
- Рахмет, Оля! Рахмет, Парахат!
Джемал испытывала безмерную признательность и благодарила Аллаха за то, что Он послал ей таких надёжных и верных друзей.
Спустя некоторое время Джемал поняла, что эта русская земля, этот посёлок, затерянный в Поволжской глубинке, эти люди, наконец-то приняли её! Она никогда и никому не отказывала в помощи, если могла чем-то помочь.
- На ферме доярка заболела, выручишь?
- Хорошо.
- У соседки Таисии температура высокая, покормишь гусей?
- Конечно!
И люди платили Джемал не манатами или рублями, а гораздо б`ольшим – хорошим отношением и добротой. То курицу домашнюю принесут, то банку молока, то ведро картошки.
- Маша, помоги!
- Маша, спасибо!
- Маша, приходи на чай!
Так, с лёгкой руки тёти Зины, и приклеилось к ней незатейливое и мягкое имя «Маша». А «Джемал» её теперь называли только два человека – Ольга и Парахат.

7 часть
- Маша, скоро большой праздник – «Саварни»!
- Что это?
- По чувашским обычаям, это проводы зимы и встреча весны. Слава богу, зиму мы пережили!
- А что надо делать на Саварни?
- Гулять надо, песни петь, чучело жечь, лошадей колхозных наряжать. Чуваши с мордвами вместе гуляют, брагу пьют и медовуху.
- А у нас в Туркмении водку пьют – «арак», молоко верблюжье, пиво любят.
- У нас некоторые самогон гонят, на свекле ставят. Сынок мой Сашук – Саша, обещался в отпуск приехать весной, с огородами помочь. Надо у соседки, по такому случаю, банку медовухи купить.
- Сын – это радость! – отвечает Джемал и целует Батыра в вихрастую макушку. Она часто вглядывается в лицо сына, пытаясь понять – на кого он больше похож?.. Определённо можно сказать одно: глаза у Батыра отцовские – карие, насмешливые.
- Не важно, на кого ребёнок похож, лишь бы вырос здоровым и счастливым, - тонко подметила тётя Зина.
- Ты права, Зина-ханум.

Этой ночью ей приснился Арслан. Одет он был так, словно собирался жениться. На нём - красный бархатный халат «чапан», шапка из овечьей шерсти – «тельпек».
- Дорогая Джемал! Я принёс тебе подарок, - почему-то грустно улыбнулся Арслан и протянул ладонь. На ней красовалась серебряная брошь с красным камешком-сердоликом.
- Это дорогая вещь! Где ты взял столько манат? – удивилась Джемал.
Но Арслан ничего не ответил, вскочил на породистого ахалтекинского коня и умчался прочь.
- Значит, всё-таки купил себе скакуна, - подумала Джемал и проснулась.
За окнами брезжил ранний весенний рассвет.
- Что бы мог значить этот сон? – она весь день находилась под его впечатлением, но так и не смогла разгадать…

Сашук вернулся в родное село накануне посевной страды. Освободившаяся от снега земля ещё дышала влагой и покоем, но в колхозе уже вовсю готовили технику к пахоте и посеву. На пригорках, обласканных солнцем, кое где проклюнулась молодая травка. Почки набухли так, что готовы были вот-вот выстрелить первой яркой зеленью.
В этот день Джемал с детьми убирали в палисаднике сухостой, когда по улице, с чемоданом в руке, широко шагая, прошествовал молодой мужчина. Мельком взглянув на Джемал, он свернул в сторону тёти Зининого дома и аккуратно прикрыл за собой калитку. Джемал успела рассмотреть, что у него светлые волосы, невысокая худая фигура и лёгкая пружинистая походка.
- Маша, приходи сегодня на ужин. Сын приехал! – Зина-эне светилась от счастья, как начищенный самовар.
- Спасибо, Зина-ханум, сегодня не могу.
Джемал сама не могла объяснить, почему отказала в просьбе. Вероятно, сказалась природная застенчивость. На следующий день соседка пришла с гостинцами – кулёчком конфет и банкой рыбных консервов.
- Спасибо, эне! – Бягуль благодарно улыбнулась.
- Вкусные конфетки! – Гульнар развернула фантик, не известно какой по счёту, конфеты.
- Ну ладно. Пойду, - тётя Зина вытерла пот, бегущий из-под белого платка. - Работы много, грядки надо делать, лук сеять. Один весенний день год кормит!

Вооружившись лопатой, Джемал перекапывала землю в палисаднике. Сын тёти Зины в это время спиливал ножовкой сухие ветки у яблони. Александр украдкой поглядывал в её сторону, и Джемал чувствовала его взгляд.
Ощутив жажду, Джемал зашла в дом, чтобы хлебнуть холодной воды, а когда вернулась, так и замерла на месте – у калитки, с лопатой в руках, стоял Александр.
- Вот, решил вам немного помочь!
Джемал зарделась от неожиданности, как маков цвет.
- Рахмет, я сама.
Теперь вблизи она могла хорошенько рассмотреть мужчину: такой же открытый, как у матери, взгляд серо-зелёных глаз, твёрдый подбородок.
Александр молча приступил к работе. Вдвоём они быстро управились. Пока работали, обменялись всего парой ничего не значащих фраз – «как сегодня жарко!», «а жаворонки-то как заливаются!»
А картофель в разогретую, исходящую паром, землю, они сажали уже вчетвером – Джемал, Зина-ханум, Саша и Бягуль. Гульнар с Батыром в это время катались на качелях, которые смастерил дядя Саша.
Душа Джемал пела, как райская птичка – в райском саду!
- О, Аллах! За что мне это? – обращалась она к Небесам, более тщательно заплетая косы и прихорашиваясь перед зеркалом. Она вдруг вспомнила недавний сон, когда Арслан подарил ей брошь с сердоликом.
- Сердолик – это камень любви, сердечный талисман! – вспомнила Джемал и наконец догадалась – покойный муж её благословил…

8 часть
Сегодня выходной, и Джемал встала пораньше, чтобы испечь детям блины. Этому искусству её научила тётя Зина. Блины получались тонкими, ноздреватыми и очень вкусными. Когда гора подрумяненных «солнышек» была готова, она разбудила Бягуль:
- Дочка, отнеси немного блинов Зине-эне.
Бягуль сполоснула лицо в рукомойнике, стянула волосы резинкой и, прихватив гостинец, отправилась к соседке. Яркий луч солнца заглянул в окно, прошествовал по столу, лужицей растёкся на клеёнке… Она приоткрыла ставни, впуская в избу запах свежего утра, звенящий гомон птиц, аромат цветущей черёмухи и сердитое жужжание пчёл, собирающих нектар. Джемал выглянула в окно и замерла: по дороге, в сторону её дома, неспеша двигалась троица. Впереди, с пустым блюдом в руках, шла Бягуль, за ней – тётя Зина, замыкал шествие Александр. Он нёс подмышкой какой-то предмет, свёрнутый в трубочку и перетянутый бечевой. Джемал заметалась по комнате: быстро ополоснула лицо, накинула на голову платок, сняла фартук.
- Здравствуй, Маша. Не прогонишь? – спросила тётя Зина, переступая порог.
- Ну что вы, Зина-ханум! Проходите, чайник скоро вскипит.
Александр, сильно смущаясь, тихо поздоровался и прислонил к стене предмет, что нёс в руках. Джемал поставила на стол чашки, блюдце со сметаной, сахарницу. В комнату, услышав шум, заглянула удивлённая Гульнар за ней, топая по полу босыми ножками, выбежал Батыр. Тётя Зина посадила малыша на колени, пригладила растрепавшиеся волосы, чмокнула в макушку:
- Маша, мы к тебе по делу.
- Слушаю, Зина-ханум, - Джемал, чувствуя неладное и от этого смущаясь, не могла поднять глаз от пола.
- У нас, чувашей, много красивых обрядов и праздников. Правда, Сашук?
Александр молча кивнул.
- А сегодня мы с сыном немного нарушили традиции наших предков. У нас нет помощников, да это и ни к чему… В общем, мы пришли тебя сватать!
Тётя Зина так разволновалась, что Александру пришлось брать инициативу в свои руки.
- Маша, я не умею много и красиво говорить. Хочу взять тебя в жёны. А это для тебя подарок!
Он развязал бечеву и развернул предмет – им оказалось небольшое самотканое покрывало с чувашским орнаментом. По белому полю – красные, синие, и жёлтые ромбы…
- Какой красивый ковёр, рахмет! – Джемал впервые за утро взглянула Александру в глаза. - Так быстро, так сразу… Надо подумать.
- А что тут думать? – возмутилась тётя Зина. – Сердце матери не обманешь! И Сашка мой тебя любит, и никогда тебя не обидит. Давно я хотела такую сноху, как ты!

Все разом замолчали, и вдруг в тишине послышался голос Бягуль:
- Соглашайся, мама!
Джемал расплакалась. Батыр испугался, не понимая, что случилось, и только Гульнар невозмутимо, как будто ничего не происходит, уплетала блины.
- Детей не обижу, слово даю, - Александр подошёл вплотную, заглянул ей в глаза. – Ты согласна?
- Да, - едва слышно выдохнула Джемал…
Спустя месяц, Маша и Саша расписались в районном ЗАГсе. На торжестве присутствовало всего несколько человек – Ольга, Парахат, тётя Зина и пара односельчан. Когда официальная часть закончилась и гости расселись за накрытым столом-дастарханом, Ольга наклонилась к подруге и шепнула на ушко:
- Поздравь нас с Парахатом, мы ждём ребёнка!
- Слава Аллаху! – воскликнула Джемал. – И ты нас поздравь, Оля-ханум.
- Так мы же уже поздравили?!
- У нас с Сашей тоже будет ребёнок. Думаю, девочка.
- Радость-то какая, поздравляю!

В лютые Крещенские морозы Джемал родила девочку.
- Саша, как назовём дочку?
Александр, не чаявший в жене души, рассмеялся:
- Машей, конечно! У нас в семье есть Маша-Джемал, пусть будет просто Маша.
- Хорошо, как скажешь.
И тут Джемал вспомнила свою чинару. Самая большая ветка – это муж. Ветка поменьше – она сама. Две одинаковых ветки – Бягуль и Гульнар… А две другие ветки?
- Неужели, у нас с Арсланом будет ещё двое детей? – спросила тогда Джемал у дерева и не ошиблась. Только вторая веточка - Маша, оказалась другого роду-племени. Видно, так угодно Аллаху!

На день рождения дочки Александр подарил жене большой ковёр. Правда, не туркменский, а российского производства, но от этого ковёр не потерял своей ценности…
Когда маленькая Маша научится хорошо читать и сама себе заплетать косички, они всей семьёй поедут туда, где раскинула свою ветвистую крону родная, до боли в сердце, чинара. Прижавшись к стволу щекой, как делала это в далёкой юности, Джемал скажет:
- Благодарю тебя!
И улыбнётся, не в силах сдержать слёз…

• Джемал – «красота», «очарование»
• Кульче – коржики из дрожжевого теста
• «Ханум» - уважительное обращение к женщине
• Дастархан – накрытая скатерть для трапезы
• Манат – денежная единица Туркмении
• Насвай – не курительный жевательный табак
• Тандыр – восточная печь
• Шурпа – овощной суп на мясном бульоне
• Аксакал – глава рода, старейшина
• Алабай – среднеазиатская овчарка
• Чапаевск – город в Куйбышевской (Самарской) области
• «Эне» – бабушка
• «Хош» - пока
• «Уч» - три
• «Саварни» - проводы