От противного (Индиго)

ОТ ПРОТИВНОГО
(Индиго)

Вы знаете, как целуются нынешние чувишки?
Слегка приоткрытыми, округленными губами, срастаясь ими, превращая рот в пульсирующий пространственно-временной континуум, погружаясь в него все глубже, глубже, глубже. (И не прерывая поцелуя долго-предолго…)
Впрочем, э т а, пожалуй. Не чувишка. Ведь чувишки это кто? Это те, которые все время хихикают, на «ты» с матом, через слово повторяют «прикольно!», а после третей дозы (шампанского!) развигают ноги…
Э т а алкоголю не товарищ. Ну, примет, там, на дивишнике или свадьбе подруги и т.д. для запаха и довольно. К мату равнодушна. На своем сайте выложила настоящий филиппик против хвастунов-пиарщиков супер-членов, доставших ее искусами насчет интим-контактов. Посещает церковь. А молокососам, пускающим слюни на ее длинные (до ушей!), точеные ноги, дает такой отлуп, что те тут же выпадают в осадок. (Поцелуй, между прочим, продолжается…)
Она вообще не укладывается в форматы. То сечет по страшному, то тупит. То ошпарит, то заморозит. То построит, то распустит. Она так резко переменчива, так крутонравна, что дух захватывает. Вот и у этого захватило – уже немолодого джентльмена, что прилип к ее губам. (Поцелуй все тянется…).
А он кто же такой? Что за тип? Откуда взялся?
Дуб-дубом (а она березка). Лысолоб (а она березка). Верзилопуз (а она березка).
Вот так парочка: баран, да ярочка. Да он же ей в отцы годится! Размечтался, разфилософствовался. Соединство. Стерео-понимание. Даже теорию сочинил (профессор, как же!). Мол, есть такие-этакие п о н и м а ю щ и е. Те, что зрят в корень и обьемлют необъятное. Мол, дурак потому и дурак, что не может этого (на похоронах рассмеялся не по дури, а потому что не ассоциирует себя с происходящим).
Понимающие ассоциируют себя со всем и вся.
Вот тип и решил, что нашел себе п о н и м а ю щ у ю.
Третью по жизни.
Первых двух – не чудо ли!!! – и ту и другую звали Иринами. И – не сверх ли чудо! – фамилию носили одинаковую – Муравьева. Между собой, понятно, знакомы не были, во времени разведены на десятилетие. Первая – сама элегантность, такт и вкус, переводчица датского посольства, от «а» и до «я» сама себя сделала. Правда, с одним проколом – незадавшимся замужеством. Вторая – певчая храма, что в Сокольниках. Да какая! Живчик. Шустрик! Зряча, ухватиста, на добро отзывчива, фоткала все, что видела, запечатлевала мнгновения (как оказалось, не зря!). В вере стойкая, словно с нею и родилась.
Как он запал на них! Как понимал ту и другую, а они – его! Конечно, обеим предлагал руку с сердцем. Но одна не набралась духу оставить холодного, скульптурного качка-мужа, от коего была на сносях. Другую опекал ревнивый «бойфренд», любивший ее до забвения; а она – его.
Да что теперь об этом. Нет их. Обеих. Ушли. Во цвете красы и неги.
Как так? Зачем? Почему?
Но… не задают вопросов Господу Богу. Он знает, кого, когда призвать к Себе. А кому кого послать. Как этому вот типу бренд-поцелуй с самой тонкой Екатеринбургской березкой (который и не думает кончаться…)
Поверил: э т а – третья. Разве нет, когда ее дневник на сайте – шедевр блог-жанра. Ярок, ироничен, точен в деталях, а, главное, пропитан ароматом ее земли, ее края – Уральского. Пониманием его ненавязчивой красы и величия. Откуда, между прочим, и он вылупился, и отпал, и укоренился в столице. И оброс степенями, званиями, положением. Всем, кроме п о н и м а н и я. Этой, как он для себя решил, т р е т ь е й и выложил на сайте свою теорию то впрямую, то намеками, то притчами. И заключил: хочу, де проведать Урал-батюшку, понять ее нынешний люд и повадки, постоять в Храме на Крови – место убиения венценосной семьи и у Ганиных Ям – месте ее распыления.
Вначале она его послала. Мол, не по адресу обратились, сударь. В итоге же – и встретила и все показала, и в своем доме приняла… По принципу «от противного». Да еще поцелуем одарила (а он и не думает кончаться…).
А ведь еще вчера, покидая ее дом, он в гневе швырял под ноги шагавшей рядом «п о н и м а ю щ е й» про дискомфорт в душе, взаимоотталкивание, и про то, что э т а их встреча – последняя. А она в ответ, – что, согласна, что уже перезагружает свою программу, что спускает неоправдавшиеся надежды на парашюте и потому как-нибудь переживет. И резко оторвалась, и повернулась, и пошла прочь.
Да что же стряслось-то, Боже мой!? В деталях много чего: сверхдальняя изматывающая дорога к ее дому; такси не тормозят, частники, тем более; трамваи забиты потными, раскаленными раздражением людьми; у ее дома заклиненная кодом дверь; а, главное, ступор от сознания, что вот сейчас он узрит ее в с ю, юную, понтовую, что впереди ночь любви, после которой он должен, обязан сделать и сделает! п р е д л о ж е н и е, а потом… ой-е-ей-е-ей чего будет. И от этого всего и в мобильник и в глаза начал бормотать что-то несвязное, самоубийственное про обшарпанный дом, про сломанную дверцу, про еще что-то. А она ему, мол, дом тебя не принял, ты здесь чужой и т.п.
И все же главное не в этом. Хотя и в этом. А в том. что он с трезвой очевидностью потрясенно увидел: никакая она не п о н и м а ю щ а я. Она – совсем иное. Что она не только не понимает его, но – вообще н и ч е г о. Кроме себя. Точнее – своих токов-импульсов, удесятеренных сланцами Уральской гряды, пронизывающих, питающих ее силой, страстью, светом, счастьем и всем прочим. Вот это она п о н и м а е т. Да как! Но больше н и ч е г о. Потому и выстраивает логику своего поведения в о п р е к и всему, – логику ОТ ПРОТИВНОГО. Нет, это не отсутствие логики вообще, как то бывает у воздушного пола. Это – логика в о п р е к и в с е м у и в с я, логика и н д и г о.
По этой логике «от противного», вопреки вчерашнему сокрушительному разрыву и отдала себя в объятия т и п у, и отвечает на его ласку нежно-трепетным лобзанием (которое и не планирует кончаться…). Потому что в этом небесном поцелуе и исповедь-покаяние о вчерашнем, и о поза-поза-поза…вчерашнем. В этом слиянии все случившееся с нею, и с ним, как и со всеми, и за пятнадцать минувших сокрушительных лет, и за столетие до них, и еще за все века до него, за все пережитое от Адама и Евы, от Сотворения Мира.
Потому-то их поцелуй чувствен и нескончаем. Но и не только. Еще потому, что в нем п р о з р е н и е, предчувствие их будущего. Того, что вот сейчас, через минуту, прямо здесь возле вокзала они расстанутся. А через день он, пылающий и упоенный, начнет свой анализ-синтез, как это у него и заведено, случившегося, желая постичь е е тайну, но не сможет этого. Потому что, слепо надеясь на понимание (которого не будет никогда!), начнет по мобильнику слать ей свои скороспелые выкладки, а она отрежет: прекрати писать мерзости, а он не прекратит, и она перестанет отвечать и замрет, нет, умрет для него н а в с е г д а. И все дальнейшее будет разворачиваться также непредсказуемо, по принципу «от противного».
Как именно? А так. По-русски. Необъяснимо, непостижимо, но просто и ясно.
По-нашему, в общем. Потому и длился вечно их невозможный поцелуй.
Даже прохожие останавливаются и спотыкаются в недоумении: да что это такое, сколько можно!
Но, как и все на свете, их поцелуй, наконец, завершается. На его горячем выдохе произнесенным «люблю!». И ее молчанием. Таким узнаваемым, самоговорящим. За которым все, что угодно. И горе и счастье, и страсть и забвение. Все или ничего. Как это и принято у нас, русских, по принципу «от противного».

К о н е ц

P.S. Для тех, кто всерьез заинтересовался субъектами, живущими по принципу «от противного», - притча на эту тему. Приятного знакомства!

ИНДИГО
(Притча)

Одну девушку с детства сочли индигой.
Потому что она:
- ставила себя выше всех;
- не умела подчиняться;
- не принимала чужих мнений;
- не терпела отсутствие выбора;
- ненавидела традиции и правила;
- не могла учиться как все, бунтовала против существующей педсистемы и вообще – против всяких систем;
- не переносила чьего-либо лидерства, помимо своего;
- болезненно воспринимала ложь;
- обладала обостренным чувством справедливости;
- проявляла склонность к философствованию, размышлению над вечными вопросами бытия;
- обнаруживала высокий интеллект при алогизме поступков;
- страдала от одиночества в окружении подруг, почитателей и поклонников;
- была наделена всевозможными талантами и полным нежеланием их применять на деле.
Семейный доктор, пользовавший отроковицу, констатировал совершенно поразительный клинический факт (до сих пор утаиваемый): измененную структуру ее ДНК и практическую невосприимчивость к СПИДу.
Короче, - стопроцентная индиго, ни дать ни взять. Родителям, как говорится, досталось с нею по полной программе. Тем не менее, чадо они выпестовали. Школу дева окончила, аттестат получила и в университет поступила. Где… встретилась с такими же индигами.
Представляете, картину? Не очень?
А вы подойдите-ка к любому нашенскому вузу, сами все и увидите.
Церкви надо ставить в высшей школе, там, где их еще нет.
Церкви, господа!